Даже если приход чумы стимулировал чувство, что христианам необходимо покаяться в своих грехах, эти грехи явно не включали в себя борьбу друг с другом: Венеция и Генуя вцепились друг другу в глотки в 1350-55 годах, а затем в 1378-81 годах (Кьоджийская война). В обоих случаях причиной конфликта были разногласия по поводу выхода к Черному морю из Эгейского. Во время первого конфликта венецианцы заключили союз с королем Арагона, который соперничал с генуэзцами за контроль над Сардинией. Венецианцы отправили свой флот в западное Средиземноморье, одержав победу над генуэзцами у Альгеро на севере Сардинии в 1353 году, а каталонцы отправили флот до Босфора, потеряв в бою одного из своих адмиралов. Однако война не принесла выгоды ни одной из сторон: Венеция была вынуждена смириться с потерей герцогства Далмация, переданного Венгрии через 350 лет, а Генуя погрузилась в гражданскую войну - город оказался под властью миланских лордов Висконти, которые решили, что ресурсы генуэзцев исчерпаны, и заключили мир с такой же истощенной Венецией в 1355 году.8

Когда в 1378 году вновь разразилась война, внимание в первую очередь было приковано к небольшому острову Тенедос, господство над которым, как считалось, гарантировало контроль над маршрутом через Дарданеллы. За пару лет до этого византийский узурпатор подарил остров генуэзцам в обмен на их помощь, но Венеция заручилась обещаниями одного из его соперников, что сможет взять остров под свой контроль.9 Готовность Генуи и Венеции воевать тем более удивительна, что Черная смерть сильно сократила доступную рабочую силу, и венецианцам пришлось набирать большое количество гребцов из Далмации. Были и другие серьезные проблемы. В промежутке между этими войнами венецианцы столкнулись с восстанием на Крите в 1363 году, в котором были замешаны не только местные греки, но и некоторые венецианские дворяне, например, члены великого и древнего рода Градениго.10 Это восстание поставило под сомнение венецианскую сеть снабжения, поскольку Крит эксплуатировался - или, как показали эти события, чрезмерно эксплуатировался - для производства зерна, вина, масла и овощей, что компенсировало отсутствие достаточно обширной внутренней территории в северо-восточной Италии. Во время двух войн Венеция подвергалась серьезному риску в другом, еще более опасном случае, когда Генуя и Венеция столкнулись в Адриатике, куда генуэзские флоты редко осмеливались заходить. В 1378-80 годах Венеция оказалась в опасной ситуации, когда король Венгрии контролировал восточный фланг Адриатики. Венеция постоянно сталкивалась с проблемой, что ее имперские амбиции в восточном Средиземноморье могут быть гарантированы только в том случае, если в ближайших к Венеции морях будет господствовать республика.

Когда генуэзцам удалось призвать на помощь короля Венгрии и близкого соседа Венеции, каррарского владыку Падуи, Венеция оказалась в окружении. В 1379 году генуэзцы сожгли деревни, расположенные вдоль венецианского Лидо, а союзные войска взяли штурмом город Кьоджа, расположенный в южной части Венецианской лагуны. Союзники хвастались, что не успокоятся, пока не запрягут четырех бронзовых коней, стоявших над портиком базилики Святого Марка. Городу грозила самая большая опасность с тех пор, как Каролинги осадили лагуны в начале IX века. Венеции удалось выстоять в осаде; в конце концов, генуэзцы почувствовали себя в осаде, так как их провизия истощилась. К июню 1380 года генуэзцы поняли, что их положение неустойчиво, и заключили мир. Важной особенностью этого конфликта стало то, что венецианцы широко использовали порох, применяя пушки, установленные на носу их кораблей. Генуэзский командующий Пьетро Дориа погиб, когда пушечное ядро попало в башню, которая рухнула на него сверху.11

Историки Венеции хотели бы классифицировать Кьоджийскую войну как венецианскую победу, но прибытие генуэзцев на песчаную отмель Лидо стало огромным унижением. Венеция потеряла Тенедос, не смогла вернуть Далмацию, вынуждена была признать права генуэзцев на Кипр (а значит, и роль генуэзцев в торговле сахаром) и даже передать австрийскому герцогу свой зависимый от материка Тревизо, потеряв тем самым зерновые земли на северо-востоке Италии - тень Габсбургов будет падать на часть северо-восточной Италии вплоть до конца Первой мировой войны.12 Как в войне 1350 года, так и в войне 1378 года Венеция потеряла больше, чем приобрела, - и в территории, и в репутации. Но какими бы серьезными ни были эти конфликты, они были драматическими перерывами в достаточно мирных отношениях, поскольку корабли двух городов торговали бок о бок в Эгейском море, через Константинополь и далее в зерновые земли Крыма. После 1381 года оба города старались не вступать в конфликт, тщательно определяя сферы торговли и коммерческие интересы: Венеция оставалась главным центром левантийской торговли, отправляя свои галеры в Александрию и Бейрут в поисках пряностей; генуэзцы делали больший упор на сыпучие товары, перевозимые на круглых судах - квасцы, зерно и сухофрукты - и искали их в Малой Азии, Греции и на Черном море; "смородина" получила свое название от Коринфа, а независимое греческое государство Трапезунд на южном берегу Черного моря было непревзойденным источником лесных орехов. Амбициозные торговые предприятия, которые в 1300 году отправили генуэзских и венецианских путешественников глубоко в Персию и даже в Китай, больше не преследовались; купцы решили сосредоточиться на восстановлении жизненно важных морских связей.13

Одним из элементов стабильности было эффективное венецианское судостроение - крупнейшая отрасль в городе и, возможно, самая хорошо организованная во всем Средиземноморье. Арсенал, стоявший рядом с большой канатной мастерской, известной как Тана, был уже хорошо налажен в начале XIV века, когда Данте услышал в его темных глубинах отголоски самого Ада.

Как и в Арсенале венецианцев

Зимой вскипает цепкая смола.

Чтобы снова обмазать их непрочные сосуды,

Ибо парус им не по силам, а вместо него

Один делает свое судно новым, а другой заново укупоривает.

Ребра, по которым прошло множество путешествий;

Один бьет молотком по носу, другой - по корме,

Этот делает весла, а тот скручивает шнуры,

Другой чинит грот и мизень...14

Существовал Старый Арсенал, вмещавший двенадцать галер, и Новый Арсенал в три раза больше. К концу XIV века сложилась эффективная система производства под руководством адмирала: Арсенал мог выпускать около трех больших торговых галер в год, что может показаться не так уж много, если не учитывать, что размеры галер значительно увеличились, поскольку с 1340-х годов плавания в Левант и Фландрию стали более регулярными. Эти большие галеры представляли собой триремы с латинской обшивкой, на которые можно было погрузить до 150 тонн груза, но при этом они несли очень большие команды, состоявшие, возможно, из 200 матросов. Грузить товары на эти корабли могли только венецианские граждане, которые ходили конвоем, часто в сопровождении меньших вооруженных галер, по маршрутам, тщательно утвержденным Сенатом; чтобы получить гражданство, требовалось двадцать пять лет, и, как мы уже видели, в наиболее прибыльных плаваниях, связанных с перевозкой шелка и пряностей, преобладали инвестиции венецианских дворян. Для перевозки более скромных товаров венецианцы использовали круглые торговые коги с квадратными парусами, которые строились на частных верфях и имели меньше ограничений по дизайну. Самый большой ког, известный с XV века, имел длину почти тридцать метров и весил 720 тонн.15 Мастерство кораблестроения сопровождалось мастерством навигации, а Венеция соперничала с Генуей и Майоркой в качестве крупного центра картографии. Таким образом, у венецианских моряков было достаточно точной информации о берегах Средиземного моря. Более того, с расширением использования компасов стало возможным более уверенно ориентироваться и продлить сезон плавания на большую часть года.16