– Вот на этом мы и поедем, – с довольным видом произнес Альфа.

– Простите за нескромность. – Кто-то из инков набрался решимости. – Вас же всего двадцать человек. Зачем вам столько семян?

Наивный, глупый вопрос вызвал у майора настоящую ярость. Наглый выскочка из племени краснокожих посмел спрашивать, зачем белые люди делают то, что делают. Это едва не погубило оставшихся в живых инков, но все обошлось. Полковник успокоил его и рассказал то, чего рассказывать не хотел:

– Нас не двадцать. Там, на Марсе, нас миллионы. – Он показал рукой в небо. – Чертовы бактерии уничтожили все растения, и люди остались без пищи! Пока мы болтаем попусту, там гибнут тысячи. Гибнут жуткой, голодной смертью. Каждый день умирает по десять племен, чтоб вам было понятнее.

– Разве у вас нет искусственной пиши? – удивилась Лима. – Даже на Земле она есть. Один торговец как-то принес нам…

– Уже полгода все питаются этим пластиком, и, судя по смертям, он не панацея. Конечно, найдутся люди, способные уплетать его до глубокой старости, но гибель даже одного миллиона сродни катастрофе. Этого нельзя допустить.

Браво попытался взять слово, чтобы дать полковнику успокоиться, но тот махнул рукой, мол, все в порядке.

– Теперь понимаете, что лежит на другой чаше весов? – продолжал Альфа. – Вас всего сотня. Против миллионов. Мы не остановимся ни перед чем, чтобы заполучить и ваши запасы, и семена из «Ковчега Судного дня» на Шпицбергене. А если вы не станете нам помогать, что ж… лишняя сотня смертей на фоне нескольких миллионов…

Тут в дело вмешался Чарли.

– Полковник хочет сказать, что, если мы не вернемся с добычей, наши люди уничтожат ваше племя. Поэтому в ваших же интересах помочь нам в походе. Нам нужны крепкие скауты и проводники.

Пирсинг на брови майора блестел, как какое-то техническое дополнение к стальному каркасу, а его самодовольная ухмылка играла на лице, пока он смачно жевал жвачку.

Из толпы выступили Хан и Космо, молча кивнули, и их выпустили за ограждение.

После этого Куско уже не мог стоять в стороне. Он наклонился к отцу, чтобы никто не услышал.

– Я должен пойти. Там моя будущая жена, а вместе с ней и право быть новым вождем… Если, конечно, останется кем управлять.

– Хорошо. Не забудь, чему я тебя учил, – прошептал Юрас в ответ. – Будь хитрее, изворотливее любого на твоем пути.

– Как всегда. Справишься тут один?

– Да, проведу подготовительную работу.

Высокий светловолосый Куско выступил из толпы со взглядом, полным самодовольства. Не будь на Чарли экзоскелета, они могли бы сойти за близнецов.

– Хорошо. Еще кто-нибудь? – сурово спросил полковник. – Нужно еще пять человек. По одному на каждого нашего.

Тишина. После ночной бойни большинство племени теперь составляли матери с детьми и старики, но крепкая молодежь еще осталась. Тем не менее никто не спешил выйти вперед.

Тишина разозлила Чарли, и он схватился за автомат.

– Вы что, думаете, мы тут шутим? – Он рванул к толпе, передергивая затвор.

Действие произвело должный эффект. Из загона поочередно вышли три парня и две девушки.

– Вот это другой разговор, – ухмыльнулся майор. – Только не вздумайте подложить нам свинью! Даже мысли такой, мать вашу, не допускайте!

Пуно, зажимая самые глубокие раны руками, о чем-то задумался. Солдаты уже начали расходиться, и вроде все встало на свои места, но одна мысль не отпускала его. Что-то не складывалось, не хватало самого главного элемента. В центре картины зияла дыра, через которую чернел необъятный космос.

– На чем можно отправить столько семян на Марс? – спросил Пуно у проходящего мимо полковника.

Тот улыбнулся и показал на возвышающуюся над лесом ракету.

– Это единственный на Земле аппарат, способный оторвать такой груз от земли. Наш космолет ждет его на орбите.

Глава 3

Инкам не верилось, что их ракета может летать. Казалось бы, поклонение этому величественному тотему бога огня должно было вселять в них веру во всесилие Ойла, а знание принципов сгорания топлива – наталкивать на мысль, что в объемных ступенях ракеты этому топливу самое место. Но люди, никогда не видевшие чуда собственными глазами, могут хоть всю жизнь поклоняться богу, даже считать себя верующими, не веря в него по-настоящему. Какие бы страхи ни заставляли человека пасть ниц перед непостижимыми силами, подсознание не так легко обмануть, его не заставишь плясать под свою дудку, нет. Скорее наоборот – чем сильнее человек следует культу, тем меньше он верит в реальное воплощение божества. Он зациклен только на служении захватившей его идее и соблюдении всех предписанных норм. Он ограничивает себя этими рамками и защищает свой новый мир, пусть даже и от этого самого божества, коему поклоняется. Так вот, когда ему показывают чудо, в которое он верил всю жизнь, подсознание начинает шалить, появляется страх. Неужели все это правда? Неужели в мире есть божество, наблюдающее за ним круглосуточно? Читающее его мысли? Значит, оно знает, что человек воздавал молитвы из одной лишь корысти и убеждал себя в собственной непогрешимости? Но зачем нужно такое опасное божество, видящее человека насквозь и мешающее поклоняться себе? Нет, так нельзя. Обряды служения идолу не могут сосуществовать с этим самым идолом. Должно быть только что-то одно. Поэтому подсознательно инки не ожидали, что ракета – символ огненного бога – действительно может летать. Им оказалось сложно свыкнуться с этой мыслью. Потому что таким образом все, во что они верили, переставало быть самообманом и превращалось в правду. А с правдой жить намного сложнее. Не те люди создания.

Чтобы ракета взлетела, ее баки требовалось наполнить тысячей тонн горючего с топливного завода. Такой объем жидкости сложно было представить, еще сложнее – залить. Труд предстоял титанический. Несколько морпехов стояли у подземного цеха и чесали головы, думали, как бы все лучше провернуть. Среди них было и несколько ученых, которых инки не заметили в первый день. Ученые носили ту же броню и внешне мало чем отличались от головорезов-солдат, разве что были еще более хилыми, без брутальных стрижек и рельефных мышц, но разглядеть эти нюансы оказалось возможным лишь с близкого расстояния.

– Мы должны наполнить ее вдесятером? – ужаснулся Оскар, ученый в очках.

– И не только наполнить. Еще возвести строительные леса, забраться во внутренности ракеты, привести их в порядок и демонтировать вышедшие из строя приборы, – ответил Фокстрот, ковыряя во рту зубочисткой. – Приборы – это как раз по вашей части, док.

– Здесь она выглядит намного больше, чем на инструктаже. Такое мы не осилим.

– У нас есть девяносто крепких рабов, – ухмыльнулся солдат с буквой F. – Заставим их успеть вовремя.

– Какой от них толк? Без экзоскелетов они…

– Послушайте, доктор. Египетские пирамиды сейчас полностью занесены песком, но когда-то они были огромны, намного больше этой чертовой ракеты, если считать по массе. И люди их построили. Без всяких экзоскелетов.

– Насколько я помню, – поправил очки Оскар, – при строительстве одной только пирамиды Хеопса погибло пятьдесят тысяч рабов, а у нас их всего сотня.

– Верно подмечено, – осклабился вояка. – Но мы гораздо умнее фараонов. И половину работы благодаря этим скелетам сможем проделать сами, а в остальном нам должны, нет, обязаны помочь краснокожие, иначе мы не доставим семена вовремя. Если и выбирать, кто умрет, то пусть лучше сотня чужаков, чем миллион наших. Идеальное решение проблемы вагонетки.

– Семена еще надо найти и привезти, – вздохнул ученый.

– Это уж доверим второй группе. Пусть каждый занимается своим делом.

Вторая группа как раз укладывала необходимые вещи на боковые обвесы двух вездеходов. Еще не занятые тяжелой работой инки с любопытством разглядывали стальных монстров, каждый из которых мог уместить шесть человек. Люди племени, живущие возле завода, хорошо разбирались в арифметике, поэтому справедливо решили, что десять солдат займут свои места в вездеходах и еще два сиденья достанутся инкам, чтобы те могли беречь силы. Они приняли желаемое за действительное, и, забыв о предосторожностях, кто-то решил сесть на одно из мест. Кара последовала незамедлительно – после удара клешней экзоскелета нарушитель отлетел на несколько метров. Поднявшись с земли, он испуганно посмотрел на захватчиков.