Сильвия ускорила шаг. Вспомнилась встреча со степняками днем. Зря она тогда так храбрилась…Теперь это может дорого стоить! Степняки похищают свою добычу по ночам. Что, если охота на нее уже в разгаре? Девушка боязливо огляделась, но никого не заметила.

— Да погоди же ты! — музыкант все-таки догнал. Сильвия от неожиданности шарахнулась в сторону. Она ощутила острую досаду от их встречи.

— Что тебе от меня надо? — резко спросила девушка.

— Куда ты так спешишь!?Дело есть! — не унимался уличный трубадур.

Сильвия не стала отвечать.

— Ты ведь не местная. Путница…и не из самых богатых! — музыкант придирчиво осмотрел некогда прекрасное исподнее из Аэр'Дуна. Ткань была необыкновенной, но общий вид «платья» скорее наводил на мысль о лохмотьях. — Ты явно не первый день в пути. А судя по тому, как у тебя урчит в животе, ты еще и голодная.

«Голодная…», — рефреном повторилось в мыслях. Сильвия тряхнула головой, отгоняя наваждение.

— Ты замечательно танцуешь. Вот смотрел бы и смотрел! — не унимался музыкант. — У меня предложение есть. Давай поработаем вместе: ты будешь танцевать, а я тебе подыгрывать. Да погоди же ты! Ух, сразу видно, танцовщица ты быстроногая!

Сильвия чуть не бежала, не замечая, как позади метнулась тень…

Степняки с интересом смотрели, на старинный излаимский танец. Опытные похитители сели в засаду. Беглая рабыня показалась им слишком ценным товаром, чтобы вот так просто отпустить.

«Продать или себе оставить? — никак не мог решить торговец, беседовавший с ней днем. — Ежели девица, то выгодней продать…Только вот волосы должны отрасти, сейчас слишком короткие…».

Девочка чудесно двигалась — немолодой купец знал, что такая танцовщица скрасит даже самую угрюмую ночь. Но у него уже было четыре жены, кормить еще и пятую… «Можно будет продать после, как надоест», — он счёл, что заслужил утешение в нелегких трудах.

Алеон тихим котом прошел позади степняка. «Как же невыносимо они воняют!», — собственная брезгливая мысль на секунду перебила поток мыслей-образов степняка. Но Алеон её отогнал, обращаясь мыслями уже к работорговцу:

«Зачем же ты так много людей взял? Ааа, не смог отбрехаться! Теперь придется выручкой делиться, или самой девицей…», — купец озабоченно огляделся, ища автора мысли, но никого не заметил. Алеон решил прежде разобраться с его подельниками.

«Трое на соседней крыше, двое здесь и сам торговец», — легко посчитал Алеон. Один из похитителей был явно посмышлёней, он вспомнил, что у отца нынешнего конунга была жена, беловолосая вельма, и думал о выкупе от сына. Однако, счел девчонку слишком молодой… «Может, дочь?», — степняк силился вспомнить возраст дочери Сильвии.

Алеон хищно ощерился. Степняк повернул голову к убийце, но крикнуть не успел — короткое движение — и он смотрел стекленеющими глазами на безумца, любовавшегося агонией жертвы. Его сосед опомнился слишком поздно.

Алеон всякий раз смотрел в глаза. Сладкая волна заливала нутро. «Жаль только, смрад от этих тварей усиливается, когда они умирают!», — брезгливо морщился полукровка.

Третий степняк тенью метнулся через улицу — нож легко нашел и его сердце. Двум другим Алеон перерезал горло. Он позволил им сопротивляться, дал время достать ятаганы, но своего меча не доставал — не достойны. Работорговцы. Гниющие отбросы мира!

Купца он оставил напоследок.

«Сладкая?», — прошептал «голос» в голове. Купец встрепенулся, не понимая, откуда звук. «Почудилось… Что-то ребят не слышно, они должны уже действовать!», — забеспокоился купец.

«Скажи, сколько за такую дадут на невольничьем рынке?», — приятная мысль была не ко времени, но купец ответил «себе»: «Смотря какого покупателя найдешь, если выставить на аукцион, можно вес девчонки и в серебре взять! А уж ежели девица …», — купец потёр руки.

«А ты себя любишь…такое сокровище хочешь присвоить!», — купец возмутился мысли.

Алеон никак не мог решить, как именно убить степняка — выпустить кишки, или расчленить… Оба способа виделись одинаково славными, но оба были слишком кровавыми. Алеон не хотел замараться…

Спор решила дерзкая фантазия о Сильвии. Рука непроизвольно перерезала купцу горло. Оставалось только сожалеть о своей несдержанности…

Элладиэль, не принимавший участие в расправе, брезгливо перешагнул через труп, даже не взглянув на мертвого. Алеон подумал, что для Владыки степняков и вовсе не существовало. Он весь растворился в слежке за Сильвией.

— А ты прям лань! — не отставал музыкант, Сильвия остановилась:

— Как тебя зовут?

— Лиро! — радостно заулыбался юноша.

— Лиро, нам с тобой не по пути! Ты — замечательный музыкант, и без меня заработаешь куда больше! А со мной нельзя!

— Что ты так мечешься, оглянись! Нет никого!

— Если ты чего-то не видишь, это не значит, что его и вовсе нет! — парировала девушка.

Неожиданно музыкант упал как подкошенный. Сильвия подбежала к нему, затравленно оглядываясь по сторонам.

— Что с тобой? — она осмотрела мальчишку. Музыкант жалобно простонал:

— Все хорошо… это просто слабость. Я давно не ел. — мальчишка смотрел глазами, полными беззащитной тоски. — Иди, не переживай! Я справлюсь… Попробую справиться.

Элладиэль брезгливо скривился: «Не трогай его, девочка, он же блохастый!».

«Вот скотина наглая!», — взъерепенился Алеон. Оба эльдара смотрели на разыгрывающуюся сцену с нескрываемой брезгливостью и злостью. Парень дурил их Сильвию. Ел он только перед выступлением. В прочем, в деньгах и правда нуждался. «Девочка, оставь «это» и иди дальше!», — выдохнул Элладиэль.

— Ладно, давай я помогу тебе дойти. Куда ты там шел? — смирившись с неизбежностью, вызвалась Сильвия. К воротам она все равно не успела бы. «А степняков не видно…». В конце концов, она…она может и отпор им дать! Наверное…

Сильвия с содрагание вспомнила о страшных когтях дракона… Но, вдруг ей все это привиделось? Вообще все — ее обращение, когти, весь Поднебесный?! Есть же галлюцинации от голода?

Может, она больна и все ей только кажется?

Однако, степняки на базаре точно были реальными. Как бы то ни было, Сильвия твердо решила, что живой им не дастся.

— Куда? — девушка тяжело вздохнула мыслям, помогая музыканту встать. Ойкнула от натуги, чувствуя, что мальчишка не такой уж и лёгонький. Однако, он был очень слаб, и чтобы помочь, она взяла еще и сумку трубадура.

— Здесь недалеко, чудное местечко! Тебе понравиться, обещаю! — в последнем Сильвия сильно сомневалась. А музыкант продолжил:

— Лань быстроногая, а тебя-то как величать?

— Сильвия. — ответила спутница, не задумываясь.

Элладиэль чуть не застонал, а Алеон тяжело вздохнул. Ну кто же называет свое настоящее имя первому встречному?! Это же элементарные правила безопасности!

Сильвия и трубадур дошли до городской харчевни. Повеяло теплым кислым смрадом. Отчего девушку замутило. «Гастриты, конечно, вызываются бактерией, но провоцируются нарушением системы питания и рационом», — очень старое воспоминание возникло в голове. Девушка встала как вкопанная, шаря в поисках еще хотя бы одного обрывка.

— Ты чего стоишь потерянная? Пойдем, я угощаю! — музыкант с силой потянул за руку, забыв, что еще недавно играл умирающего.

Элладиэль и Алеон вошли вслед за музыкантом и танцовщицей. Элладиэль жеманно поднес край плаща к лицу, закрывая нос. Алеон усмехнулся, издевательски глядя на Светлого эльдара.

«Владыка, быть может, Вам пора домой?», — лучезарно улыбаясь, предложил полукровка

«Быть может!», — парировал Элладиэль. И вдруг сделался видимым, только вот… бродягой. От Владыки откровенно смердело! Бродяга почесал патлатую голову, порассматривал содержимое под ногтями, словно вошь нашел, а потом лихо сел за один из столов в таверне:

— Эля мне и сушеной рыбы! — зычно гаркнул бродяга, привлекая к себе внимание всех, в том числе и Сильвии.

Алеон так и остался невидимым. Спутанный чарами Владыки, он смотрел на преображение в полном недоумении. Такого полукровка никак не ожидал! Но Владыка даже не глянул на спутника, он выковырял муху из поданной ему чарки, залпом выпил и потребовал еще. Да так, чтобы вся таверна слышала. Но музыкант и Сильвия были слишком заняты беседой и не обращали на пьяного балагура внимания. Тогда бродяга затих и тоже сосредоточился на чужой беседе.