На центральной площади пришла пора шипеть уже Элладиэлю. «Что она делает?!», — едва не меча молнии из глаз, прошипел Светлый Владыка. «Танцует», — на сей раз спокойствие сохранял Алеон, он с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться в голос.

«Зачем?!», — рыкнул Владыка.

«Ну… Она всегда любила танцевать», — пожав плечами, иронично ответил Алеон. Но Элладиэль едва не сиял золотом от ярости.

«Она их всех…соблазняет! Разве она этого не понимает?», — он оскалился на всю толпу любопытствующих.

Алеон отвернулся, посмотрел на вечернее солнце:

«Она не думает об этом», — веселился полукровка. Ему вспомнилось, как в юности он сам злился и ревновал. Пока не заглянул в мысли девушки — там были только восторг, музыка и ощущение полета. Элладиэль внимательно посмотрел на Алеона. Полукровка осекся, понимая, что воспоминания стали очевидны и для Владыки. Делиться теплыми юношескими воспоминаниями с врагом хотелось меньше всего. Благодаря внезапному откровению нерасчетливого Алеона золотая ярость улеглась. Владыка просто смотрел. Алеон вспомнил, что в Аэр’Дуне Светлый Владыка смотрел на его Сил так же — выходит… А он тогда и не понял… Алеона передернуло от злости.

На счастье эльдаров, Сильвия остановилась. Мальчишка-флейтист подошел к девушке. Тут уже почти в голос зарычали оба эльдара. За одну только похабную мысль они готовы были убить трубадура, а там — целый букет фантазий.

Поднебесный. Олейя. Возвращение ножа.

Олейя открыла глаза, Драконий сон. Она хотела видеть свою Рею, а вместо этого ей привиделись глупые байки драконов…Даже сквозь плотно сжатые ресницы она ощущала сумеречный свет утра. С растаявшим сном пришла и первая мысль — её Реи больше нет. Вместе с горечью реальности пришла и резкая боль. Олейя с трудом открыла глаза — покрытая пузырями рука отекла.

Здоровой рукой она налила вина из граненого штофа — и с отвращением выплюнула, показалось, что в вине растворили желчь.

Неожиданно постучали. Олейя позволила двери отвориться. На пороге стоял Метео. Вчерашний спаситель был как всегда сдержанно сух.

— Выше высочество, Вы позволите? — Олейя сморщилась, повторяя про себя обращение «Ваше высочество…», — так называли Сили. Разве она глупенькая, маленькая Сили, чтобы её так называли?

Метео терпеливо ждал позволения, Олейя обреченно вздохнула и жестом показала, что он может продолжать.

— Вчера в Соборе Вы обронили, — Метео поклонился и положил на туалетный столик кинжал. Олейя долго смотрела на нож, потом перевела взгляд на свечу. Наконец подняла глаза на Метео. — Должно быть, он выпал, когда… Когда Лорд Алион напал на Вас.

Олейя усмехнулась мысли… Выпал?! Если бы кинжал был у неё с самого начала… Едва ли хоть кто-то смог приблизиться. Но Метео не так давно при дворе… Может, он и правда верит в то, что говорит?

— Благодарю, — нашлась с ответом Олейя. Впрочем, за возвращение ножа принцесса была признательна. С кинжалом было спокойней.

Метео не спешил уходить, явно чего-то ожидая. Олейя продолжила больше из вежливости, чем от любопытства:

— Что Лорд Алион? Помутнение прошло?

Метео потемнел лицом:

— Госпожа…Боюсь, Лорд совсем нездоров, — он замолчал. Олейя жестом велела продолжать. — Вчера Лорд… Вчера Лорд Алион принял Обращение и напал на Лорда Митраэля.

— Алион принял обращение?! — на секунду Олейя забыла и о руке, и о Норе. Она не верила сказанному. — Лорд Митраэль… он жив?!

— Хвала Творцу, ваше Высочество! — интерес в глазах слушательницы развязал язык рассказчику. — Наш Лорд ожидал чего-то подобного, и в комнате с Алионом была только тень. Но…

— Продолжай.

— Резиденция Лорда подверглась чудовищной атаке.

— Есть погибшие? — Олейя невольно усмехнулась — попасть в охрану Эль`Ниила по нынешним временам было благом. На границе шли жесточайшие бои…Но Смерть, она… Она везде найдет. Олейю передернуло… А в голове послышались слова: «Ад будет милей».

— Милостью Всевышнего, только тяжело раненные. Когда наш Лорд понял, что происходит, он приказал срочно снять оцепление с дома.

Олейя зашипела. Разве Лорды Поднебесной не знают, где лежит удавка из Ничто?

— Где теперь преступник? — холодно спросила Олейя. Как Митраэль мог допустить новообращенного дракона?! Олейя ощутила дрожь — предвестницу страха.

— Он бежал из Поднебесья.

— ЧТО?

— Во время боя Дракона оттеснили к Грани, и он сам бежал в мир Младших.

— Закрыть Грань! — властно приказала Олейя. — Чтоб никто, слышите, никто не мог оттуда вылезти!

Метео смутился.

— Ваше высочество… Не бойтесь, вы в безопасности, Лорд Митраэль приставил к вам целый отряд.

— В БЕЗОПАСНОСТИ?! — Олейя не знала, от чего колотит больше: от возмущения или от страха. Метео замер. — Вы слышали меня? Я приказываю оборвать Путь! Лично вам, Метео… Иначе… моя смерть ляжет грузом на Ваши плечи.

— Но… — Метео осекся, однако, не продолжил.

— Что-то еще? — раздраженно бросила Олейя.

— Его высочество принц Эль`Сигнорин прибыл в столицу. Сейчас принц в Соборе… Он хотел Вас видеть.

— Он один?

Метео молча опустил глаза и утвердительно качнул головой.

— Я никого не принимаю.

Метео поклонился и вышел.

[1] Маятник — любой подвешенный предмет, качающийся вправо или влево без видимого внешнего вмешательства человека, его держащего.

[2] Жестокая казнь, где грудная клетка вскрывается, а ребра поднимаются, как крылья.

Глава Пятая

Сны Дракона. Драго и Лила. Лучница.

Юный конунг вышел из терема, теплый вечер встретил ласковым ветром. Драго глубоко вдохнул аромат разнотравья.

Сегодня в его доме пировали, празднуя победу над Хольдриком. Собрались все кланы. Драго смотрел на князей с высоты дедова трона. Верит ли он им? И главное, верят ли они ему? Князья косились на троих Старших, зная, что за стенами Хольспара стоят великолепные шатры, полные небесных воинов.

Штандарты со львом реяли над Хольспаром. Драго велел вывесить стяги и его дома. На них Дракон сплетался с Великой Кобылой в вечном танце жизни и смерти. Великая Кобыла была покровительницей их рода, еще когда первый степняк вышел из утробы матери. Дракон появился позже — когда дед захватил Излаим. Драго нравился его герб куда больше крылатого льва, но флаги союзника реяли выше собственных.

Драго заметил, что он не один. За овином кто-то был. Юный конунг незаметно подошел к не пирующему в его честь. Им оказалась Лила. Облачённая в шелковое платье вместо привычных кожаных доспехов девушка стреляла из лука по соломенным мишеням. Она выпускала стрелу за стрелой, ни разу не промахнувшись. Драго знал, лучница не промахивалась и в бою.

Он залюбовался высокой эльдарийской девой. Она не заметила зрителя, с остервенением расстреливая солому.

— Госпожа, бой окончен, все пируют, славя нового конунга, — Драго заметил, как вздрогнула Лила. Она и правда не догадывалась о его присутствии… Конунг улыбнулся сам себе. Девушка нервно поправила огненную прядь, заливаясь краской. Он с интересом следил за сложной игрой чувств на лице поднебесной гостьи. Наконец Лила совладала с собой и шутливо ответила:

— Отчего же сам конунг не на пиру? — Драго выразительно скользнул взглядом по тонкому лицу с огромными серебристо-зелеными глазами. Взгляд опускался все ниже: по нежным ключицам, высокой груди, к тончайшей талии и резным бедрам, он остановился, только когда подол платья остановил, пряча под собой длинные и стройные ноги. Огненная дева была выше почти на голову, но Драго только улыбнулся этому.

От взгляда Лила зарделась еще сильней, юный конунг сделал шаг к лучнице:

— Быть может, он ищет свою королеву? — отозвался конунг, растянув молчание на минуту.

— У короля всегда должна быть королева, — Драго запустил руки в огненный водопад. Он знал, что на время боя все эльдары прячут роскошь волос в тугие косы, крепко закручивая их вокруг головы. Степняки тоже плетут косы, но, что в жизни, что в бою, косы спускаются змеями по спине и плечам… Зато после боя все эльдары ходят расплетенными, заставляя смотреть на невероятное великолепие Старшей крови с завистью.