Похититель мой после памятного разговора словно притих. Мне иногда даже казалось, что это совсем другой человек, настолько он отличался от того, что я помню. Возможно, я перегнула палку своим комментарием, но где я была не права?
Отвернулась от еды — не могу, от одного запаха мутит. Мне нужно попытаться уснуть, может быть я смогу поймать это зыбкое состояние и дозовусь до Влада. Вот только Смертин все никак не уходил, еще и со вздохом опустился на край кровати.
— Выйди из моего личного пространства. Портишь энергетику.
— Полина, — надо же, он даже не запнулся перед именем в этот раз, прогресс, — давай поговорим.
— Вот правильно говорят, что хорошая мысля приходит опосля. Раньше надо было разговоры разговаривать. Поздно.
— И ты решила уморить себя голодом?
— А что? — лежа пожимать плечами не слишком удобно. — Ты меня отпускать явно не планируешь, когда меня найдут мои ребятки — тоже большой вопрос, а так — я очень скоро от тебя освобожусь.
— Полина! — выдохнул он, сгребая мою обмякшую тушку в охапку. — Поля, пожалуйста!
Чему-то внутри, наверное, остаткам чувств Леды, очень хотелось проникнуться к нему хоть каким-то сочувствием. Вот только не получалось, совсем, никак. Хотя, если отвлечься от моей с ним совместной негативной истории, то Смертина даже можно было бы назвать привлекательным. И внешне, тем более, что волчья кровь его и без того породистую внешность облагородила, да и по характеру… Вообще, по тому, что я помню, до обращения он был вполне вменяем, надежен и даже весьма обаятелен. А вот после — начал меняться.
Такое бывает, никто не застрахован от проигрыша в лотерею при обращении. Из-за этого от такой практики и отказались, никому не хотелось лишний раз рисковать получить на выходе одичавшего безумца. И с одной стороны, Смертина можно только пожалеть. А вот с другой… Я не могу сказать, что все это как-то уменьшает его вину, тем более сейчас, когда у него наступило прояснение.
— Отпусти меня.
— Я слишком долго тебя ждал, чтобы вот так отпустить…
— Да услышь ты меня наконец! — я смахнула с себя его руки, не выдержав. — Ты не меня ждал, а образ, который себе сочинил. Я — не Леда. И даже Леда ушла от тебя тогда. Чего тебе тогда не хватало?! Любви? И это при том, что она ради тебя ушла к людям, поделилась с тобой своей силой, жила по вашим законам? Она всю прошлую жизнь перечеркнула, даже Эльхара на задний план задвинула, чтобы тебя не раздражал. А чем отплатил ты?
Я вскочила, начиная мерить шагами комнату и стараясь не слишком задевать углы мебели, от голода заметно шатало. Вот только меня распирало, сказалось напряжение последних дней, и если до того я могла его контролировать, то теперь этот вулкан проснулся и весьма отчетливо грозил извержением.
— Верностью? Да ты загулял спустя год после свадьбы! Год, Слава! — сознание словно дымкой подернулось, выпуская на передний план ту, что не успела выговориться несколько веков назад. — И попросил ли ты прощения после этого? Нет, конечно же!
Нужно было срочно выпустить пар и я схватила со стола наполовину пустую чашку, запуская ее куда-то в сторону. На крашенной стене осталось пятно от воды. От злости начинали дрожать руки, вот только легче мне не становилось, наоборот, желание крушить старательно набирало обороты. Не выдержав, опрокидываю кресло со звериным рыком. Волк внутри требует отдать ему контроль, позволить вцепиться в глотку своей жертвы.
Смертин сидит молча, даже не смотрит, даже кровь от лица отлила. Одно из двух, или я его добью сегодня, о чем жалеть не буду вовсе, или после этой вспышки по мою душу придет милый северный пушной зверек. Песцом именуемый. С другой стороны, мне терять уже нечего. Для меня эта неделя уже была за месяц. Еще дольше я так не протяну.
— Мало того. Помнишь, что ты сделал, когда я задала тебе вполне справедливый вопрос? Ну? Напомнить?
— Не надо… И так помню. Но ты…
— Только попробуй меня в чем-то обвинить! И ведь у тебя был шанс сохранить со мной хотя бы нейтральные отношения!
— Не напоминай. Можешь ударить, но не напоминай об этом!
— А знаешь, что еще хуже? Что это тянется за мной до сих пор. Ты сломал ту мою жизнь, и я могла бы закрыть на это глаза, но и в этой детей у меня не будет, и все из-за тебя! Я тебя ненавижу!
Выкрикнув это, я упала во второе кресло, устоявшее во время моей вспышки эмоций, и закрыла лицо руками. Я бы с огромным удовольствием сейчас зарыдала, но слез как назло не было. Только бесконечная усталость и пустота внутри. На Смертина я даже не смотрела.
Зато каким-то шестым чувством ощутила внимание Влада, змей явно пользовался способностями своего вида и все еще висящей у меня под одеждой чешуйкой. Решив хоть немного ему помочь, я все-таки произношу:
— Выпусти ты меня уже отсюда. Тут же дом мой явно недалеко, я вспомнила это место, натыкалась на него, когда на лапах бегала…
Ужову хватило, тем более, что искушать судьбу в лице Смертина он не решился, мало ли, чем это обернулось бы для меня. Да и помочь ему я ничем больше не смогу, надеюсь, что Андрей помнит номер дома. Да если и нет — по запаху найдут, не безнадежные!
— Нет… Нет, — как он резво на колени перед креслом рухнул, ну да, комната-то маленькая, да и осколки, увы, в другой стороне, — что угодно проси, все для тебя добуду, в любое место на планете увезу, но от себя не отпущу. Можешь ненавидеть меня сколько угодно, но уйти от меня ты не сможешь.
Вот только на попытку прикоснуться к ногам в этот раз тело среагировало слишком быстро: я взвизгнула, буквально запрыгивая на кресло с криком «Не смей ко мне прикасаться!»
Кажется, в тот памятный вечер произошло кое-что еще… Этим воспоминанием Леда явно решила меня не впечатлять, но мне хватило и тени мелькнувшего ощущения, чтобы догадаться. И эта догадка явно отразилась на моем лице, потому что Смертин медленно встал, выпрямляясь. Вот только заговорить я ему не дала:
— И после этого ты еще на что-то надеешься? Да я лучше на простыне вздернусь, чем ты еще раз ко мне прикоснешься.
— Полина…
— Не подходи!
Собственный голос заставил вздрогнуть, потому что я в жизни так не кричала. Я вообще практически никогда не кричала, ни от боли, ни от страха. Ребенком я была безбашенным и смелым, разбалованным и залюбленным. Самой большой бедой были редкие ночные кошмары, но и только, но стоило вылезти прошлой жизни, как все пошло псу под хвост.
Смертин медленно отошел, замирая в двух шагах от кресла. Посмотрел, понял, что диалога у нас точно не выйдет, и со вздохом вышел из комнаты, перед уходом подняв второе кресло в нормальное положение и собрав осколки.
Едва дверь закрылась, я сползла обратно на сиденье. Надо что-то решать. Так не может дольше продолжаться, я просто не вытяну.
8.5
Одеяло душило, но без него становилось смертельно холодно, как тогда, в реке, или в сугробе в последние минуты. Разум, неспособный справиться с нагрузкой эмоциональной, от заключения, только подливал масла в огонь, подкидывая картинки из прошлого, смешивая с реальными ощущениями. Не выдержав, я села на краю кровати, подтягивая ноги к груди. Бесит.
За окном, в желтоватом свете фонарей, скользят тени, охраняющие смертинский участок, что тоже не прибавляет хорошего настроения. Некоторые из них замирают перед окном, словно заглядывая в него, рассматривая меня, так что я наощупь нахожу кнопку ночника. Мягкий свет наполняет комнату, делая зрелище за окном менее четким. Спать не хочется вообще, я выспалась, такое чувство, на полжизни вперед. Зато, когда меня все-таки подотпустил всплеск эмоций, захотелось есть. Встаю, чуть пошатываясь — перед глазами при этом редкий зимний лес, совсем непохожий на тот, что за окном — и дохожу до кресла. Смертин все-таки притащил мне тарелку с едой, в надежде, что я прерву свою голодовку. Все уже остыло, но хуже от этого не стало.
По ногам проходится сквозняк, и это странно, потому что дверь прилегает к косяку довольно плотно, очень туго ходит, на самом деле, и такой поток — это что-то неправильно. Закидываю в себя последний кусочек остывшего мяса и подхожу к двери.
