Огромным преимуществом, которым обладали финикийские города в XI - начале IX века, была независимость от высших сил, а зачастую и друг от друга. Резкое ослабление египетского влияния на ханаанские земли предоставило финикийцам прекрасную возможность реализовать свои собственные планы без вмешательства извне. Приход ассирийских войск с востока в IX веке послужил тормозом: "волк из стада" поглотил прибрежные города, как в конце концов поглотил Израильское царство во внутренних районах; но ассирийцы были достаточно мудры, чтобы понять, что Финикия может оставаться источником богатства, и взимали дань с продолжающейся торговли Тира и его соседей. До тех пор Тир был лишь одним из нескольких независимых городов на финикийском побережье, но он стал самым известным среди чужаков, таких как греки и евреи, и стал материнским городом для ведущего финикийского поселения на западе, Карфагена, предположительно основанного в 814 году до н.э. Правители Тира иногда властвовали над Сидоном, и как у Гомера, так и в Библии они называются "царями сидонян" (Гомер никогда не использует термин "финикийцы", всегда "сидоняне").13 Может показаться, что это делает Тир исключительным, но Тир был типичным финикийским торговым центром в нескольких примечательных аспектах. Как и несколько более поздних финикийских колоний, и как Арвад на севере, он стоял на острове. Благодаря своей хорошо защищенной позиции он получил название Тзур, поскольку "Тир" означает "скала" или "крепость"; только после того, как Александр Македонский построил дамбу, соединившую Тир с материком в конце четвертого века до нашей эры, город стал постоянно примыкать к побережью. Эти небольшие острова обладали естественной защитой, но водоснабжение было постоянной проблемой, и поздние классические рассказы описывают водопровод, снабжавший Арвад с материка, хотя вода также доставлялась в города на тендерах, а выпадавшие осадки хранились в цистернах.14 Ко времени Александра остров Тир имел две собственные гавани, одна из которых была обращена к Сидону на севере, а другая - к Египту; их соединял канал.15 В VI веке древнееврейский пророк Иезекииль представлял себе Тир как прекрасный корабль, сделанный из кипарисов горы Ермон и кедров Ливана; серебро, железо, олово и свинец поступали из Греции и с запада, а Иудейское царство присылало зерно, воск, мед, сало и бальзам.16 Он мрачно предсказал, что великолепное судно Тира теперь идет к кораблекрушению. И все же он представил перипл, или карту маршрутов, Средиземноморья и западной Азии, рассматривая Тир как центр, в котором сосредоточены все товары мира - богатства Таршиша на западе, Явана или Ионии на севере, Тубала и других таинственных земель и островов.
Тир лишь постепенно становился этим славным городом. Короткие поездки на Кипр, в Египет и южную Анатолию продолжались даже в мрачный период после падения Угарита, хотя экономические трудности в Египте XI века ослабили Тир, имевший относительно тесные связи с дельтой Нила, в то время как Сидон, обращенный больше к азиатской глубинке, был более успешен.17 Неудивительно, что художественное влияние, ощущавшееся в Финикии, исходило от давно сложившихся культур Западной Азии и фараоновского Египта. Получилась эклектичная смесь ассирийского и египетского стилей.18 Некоторые изделия из слоновой кости VIII века из дворца царя Омри в Самарии, столице Израильского царства, свидетельствуют о сильном египетском влиянии: две небесные фигуры обращены друг к другу, их крылья направлены вперед; их лица открыты, и они носят полосатые головные уборы типично египетского дизайна. Хотя слоновая кость в основном поступала по Красному морю или через Египет, ее отправляли и на запад, а финикийские предметы из серебра и слоновой кости встречаются в знатной гробнице из Праенесте (Палестрина), к югу от Рима, датируемой седьмым веком. Постепенно финикийцы начали открывать новые пути в центральное и западное Средиземноморье.
Некоторые из лучших финикийских товаров должны были быть представлены могущественным правителям в качестве дани. Бронзовые ворота Балавата в северном Ираке, хранящиеся сейчас в Британском музее, были построены для Шалманасара III Ассирийского в IX веке; на них изображен царь Тира Итобаал, грузящий груз дани на корабли, стоящие в одной из гаваней Тира, а надпись торжественно объявляет: "Я получил дань с лодок жителей Тира и Сидона". Однако дань не могла быть отправлена из Тира в северный Ирак на морских судах. На бронзовой панели изображен тот факт, что ханаанеи, жившие на морском побережье, приобрели свои богатства, плавая по Средиземному морю.19 Это подтверждается летописью Ассурнасирпала, ассирийского царя, умершего в 859 году до н. э., который утверждал, что приобрел в Тире, Сидоне, Арваде и других прибрежных городах "серебро, золото, свинец, медь, сосуды из бронзы, одежду из ярко окрашенной шерсти, льняные одежды, большую обезьяну, маленькую обезьяну, кленовое дерево, самшит, слоновую кость и нахиру, морское животное". Здесь мы видим смесь экзотики и повседневности, товары, привезенные через Средиземноморье, и товары, произведенные в самой Финикии, а также редкие товары, такие как обезьяны, которые, вероятно, прибыли через Красное море.20 О торговле через Красное море, которая вливалась в Средиземноморье, говорится в библейском рассказе о кораблях Офира, отправленных из Эйлата Соломоном и Хирамом.21
Финикийцы вели торговлю, не чеканя денег, но и не полагаясь на бартер.22 Для крупных платежей они использовали слитки серебра и меди; иногда они также платили или получали плату в кубках из драгоценных металлов, предположительно стандартного веса (память об этом сохранилась в библейской истории о кубке, который Иосиф спрятал в мешке с зерном своего младшего брата Вениамина, и в истории о Венамуне).23 Использование стандартизированных весов, таких как сикль, служит четким доказательством того, что даже без монет финикийцы могли управлять тем, что можно назвать рыночной экономикой; или, говоря иначе, они были знакомы с денежной экономикой, но деньги принимали различные формы, кроме монетной. Лишь много позже карфагеняне начали чеканить монеты, но их целью было облегчить торговлю с греками на Сицилии и в южной Италии, которые с энтузиазмом использовали монеты.24 Однако основой финикийской торговли в Средиземноморье были металлы: первая поддающаяся идентификации база финикийцев находилась совсем рядом с домом, на богатом медью Кипре, недалеко от Ларнаки, и была основана в IX веке. Известный грекам как Китион, а евреям как Киттим, среди финикийцев город обычно назывался просто "Новый город", Карт-Хадашт, то же самое название, которое позже будет применено к Карфагену в Северной Африке и Картахене в Испании.25 Важным в Китионе была попытка создать колонию и получить власть над землями, которые его окружали; надпись середины восьмого века указывает, что губернатор "Нового города" был агентом царя Тира и поклонялся Ваалу Либнану, "Владыке Ливана", хотя в Китионе также находился массивный храм, посвященный женскому божеству Астарте.26 Зернохранилища Кипра были столь же привлекательны, как и его медь. Без регулярных поставок продовольствия не только из зерновых земель Израиля, но и с Кипра они не могли справиться с бумом в своем собственном городе, чье растущее богатство отражалось на росте населения и увеличении нагрузки на ресурсы. К несчастью для тирийцев, их успех на Кипре привлек внимание ассирийского царя; Саргон II (ум. 705 г. до н. э.) получил власть над Кипром, и это событие ознаменовало кратковременное, но значительное появление ассирийцев в водах Средиземного моря. Надпись, фиксирующая владычество Саргона, была установлена в Китионе; он продолжал получать дань с острова в течение нескольких лет, не вмешиваясь в его внутренние дела, поскольку его целью было использование богатств острова.27 Его привлекательность как источника меди, конечно же, не была потеряна для этого царя-воина. Позже власть ассирийцев на Кипре ослабла, потому что царь Сидона и Тира Лули бежал из Тира в безопасное место на Кипр; это событие было отмечено на рельефе, изображающем униженного царя, убегающего на финикийской лодке.28 Но Кипр был лишь важнейшим звеном в сети контактов, благодаря которым финикийские купцы регулярно посещали Родос и Крит.
