— До последнего слова, — проговорил я, сам внимательно вчитываясь в документ.

— Мир и дружба между городами Пакшен и Рассвет, — продолжил Периверс, — позволяет вести торговлю, сохранить открытые границы и совместное развитие территорий. Границы между Пакшеном и Рассветом закреплены и незыблемы. Прочие границы могут меняться иными договорами, не предусмотренными данным. То есть, наши города могут расти в любую сторону, не меняя общую границу. Таковы наши условия.

— И нет войне между Рассветом и Пакшеном?

— Да.

— И жители, ушедшие от вас, останутся моими жителями? — продолжал допытываться я, пытаясь найти какой-нибудь подвох.

— Да, именно так, — ответил Периверс. — Чернила. Перо, — попросил он, и третий всадник распаковал бутылочку с чернилами. — Я поставлю подпись первым, в знак того, что мы действительно имеем честные намерения и готовы к миру.

Он поставил витиеватую подпись с сокращением должности в Совете, а потом передал перо мне. Недолго думая, я расписался, чувствуя, что тем самым сделал еще один шаг к миру.

— Правитель Бавлер, — Периверс пожал мне руку. — Надеюсь, что наши совместные границы со временем сотрутся за ненадобностью.

— Ради мира, — я стиснул его пальцы.

Странно, но почему-то, когда Периверс вскочил на лошадь и отправился прочь, я все равно ощущал себя злодеем и изменником.

Глава 27

Бавлер вступает в игру

— А как быть с уровнями? — спросил я Периверса вдогонку. — Баризон не хотел со мной общаться, да и другие представители Пакшена тоже не горели желанием, только потому, что у нас не было системы.

— А у вас нет системы? — остановился Периверс.

— Сейчас есть.

— Тогда у Пакшена нет к вам вопросов. Все, что были — мы закрыли этим документом, — он показал на торчащий из-под полы сверток. — Ваша копия, кстати, — он жестом попросил помощника передать там точно такой же свиток. На нем, стоило его развернуть, под теми же словами, что и на оригинале, была подпись Периверса. Оставалось лишь поставить свою.

Солдаты тоже развернулись и все, как один, двинулись обратно к лагерю.

— И это все? — спросил меня солдат в шлеме.

— Не думаю, — неспешно произнес я. — Не думаю. Следите за лагерем, сколько потребуется. Враг может напасть откуда угодно. В следующие два дня будем проверять местность и, пока не убедимся, что все ушли…

— Я прослежу! — вызвался боец.

— Аврон! — сразу же выпалил я, вспомнив, что помощника мне так никто и не отдал. И Отшельник исчез.

— Я до лагеря! — крикнул уже убегающий вперед солдат.

Сперва я хотел было его остановить, но решил, что делать этого не стоит. Пусть сходит. Тем более, что решил сбегать в одиночку — значит, уверен в своих силах.

— Я тоже считаю, что просто так это не может кончиться, — произнес еще один боец, а я поспешил на башню, откуда открывался вид получше.

По дороге ко мне подскочил Иток:

— Что случилось? Надо доложить?

— Нет, все в порядке, — ответил я и начал карабкаться наверх. — Все обошлось! — крикнул я с высоты нескольких ступеней.

С площадки открывался интересный вид. Телеги закрывались материей, собирались палатки — день еще толком не перешел в сумерки, но в противовес сборам разожгли костры.

Баризона или Периверса, которых я теперь мог легко отличить от солдат и офицеров, я не замечал. Как и шевеления.

Мой боец тоже скрылся. Я старался рассмотреть его, но не мог различить — слишком уже одинаковыми все были.

И вот через какое-то время от лагеря отделилась группа человек в десять-двенадцать численностью. И явно не для атаки на Рассвет. Я спустился вниз, решив про себя, что башни вокруг Рассвета надо сделать чуть более удобными — слишком грубой была лестница.

Возле шипов я застал бойца, который отправился в лагерь, Аврона с парой синяков на лице, перекошенного так, будто ему отбили печень, и еще с десяток новеньких.

— Мы решили принять твое приглашение, Бавлер, — вперед выступил офицер Шерол, вытягивая руку без перчатки. Я обратил внимание, что он был без меча вообще.

Развернувшись боком, чтобы протиснуться через свою охрану, я пожал руку лейтенанта. Но при этом не выдавался вперед — мало ли, чего на самом деле задумали пакшенские солдаты вместе с их правителем. Захотели сперва договор подписать, а потом и прибьют, недолго думая.

Но все обошлось. Солдаты позволили себя обыскать — и у них действительно не было при себе никакого оружия. Кто-то из моих удивился:

— И сколько же вас таких к нам хочет?

— Больше половины. Пока что, — ответил лейтенант Шерол. — Как только начнет темнеть, постепенно придут.

— Вы серьезно собрались оставить Пакшен? — спросил я, испытывая смешанное чувство радости и подозрение, что план не так прост, как кажется и на самом деле полон коварства.

— Мы две недели назад отстояли Мелы. Отбили в жестоких боях, — начал Шерол. — И вместо того, чтобы отступить на неделю на отдых, мы сперва выравнивали фронт с Мордином, а затем нас отправили сюда. Один переход только длился четыре дня. Был план на случай провала переговоров — и атаковать должны были этим же вечером. И при этом слухи про Рассвет из раза в раз повторяли самое главное — Рассвет ни с кем не воюет. Рассвет тихонько сидит себе за рекой и никого не трогает. И люди туда сбегаются, причем не только из Пакшена.

— Красиво рассказываешь, — сказал солдат в шлеме.

— Не в красоте дело, — отмахнулся лейтенант. — А в том, что живые люди собирались и потихоньку уходили. Где-то здесь должен быть мой двоюродный брат с женой. И у прочих тоже. Мы почему так пришли — потому что проверить хотим, здесь ли наши родные?

Он назвал имена. Я не удержался и отправил Итока разыскать этих людей. Вернулся он с грузным усатым мужчиной и полноватой дамой. Шерол ахнул, узнав своих.

Двоюродный брат первый бросился к нему навстречу и обнял лейтенанта так, что у того хрустнули кости. Стража засмеялась:

— Ну, вот и приняли офицера. Свой?

— Свой, родимый! Уж думал, что и не придет, поганец! — проговорил усач. — Я ж ему письмо передавал с торговцем. Как его, Бавлер, ты ведь должен знать?

— Ижероном? — предположил я.

— Да-да, Ижероном. Ты же получал письмо?

— Иначе бы не пошел сюда, — разулыбался лейтенант. — Парни! Двое назад, скажите всем, чтобы тащились сюда! Если кто не захочет — пускай катятся обратно!

— Мы все равно всех проверим, — предупредил я.

— Пожалуйста. Наше оружие на телегах. Там еще есть кое-какие припасы. Я позаботился о том, чтобы наше появление в твоем городе, Бавлер, не прошло без подарков жителям. Кстати, — он еще раз протянул руку: — принимай мои поздравления! Официально — город! И еще с мировым соглашением с Пакшеном.

— Но не с Мордином, — вздохнул я.

— Главное начать.

Лейтенанта и оставшихся с ним людей пропустили внутрь. Иток мчался перед ними и вопил:

— Это победа! Мы победили! Победили! Победа, люди! Ура! Победа!

Я посмеялся:

— Самая странная победа, какая только была у нас. Все равно, присматривайте. Будьте внимательны. У нас становится слишком много людей, которые увлечены войной. Пусть они от нее сбежали, но на десять сбежавших найдется хотя бы один сочувствующий.

Стража получила от меня приказы и стала ждать, когда лагерь свернется и прибудет в Рассвет. Я догнал Шерола:

— Вас ведь не девяносто человек, а больше?

— Если придут все — примерно две сотни будет. Мы и еще сопровождение. Но я бы не был уверен, что пойдут все. Некоторые отправятся домой. Ты же не будешь их задерживать? — с тревогой спросил лейтенант.

— Нет, не буду, — тут же ответил я. — Мне ни к чему люди, которые не хотят здесь жить. Но если они хотят остаться в том лагере, прогонять их никто не будет.

Я даже заметил, как с облегчением вздохнул Шерол. Без дела до сих пор оставался Аврон:

— Уважаемый помощник, — обратился я к нему, остановил, положив руку на плечо и развернул к себе лицом.