Я спросил Саддама, повлиял ли Аднан Хайралла на это решение. "Нет, Аднан был моложе меня. Но двоюродный брат моей матери [Умар Муслит] был примерно того же возраста. Мне было около девяти или десяти лет. Мы купались в реке. Было холодно, и мы легли на песок, чтобы согреться. Он начал писать на песке цифры и буквы. Я спросил: "Что это?" Он ответил: "Алиф, ба, та, та". Я спросил: "Как ты этому научился?" Он ответил: "В школе". Я спросил: "Тебе пришлось заплатить деньги?" Он ответил: "Нет. Это бесплатно". Я спросил: "Они меня примут?" Он ответил: "Да". Я рассказал об этом своему дяде и маме. Дядя сказал: "Забудь о школе. Давай жить, как наши отцы. У нас есть работа. Но я решил пойти в школу, несмотря на него. Двоюродная сестра моей матери отвезла меня в Тикрит, чтобы я зарегистрировался...Мои дяди со стороны отца и матери очень любили меня и относились ко мне как к старшему, чем мойвозраст"
Смерть шиитам и сионистам
----------
На второй неделе мы начали обсуждать региональную политику, и хотя Саддам старался держаться в тени и не говорить плохо о других лидерах, иногда он не мог удержаться. Саддам не слишком высоко ценил своих коллег - арабских лидеров. Он считал себя величайшим из великих, на голову и плечи выше своих коллег в регионе. Хотя он гордился тем, что является лидером арабов, он говорил, что не обязательно хочет руководить всеми арабами. "Я хочу руководить только иракцами", - сказал он. "Они - самые благородные из всех людей". Покойного короля Иордании Хусейна он считал человеком сомнительной надежности и лакеем Израиля и Соединенных Штатов. Он не испытывал ничего, кроме презрения, к молодому поколению, приходящему к власти, в частности к Баширу аль-Асаду в Сирии и королю Абдалле в Иордании. Мы спросили его о Гамиле Абд аль-Насире, известном панарабисте из Египта. Саддам ухмыльнулся и сказал: "Он был хорошим человеком .Но он не прожил достаточно долго, чтобы довести свои планы до конца, и слишком быстро заключил сделку с врагами, которые никогда не выполнили бы свою часть сделки". В наших беседах Саддам никогда не выделял какого-либо арабского лидера для безоговорочной похвалы. Для него они были низшими людьми, не обладавшими ни его умом, ни находчивостью.
Постоянным рефреном в наших беседах были жалобы Саддама на свое заключение и его просьбы о предметах роскоши. Он часто сетовал на отсутствие письменных принадлежностей. "Вы должны понять, что я писатель. И то, что вы делаете, лишая меня ручки и бумаги, равносильно нарушению прав человека!" Саддам также постоянно просил материалы для чтения, чтобы скоротать время. Он рассказал нам, что один из охранников дал ему CliffsNotes к арабской версии романа Федора Достоевского "Преступление и наказание". "Этот человек, Достоевский, обладает удивительной проницательностью в отношении человеческой жизни", - сказал Саддам. Он также был большим поклонником египетского писателя Нагиба Махфуза и попросил нас приобрести для него арабский текст его "Каирской трилогии". *******
********************************************************************************Мы часто слышали вдалеке приглушенные звуки бомб, которые взрывали повстанцы. Саддам явно догадывался, что дела у возглавляемой США коалиции идут не лучшим образом, и получал определенное удовольствие от нашей борьбы за стабильность в его стране. Ему потребовались годы, чтобы достичь того уровня контроля, который он имел, и Соединенные Штаты сильно заблуждались, думая, что они могут просто войти и занять его место. Идея о том, что вторжение в Ирак будет "легкой прогулкой" - по бессмертному выражению Кеннета Адельмана, бывшего сотрудника администрации Рейгана и поклонника Дика Чейни, - была порождена потрясающей глупостью и самонадеянностью. Каким-то образом ЦРУ и другие правительственные агентства так и не смогли внушить политикам, что Саддам был умным лидером. Вместо этого некоторые аналитики спецслужб прозвали его страну "Республикой страха" - по названию книги Канана Макии, профессора Университета Брандейса, уроженца Ирака 1989 года, который был сторонником вторжения США и основателем Фонда памяти Ирака, неправительственной организации, занимающейся документированием преступлений Саддама Хусейна.
На самом деле Саддам правил не только за счет страха. У него было много поклонников, и он смог заручиться поддержкой влиятельных суннитов и даже некоторых шиитов и курдов. Он знал своих соотечественников гораздо лучше, чем мы когда-либо знали или могли знать. По мере того как администрация Буша требовала все больше разведданных об Ираке и все больше новых аналитиков приступали к работе в Ираке, становилось все труднее и труднее передать тонкое понимание Саддама и его намерений. Агентство все больше и больше перегружалось запросами на информацию от администрации Буша. Вскоре это превратилось в упражнение по отуплению, когда разведывательное сообщество предоставляло материалы, ориентированные на уровень понимания чиновников администрации, которые мало что знали о регионе. Было неизбежно, что качество анализа пострадает при таком объеме работы. Саддам был ошеломлен тем, что Соединенные Штаты, при всей их мощи и деньгах, могли быть настолько невежественны в отношении арабского мира.
"Вы потерпите неудачу", - сказал Саддам. "Вы поймете, что управлять Ираком не так-то просто". Предсказание Саддама оказалось прозорливым, но в декабре 2003 года мне стало любопытно, почему он так считает. "Вы потерпите неудачу в Ираке, потому что вы не знаете языка, истории и не понимаете арабский ум". Саддам говорил, что нельзя понять Ирак, не зная его географии и погоды. Он сказал, что весна - его любимое время года, но она слишком короткая, чтобы ему нравиться. Вообще, по его словам, багдадцы любят осень, которая длится около двух месяцев. Багдадская весна длится всего около двадцати дней. "Трудно узнать иракский народ, не зная его погоды и истории. Разница между ночью и днем, зимой и летом. Вот почему говорят, что иракцы твердолобые - из-за летней жары". Затем Саддам слегка усмехнулся и добавил: "Следующим летом, когда будет жарко, они могут восстать против вас". Летом 1958 года было немного жарко. В 1960-х годах, когда было жарко, у нас произошла революция. Можете взять это в скобки для президента Буша!"
Внутренняя шиитская угроза была тем, что Саддам считал всепоглощающим в конце 1990-х годов. Однажды он сказал нам: "Днем и ночью они будут действовать против вас, если вы им позволите. Поэтому вы должны следить за ними". Так и произошло после убийства выдающегося шиитского священнослужителя Мухаммада Садика ас-Садра, который был застрелен в 1999 году, когда ехал домой после пятничной молитвы с двумя старшими сыновьями. После этого режим столкнулся с самым серьезным испытанием со времен неудачного восстания на юге Ирака в 1991 году после войны в Персидском заливе. В первый и единственный раз Саддам частично развернул свой печально известный план безопасности Багдада, представляющий собой серию концентрических кругов в столице с ключевыми точками, укомплектованными ставленниками режима из Специальной республиканской гвардии.
Восстание, вспыхнувшее после убийства Мухаммада Садика ас-Садра, недолго продержалось в Ираке, но было жестоко подавлено за сравнительно короткий срок, длившийся, возможно, в лучшем случае несколько недель. Однако, оглядываясь назад, можно сказать, что смерть Садра ознаменовала начало конца режима Саддама. Шииты были вынуждены стать свидетелями казни Мухаммада Бакра ас-Садра в 1980 году и были практически бессильны что-либо предпринять против режима. Но к 1999 году режим Саддама и его система репрессий по-прежнему внушали страх, хотя и демонстрировали признаки износа. Внезапно шиитские группировки снова начали нападать на представителей режима, расстреливая по ночам офисы партии Баас и устраивая другие акты беспредела. Когда в 2008 году я беседовал с одним из садристов о периоде после убийства Мухаммада Садика аль-Садра, он сказал: "Мы больше не могли просто сидеть и принимать то, что делает режим, как свою участь. Мы чувствовали, что должны что-то сделать".
