Как он там сказал — просто формальность, не больше!

— Думаю, у вас есть подобное право. Знакомы с правилами нашего этикета?

Кивнул — Ната провела краткий курс. И заставляла их штудировать, пока не стали от зубов отскакивать.

Церемония началась под торжественный, заставивший вздрогнуть гул труб. Почему-то представлял подобное разве что на награждениях и инагурациях. Кьярра выглядела как сама сердитость — кто ее учил так изображать серьезность?

Телекамер, наверное, добрая тысяча: велел Ириске просканировать съемочные дроны. Не хватало только, чтобы одна из этих машинок вдруг оказалось «Осой».

Я верил Кьярре, с ее окружением было сложнее.

Нет, вокруг все чисто. Собравшийся народ — сплошь высшие царенатские чины. Каким пряником их сюда заманили? Или все было под дулами автоматов? Решил об этом не думать.

Тревожность достигла апогея: на миг застыл, не зная, чего ждать. Кжель, прежде чем подписать документ, произнес речь — что-то про новую эпоху мира и процветания меж бывшими врагами. Следуя этикету, дал мне слово: через «Лингво» я заверил зрителей, что приехал лично закопать топор войны.

Речь дублировали на русском языке. Робот-сурдопереводчик потешно подавал знаки манипуляторами.

Должен был случиться взрыв. Я чувствовал, что он грянет сразу же, едва ручка коснется бумаги.

Он грянул мгновением позже, привел окружающих в трепет. Тяжелая дубовая дверь распахнулась от удара, едва не слетела с петель. Мне думалось, что все творившееся было в кошмаре.

«Гадюка», выставив стволы зениток открыла огонь. Кжель среагировал первым, метнулся наперерез мне.

Столкнул Кьярру с ее трона, в агонии забился, пораженный предназначавшимися ей снарядами.

Я инстинктивно искал «Арес» — верная винтовка осталась в положенных нам апартаментах.

Ждал, что вот-вот проснусь — чуда не случилось. Тело сработало на рефлексах. Выудил из недр маны призванный пистолет: против «Гадюки» с ним не пойдешь, но пригодится.

— Кьярра, жива? — Белка оказалась рядом с ней в мгновение ока. Яркий флаер в руках Наты отвлек внимание боевой машины. Крикнул ей, чтобы бежала, но инфо-фея не сдвинулась с места.

Ждал, что зенитка с мгновения на мгновение срежет ее очередью. Она была уверена в обратном и не прогадала: губитель авиации послушно опустил стволы.

Не сразу заметил кьюар-код на ее рубахе. «На всякий крайний» — говорила она…

Айка вытащила из себя страх, из Белки волнение. Выдохнула — моя тревога по-прежнему осталось нетронутой. Обратила их умиротворением и спокойствием, которые тут же сменились уверенностью и жаждой действий.

Народ в зале встрепенулся, как по команде, рванул к выходу — вот тебе и лучшие люди города…

Тщетно: ворвавшиеся внутрь молодчики выдали пару очередей в потолок. Дробовик лязгнул в сторону пузатого дядьки, упрямо рвавшегося сквозь женщин и стариков, утихомирил навсегда.

— Ружемант Максим Потапов? — говорили не без труда, с акцентом. Русский язык рабодержцам давался тяжко.

— Послушаем, что скажут? — спросила Ната, я кивнул в ответ.

— Что происходит? — Кьярра уже обладала способностью не пугаться звуков стрельбы и вида крови. Как будто не понимала, что не успей ее дипломат прикрыть собой, валялась бы мертвой тушей.

Мне нечего было ей ответить. Вжавшись в деревянный стол, приложил палец к губам.

Молодчик, что с автоматом, выглядел упрямым, настойчивым. Искра глушилки пробежала по окружению, заставив всех вздрогнуть. Пискнула получившая разрядом Ириска, пытавшаяся зайти поганцам за спину.

Стиснул зубы — получись у нее, можно было бы разом вооружить ее «Владыкой» и…

— Сдавайтесь! Я гарантирую вам и вашим спутницам жизнь!

От предложения за версту несло ложью. Что ж, сыграем пока по его правилам…

Ната кинула общую сеть нейросвязи: ну хоть ее не пришибло глушилкой.

— Назовитесь! Род войск, имя, звание. Вы в курсе, что совершаете государственную измену?

Отвечать на мой вопрос не спешили, разве что загоготали.

— Чужак, варвар! Что ты можешь знать о законах моей родины? Выдайте нам Кьярру Цаесар. Принцесса приговорена к смерти, исполнение — прямо сейчас! Я дам вам возможность уйти из уважения к вашей стойкости и боевым заслугам.

Девчонка перевела на меня любопытный взгляд, словно вопрошая — в самом деле отдам? Хоть бы испугалась приличия ради.

— Очень рад слышать. Но смею заверить, что у меня в пращурах матрос с «Варяга». Помнишь, что они говорили?

— Что он несет? — Безымянный молодчик смутился. Как раз мне на руку.

— Русские не сдаются! — напомнил отпечатавшуюся в уме фразу и спустил курок «Буяна». Из четырех выстрелов один засел в его бестолковой голове.

Его собратья всполошились разом — с отчаянным ревом застрочили туда, где сидел мгновение назад.

Белка оставила девочку Айке, стрелой метнулась к телу дипломата. Зачем — понял лишь через мгновение. У сукина сына был пистолет. Рухнув на пол, рыжеволосая штурмовик вернулась к привычной работе.

Пара оставшихся противников разрослась до пятерых: еще трое, учуяв запах жареного, заспешили им на подмогу. Совершенно напрасно.

Айка переборола саму себя: недавние страх с неизбывным ужасом обратились в огромный бонус к ловкости. И без Ириски догадался, что оно перевалило за трёхзначное число.

Словно змея, заместительница Бейки перескакивала с зрительских кресел, не боясь свернуть шею. По ней стреляли, но тщетно — на пике возможностей, извернувшись в пируэте, мягко прокатилась по полу. Дробовик кашлянул почти к ней вплотную, но удача, буст к которой дала ей Белка, сыграла свою роль.

Вырвала винтовку из рук дерзкого, но мертвого молодца, очередью наискосок срезала ближайшего бедолагу. Второму заехала в челюсть прикладом. Ружеклятье, брошенное мной, обратило дробовик бойца в хлам: не в силах понять, почему не стреляет бедолага уставился на ствол.

Четвертого поразила Белка, пятому я прострелил колени за миг до того, как он собрался бежать. Будет у нас с ним неприятный разговор…

Он пытался уползти, да кто ж ему позволит. Бормотал что-то бессвязное на басурманском, ухнул в пучины отчаяния, заслышав щелчок за спиной. Обернуться у него не хватило сил.

— Айка, сможешь что из него выудить? — жалел, что с нами нет Влады. Та живо смогла бы разговорить даже статую.

Девчонка коснулась спины несчастного пальцем, будто боялась запачкаться кровью. Я взял инициативу в свои руки: забрал из ее рук винтовку, выдал очередь в потолок.

— Всем оставаться на своих местах, дамы и господа!

— В-вы берете нас в заложники? — Какая-то девица спутала меня с террористом. Покачал головой в ответ.

— Нет. Но пока вы здесь, находитесь под моей защитой. За стенами этого здания я не могу гарантировать вашу безопасность!

Представил, как смотрюсь в смокинге со штурмовой винтовкой: а ведь прав был Император! Дипломат, способный разрулить даже подобную ситуацию и выйти из нее победителем, на вес золота.

Поправил самого себя — скажем, ситуация все еще не под контролем.

— Мятежник! Я требую объяснения! — Кьярра встала над несчастным с самым невозмутимым видом.

Тот ответил ей смехом, обреченно покачал головой.

— Кто захочет быть под властью малолетки?

— Попридержи язык! — Девчонка пнула бедолагу, перевернула на спину. — Ты говоришь с представительницей рода Цаесар! Сама твоя жизнь — уже заслуга моих предков. Сомневался ли ты в их величии, пожиная плоды их стараний?

Это когда она успела такой серьезной стать? Или сыграли, наконец, закладываемые едва ли не с колыбели модели поведения?

Камеры, еще недавно снимавшие подписание мирного договора, как одна уставились на нее. Кьярра стояла непоколебимой стеной, поганцу нечего было ей ответить.

— Айка, ну? — спросил у девчонки: должно же было быть в его эмоциях что-то еще.

— О-он решительный, — потупив взгляд, ответила она. — Н-недавно стал. Буквально в-вот…

Прищурился — и что делать с этой информацией? Но вмиг понял: не иначе, как до того его душили сомнения. Повлияло что-то, о чем мы не знаем.