– Это Варяг. До штурма один час, всем доложить о готовности. Приём.

– Варяг, я Бестия. Газ в подвал уже закачан, таймер на подрыв выставлю позже. Приём.

– Я Торнадо, миномёты готовы. Приём.

– Клоун Варягу, у меня все тип-топ.

– Я Красницкий, люди готовы.

– Бестия, Торнадо, Клоун. Вас понял, начинаем по моей команде. А тебе, Красницкий, я потом яйца оторву, если тебе их не отстрелят. Конец связи.

Седой, как лунь, коренастый мужчина средних лет, одетый в лесной камуфляж, опустил мини рацию и выругался сквозь зубы:

– Барон хренов, даже протокол радиопереговоров не может запомнить. Я же дал этому дебилу позывной. Кто его вообще догадался в операцию засунуть?

– Кто-кто… Сам знаешь кто. Видимо Ястреб хочет его в убийстве замазать, – ответил ему невидимый баритон, – Да и "Хорёк" – позывной так себе, я бы тоже послал тебя подальше.

Голос не был игрой больного воображения Варяга, просто его собеседник обладал даром полной невидимости. Где и когда нашёл его глава Службы Безопасности никто кроме него самого не знал. Да и не хотел знать, потому что не все знания одинаково полезны.

– Язык у тебя длинный, Рысь. Тебя прислали секреты хозяина дома разведать, а не обсуждать приказы начальства. Если бы не твои чудеса, я тебя никогда бы и близко к нашим делам не подпустил. А для спокойствия, вообще лучше бы убил.

– Попытка не пытка, Варяг, – голос повеселел, – А давай посмотрим, кто кого замочит?

Седой хотел было сказать в ответ что-нибудь резкое и обидное, но внезапно ожила рация:

– Варяг, это Клоун. Внимание. Прямо перед нами, в тридцати метрах, три вооружённых противника, идут прямо на нас. Отхожу на десять метров левее. Приём.

– Клоун, понял тебя, отход разрешаю.

Не успел Варяг отпустить тангенту [1], как ощутил на своём горле холод металла. Он скосил глаза вниз и увидел длинное тонкое лезвие егерского кинжала.

– Я шутить с тобой не буду, Фёдор Михалыч, – прошептал ему прямо в ухо голос, – Приказы твоего начальства ко мне не относятся по одной простой причине – оно мне не начальство. Я птица вольная, ты мне рот не затыкай и грозить не смей никогда. Мне вашу долбанную группу отморозков вырезать, как соплю вот об это дерево вытереть. А потом и вашими близкими заняться, чтобы такие уроды больше не рождались. Вникаешь, Варяг?

– Да-а… – сипло ответил седой.

– Вот и ладненько, – голос снова повеселел, – Ты мне лучше поведай, чем хозяева этого домика перед Ястребом провинились, что их всех на тот свет сейчас отправлять будут?

– Нож убери, – Варяг физически почувствовал, как по коже его горла стекает тонюсенькая струйка крови.

– С чего бы это? – удивился невидимый Рысь, – Ты мне в такой позе больше нравишься. Я жду ответа.

– Да не знаю я за что, – прохрипел Варяг, стараясь не шевелиться, – Приказ был подготовить и произвести зачистку усадьбы Турчаниновых, а как там и чего – нам не говорят.

– Хренасе, интересно девки пляшут, – присвистнул его невидимый собеседник, – Так это вы род "пророков" вырезать собрались? А Император-то поди и не в курсе. Или в курсе?

– Это не наше дело, Рысь. Нам говорят – мы делаем, – и почувствовав, что ножа у горла больше нет, Варяг с облегчением выдохнул, – Сомневаться в приказах главы ИСО чревато, сам же знаешь.

Но ему никто не ответил. Рысь ушёл так тихо, что ни одна веточка не шелохнулась.

– Твою мать, – выругался Варяг, – Не хватало ещё, чтобы этот хренов невидимка взбрыкнул в последний момент.

***

– Кири-и-илл, ну встава-а-ай.

Двадцатое июня, день рождения младшей сестрёнки. Её радость и нетерпение можно понять – шесть лет назад, глубокой осенью, я тоже проснулся ни свет ни заря. День двенадцатилетия… и день получения личного родового кольца. Ну как личного? Ей достанется моё старое кольцо, которое лежит сейчас у меня в кармане штанов. Ещё не надетых, кстати, по причине моей крайней незаинтересованности в данном процессе. Эта егоза пришла меня будить в шесть утра, а лёг я сегодня глубоко заполночь, засидевшись за чтением талмуда "Теория псионики". Через два дня меня ожидал экзамен в столичном университете.

– Алён, отстань, дай поспать. Иди лучше Костика попинай, – простонал я в ответ, пытаясь зарыться в одеяло с головой.

Услышав лёгкий топот босых ног по паркету, с облегчением выдохнул и начал проваливаться в недосмотренный сон. Но поспать мне всё равно не дали. Дверь в мою спальню широко распахнулась, громко стукнувшись об ограничитель.

– Подъём, Кирюха! – прямо с порога заорал мой старший брат, – Давай-ка одевайся быстренько на пробежку, а то скоро солнце вылезет и по жаре придётся бегать. Оно тебе надо?

– Кость, а может ну его? Я спал всего пару часов, ну какой к черту бег? – на всякий случай прислушавшись к внутренним ощущениям, я с удовлетворением понял, что никакого желания тренироваться спозаранку у меня не возникло.

– Да я бы и сам закосил с удовольствием, но сегодня к нам решил присоединиться отец. Так что одевайся, – картинно нахмурившись, брат быстро нагнулся и, выпрямившись, кинул в меня кроссовком.

Я тяжело вздохнул, сел, свесив ноги с кровати, и сделал последнюю попытку отмазаться от такой наглой принудиловки;

– Я тогда не успею подарок упаковать.

– Не понял? Ты его ещё не приготовил? – замер Костя, уставившись на меня во все глаза.

– Ты первый день Алёну знаешь? – вскинул я брови, – Она же коробку сразу найдёт и распотрошит, потому и отложил на последний момент.

– Правильно отец говорит – у тебя отмазки на все случаи жизни есть, – широко ухмыльнулся брат, – Мне бы так уметь.

После внезапной смерти деда, когда бразды правления перешли к отцу, в свои двадцать два года Костик стал наследником главы рода Турчаниновых. Он и раньше был завидным женихом, но после официального получения титула младшего князя, все молодые особы женского пола, как с цепи сорвались, пытаясь привлечь его внимание. Чем этот ловелас и пользовался – за последние полгода у него сменилось несколько девушек. И не всегда такие перемены происходили гладко. Костя совершенно не умел врать, мешала патологическая честность.

Из коридора раздался громкий вопрос отца:

– А ты чего это тут босиком стоишь?

– Ну папа-а-а! – пискнула в ответ Алёнка, видимо прятавшаяся за створкой распахнутой настежь двери.

– А что такое? Я помешал? – послышался насмешливый вопрос.

– Ты мне на дал самое интересное дослушать, – разочарованно протянула девочка и, судя по быстро удаляющемуся шлёпанью босых ножек, убежала.

Я бросился надевать спортивный костюм. Отец появился, когда я, прыгая на одной ноге, пытался просунуть вторую в закрутившуюся штанину.

– Кирилл? – вопросительно склонив голову на бок, спросил он, остановившись в дверях.

– А что сразу Кирилл? – выдохнул я, присаживаясь на стул, чтобы надеть кроссовки, – Я вообще из-за экзаменов сегодня лег только под утро.

– Смею предположить, что вовсе не из-за подготовки к экзамену ты украл у себя сон, а из-за собственной безалаберности, – усмехнулся отец, – Вспомни-ка чем ты занимался вчера с обеда до вечерней тренировки?

Я промолчал – крыть было нечем. Вместо занятий мы с моим лучшим другом Женькой пошли на Симагинское озеро. Для успокоения совести я взял с собой учебники по псионике, надеясь совместить приятное с полезным, но когда мы туда пришли, все мои мысли об учёбе тут же благополучно улетучились. Причина была более чем уважительная – компания загорающих девчонок под предводительством Альхи, дочери графа Фарносова. Их имение находилось на том берегу и озеро считалось границей, но так как пологий песчаный берег был только с нашей стороны, то Фарносовы договорились с дедом, что это будет общий пляж.