Религиозные культы связывали воедино зарождающуюся Афинскую империю. Самым влиятельным культом в этих водах было поклонение Аполлону на священном острове Делос. Делос стоит в центре цепи Кикладских островов, примерно на полпути через Эгейское море, легко доступный из земель, населенных ионийскими греками: Самос - на востоке-северо-востоке, Хиос - на северо-северо-востоке. Великий пират Поликрат Самосский проявлял большой интерес к Делосу и посвятил остров Ренея, расположенный совсем рядом с ним, Делийскому Аполлону; незадолго до своей смерти в 522 году до н. э. он построил огромную цепь, связывающую Ренею с Делосом.15 Делос привлек внимание жителей нескольких соседних островов, например, наксийцев, которые установили здесь скульптурную террасу ("Терраса львов"), сделанную из прекрасного мрамора, которым славился Наксос. Участвуя в культе Делийского Аполлона, ионийцы выражали свою солидарность со своими соотечественниками-греками по всему Эгейскому морю. Культ Аполлона выражался не только в жертвоприношениях, но и в праздниках, включавших атлетические игры, хоровые представления и танцы; Фукидид цитирует раннюю поэму, обращенную к богу Фойбосу-Аполлону:

Прежде всего, о Фойбос, твое сердце нашло наслаждение на острове Делос.

Там, в длинных одеждах, собрались ионийцы,

Идут по твоей священной дороге с женами и детьми,

Там они доставляют вам удовольствие боксом, танцами и пением,

Призывая вслух имя Твое, когда они приводят в порядок состязания.16

Культовый центр в центре Эгейского моря был очевидным местом для создания в 477 году до н. э. клятвенного объединения греческих городов, Делийской лиги; ее основной задачей было поддержание давления на персов после ухода Ксеркса. По всей видимости, именно афиняне предложили сделать Делос штаб-квартирой лиги. Это было сделано не только в знак признания святости этого места; это также отвлекало внимание от того факта, что Афины доминировали в лиге. Сначала казна находилась в афинском святилище на Делосе, но в 454 году ее перевели в Афины, поскольку к тому времени стало очевидно, что Делийская лига была инструментом афинской политики - афиняне назначали всю коллегию администраторов, которые должны были быть собраны из Ионии и островов Эгейского моря.17 Афиняне как верили в священный характер Лиги, так и использовали его в своих целях.

Демократия внутри страны и империя за рубежом редко рассматривались как несовместимые друг с другом; девизом историка сэра Джона Сили было imperium et libertas, "империя и свобода".18 Афиняне знали, зачем им нужна империя: не только для того, чтобы сдерживать персов. Были важнейшие ресурсы, к которым город должен был обращаться, чтобы обеспечить свое выживание; были места, откуда можно было получать припасы, и, что не менее важно, места, которые охраняли более длинные маршруты, ведущие к источникам снабжения. Самой важной проблемой было получение доступа к запасам зерна. Существуют некоторые разногласия по поводу того, насколько велики были Афины в V веке; хорошая оценка для конца V века - 337 000 жителей в Афинах и зависимой от них территории в Аттике.19 Всех этих людей невозможно было прокормить только за счет местных ресурсов. Несмотря на то, что местность на первый взгляд не внушает оптимизма, в некоторых районах Аттики велось интенсивное сельское хозяйство, и Аристофан описывал огромное разнообразие продуктов, которые афиняне могли купить в окрестностях: огурцы, виноград, мед, фиги, репа, даже умудрялись выращивать культуры вне сезона, так что уже нельзя было определить, какое сейчас время года.20 Но классические свидетельства указывают на то, что Аттика могла прокормить за счет собственных ресурсов около 84 000 человек - в любом случае, не более 106 000.21 Поэтому Афины импортировали зерно, чтобы прокормить себя, и большая его часть поступала из таких далеких мест, как Эвбея, Черное море (или Понтос) и Сицилия. Примерно половина зерна импортировалась; существовали грузоотправители и торговцы зерном (предсказуемо ставшие объектом критики), которые обеспечивали город продовольствием.

Ритор Исократ, писавший около 380 года до н. э., описывал клерухов - афинских колонизаторов, отправленных на подконтрольные Афинам территории, чтобы управлять поместьями, из которых они черпали свои запасы. Они были необходимы, потому что "в пропорции к числу наших граждан у нас была очень маленькая территория, но очень большая империя; мы не только обладали вдвое большим количеством военных кораблей, чем все остальные государства вместе взятые, но и были достаточно сильны, чтобы сражаться с вдвое большим их числом".22 Он подчеркивал важность Эвбеи - "мы владели ею больше, чем своей собственной страной", ведь уже в 506 году афиняне захватили земли великих семей Халкиса и разделили их между 4000 граждан, а еще через шестьдесят лет Перикл произвел дальнейшую раздачу.23 Однако в 411 году, в конце разрушительной Пелопоннесской войны, Эвбея вышла из-под контроля афинян; Фукидид заметил, что "Эвбея была для них полезнее самой Аттики", и потеря Эвбеи вызвала большую панику, чем поражение на Сицилии, которая была еще одним хорошим источником зерна.24

Распространенное предположение о том, что Черное море всегда было основным источником зерна, основано на свидетельствах IV века и более поздних.25 Ранее этого времени упоминания о черноморском зерне носят эпизодический характер, отражая те редкие годы, когда поставки в Эгейском море были недостаточными. Очевидные источники для Афин находились по всему Эгейскому морю: во Фракии, на Лемносе, в Эвбее и на Лесбосе, где земля, обрабатываемая 20 000 лесбийцев, была передана 3000 афинских бенефициариев, которые позволили части старого населения остаться в качестве своих крепостных.26 Все это говорит о систематической и хорошо организованной торговле зерном, которая была порождением афинской политики, а не просто бессистемной зависимостью от поставок, которые могли найти купцы в Эгейском море и за его пределами.27 Ее главными бенефициарами были богатые люди, получившие земли на заморских территориях (chôra) Афинской империи.28

IV

Афины не терпели инакомыслия, и, когда в 470 году наксийцы попытались освободиться, Афины ввели денежные выплаты взамен кораблей, которые ранее предоставил Наксос; затем эта практика была распространена на союзников Афин, и сохранилось несколько списков дани, которые громко говорят о том, как Афины утверждали себя в Эгейском море. Но Делийской лиге вполне соответствовала Пелопоннесская лига, объединявшая города южной Греции, в которой доминировала Спарта. Фукидид прокомментировал разницу между этими двумя лигами:

Спартанцы не заставляли своих союзников платить дань, но следили за тем, чтобы ими управляли олигархи, которые работали бы в спартанских интересах. Афины же со временем захватили флоты своих союзников (за исключением Хиоса и Лесбоса) и заставили их платить денежные взносы.29

Таким образом, Спарта работала с союзниками, а Афины утверждали свое господство над зависимыми. С другой стороны, союзники Афин были впечатлены успешным руководством, которое они обеспечивали, часто вдали от Греции - афиняне хорошо понимали, что победы за рубежом могут быть использованы для продвижения их собственной гегемонии в Эгейском море. В 466 году союзники, возглавляемые афинским полководцем Кимоном, буквально разбили в пух и прах персидский флот, насчитывавший 200 кораблей, у побережья Малой Азии, в устье реки Эвримедон. Союзники вели упорную борьбу с персами, отправив 200 своих кораблей в Египет для поддержки восстания против персидского владычества (459 г.); однако это привело к унизительному поражению. Десять лет спустя Делийская лига отправила свой флот под командованием Кимона, чтобы доставить неприятности на Кипре, где властвовали персы. Тем временем Афины издевались над соперниками и мятежниками, укрепляя свою власть над Эвбеей, а в 446 году заключили мир с самым явным конкурентом за гегемонию, Спартой. Поскольку у Спарты и Афин были разные навязчивые идеи: Афины стремились удержать свои владения в Эгейском море, а Спарта - сохранить господство на Пелопоннесе, разделить сферы их интересов было несложно. Настоящие трудности возникали, когда меньшие города втягивали Афины и Спарту в свои собственные разборки.