Ух ты, у этого придурка действительно есть сердце. Это удивительно… восхитительно.

Оставив свой комментарий при себе, я киваю, наклеивая на лицо приторную улыбку.

― Очень благородно с твоей стороны, Джексон Пирс. Сколько у тебя здесь акров земли?

― Двадцать. От линии деревьев и до ручья Харроу-Крик. ― Вынув руку из кармана, он показывает на линию деревьев, где солнце начало садиться, окрашивая все вокруг в глубокие оранжевые и пурпурные тона, и понижая температуру. За последние пару недель у нас не было сильного снега, поэтому на земле лежит лишь небольшой слой. Этого достаточно, чтобы укрыть ее, превратив в пушистое белое одеяло.

― Давай зайдем внутрь. Ты дрожишь, ― говорит он, заметив тот факт, который я еще не осознала. Я была слишком занята, разглядывая его владения и очаровательных щенков.

― Да, было бы здорово.

Он поворачивается к деревенской двухэтажке и зовет собак, приглашая меня следовать за ним.

Я стараюсь не смотреть на то, как обтягивающие джинсы на его заднице прилегают к нему, словно вторая кожа, когда он заходит внутрь.

Почему мужчины, которые неоправданно привлекательны, в равной степени раздражают?

Может, это просто особенность Пирса?

Я переступаю порог дома Джексона, плотно запахнув пальто, и у меня отпадает челюсть, когда я осматриваюсь. Если снаружи дом явно еще не достроен, то внутри — совсем другое дело.

Очевидно, что именно здесь Джексон начал свой ремонт.

Внутреннее убранство просто захватывает дух, и впервые я поняла, почему все в городе помешаны на Pearce Builders.

Его мастерство просто невероятно, а дизайн… он современный и свежий, но в то же время кажется деревенским и уютным.

― Ты судила о доме по внешнему виду, не так ли? ― Он усмехается, закрывая дверь и снимая ботинки в прихожей. ― Не стоит удивляться, Эмми.

Закатив глаза, я делаю то же самое. Когда я снимаю пальто, он, удивив меня, забирает его и вешает на вешалку.

― Я не судила о твоем доме. Я… я просто не ожидала, что он будет таким красивым. Он так долго стоял заброшенным, что весь город был уверен, что его придется снести. Очевидно, что это не так. Ты вложил в него много труда.

Он ведет меня в гостиную с открытой планировкой, где стоит удобный кремовый диван и на стене висит массивный телевизор.

― Тебя не убило то, что ты сделала мне такой комплимент? Мне кажется, что это должно было быть больно.

Улыбка на его губах дразнит, и я хмурюсь, прищуриваясь.

― Наслаждайся, потому что это никогда не повторится.

Я ставлю сумку на журнальный столик и медленно разворачиваюсь, осматривая остальную часть его дома, пол из темного дерева и черные железные светильники.

― Ты не возражаешь, если я разложу свои вещи здесь, или ты предпочитаешь другое место?

Он пожимает плечами и кивает в сторону темного деревянного журнального столика.

― Располагайся. Хотя Мо и Марли, наверное, захотят получить все внимание, если ты будешь сидеть на полу.

― Я не жалуюсь — они такие милые. Спасибо.

Отведя взгляд от его лица, я роюсь в сумке и достаю все свои принадлежности: блокнот, календарь, стикеры, маркеры, цветные ручки. Моя доска настроения. Все, что мне нужно для того, чтобы все прошло гладко и организованно, насколько это возможно.

Нам двоим будет достаточно сложно работать вместе, не сходя с ума, и еще сложнее, если я не буду всем управлять.

К тому же, когда я готова, это помогает мне чувствовать… контроль над ситуацией. Мне нужно, чтобы все шло точно по плану, а единственный способ добиться этого — планировать.

Как там говорится… не планируешь — значит, потерпишь неудачу?

Джексон исчезает на кухне, а затем возвращается с двумя янтарными бутылками пива в руках.

― Пиво? Я знаю, что это, наверное, недостаточно модно для тебя, но это все, что у меня есть. Я не любитель красного вина. ― Он протягивает их мне.

Бросив на него взгляд, я взяла бутылку из его рук.

― Ну и кто тут предвзят? Я, на самом деле, люблю пиво. Я пью его постоянно. Я настоящий ценитель пива.

В его глазах мелькает веселье, когда я делаю большой глоток, не отрывая взгляда от бутылки.

Как только горькая жидкость попадает на мои вкусовые рецепторы, я тут же жалею о своем решении.

Боже, это похоже на… газированную горькую воду, только еще хуже, и я не знаю, как это возможно. Стараясь сохранить бесстрастное выражение лица, я проглатываю полный рот и гримасничаю.

― Вкусно. Спасибо.

Он откидывает голову назад, из его груди вырывается глубокий, низкий смех.

― Боже, ты совсем не умеешь врать, Эмми. Выражение твоего лица было бесценно.

Я полностью игнорирую его, занимаю место между диваном и журнальным столиком и ставлю пиво на стол.

― У тебя есть подставка?

― Разве я похож на парня, у которого есть подставка?

Вздохнув, я открываю блокнот и отсоединяю ручку, когда он садится на пол рядом со мной, поднося пиво к губам.

Несмотря на ужасный вкус, я продолжаю потягивать свое пиво, хотя бы для того, чтобы доказать, что я не «слишком хороша» для пива. Для человека, который меня совсем не знает, у него, конечно, много предвзятых представлений обо мне. Хотя, наверное, это не совсем справедливо, потому что я поступаю с ним точно так же.

― Ладно, думаю, нам пора начинать.

Он кивает.

― Приступай, Эмми.

Мой взгляд прищуривается, когда я делаю еще один большой глоток пива, и на секунду я не пытаюсь скрыть, что медленно оглядываю его. Может быть, дело в алкоголе или в том, что я почти не ела весь день… А может быть, дело в том, что я уже давно не была так близко к Джексону Пирсу. Тюремная камера не в счет ― я была расстроена и пыталась сосредоточиться на том, чтобы снова выйти на свободу.

Именно в этот момент я понимаю, что находиться так близко к Джексону Пирсу опасно.

Эти его карие глаза, золотистые круги меда в радужной оболочке. Густые темные ресницы обрамляют их, на тон темнее щетины на подбородке, которую он не удосужился сбрить. Обычно я больше люблю чистые костюмы и галстуки, но в нем есть что-то восхитительно манящее. Что-то опасное и грубое. Что-то, чего я сама хочу.

Его каштановые волосы вечно взъерошены и падают на лицо, когда он откидывается на спинку дивана, поднося бутылку к губам. Его мощное горло вздрагивает, когда он проглатывает пиво, и я сжимаю бедра, чувствуя пульсацию.

Ладно, может быть, это пиво ударило мне в голову. А может, дело в том, что он спасает от холода щенков, или в том, что он видит красоту в доме, который все остальные так быстро списали со счетов. Может быть, в Джексоне Пирсе есть нечто большее, чем я могла предположить, потому что была слишком ослеплена тем, что, как мне казалось, я знала?

Нет. Это точно пиво. Только пиво.

Именно это сейчас и происходит.

Алкоголь затуманивает мой мозг, делает невозможным думать ясно, рационально, именно поэтому мои мысли заняты Джексоном Пирсом.

Вот почему я смотрю на его предплечья, как на свою особую версию порнофильма: загорелые мышцы пульсируют, когда он ставит пиво обратно на бедро, обтянутое джинсами.

― Эмма? ― Его голос прорывается сквозь мои мысли, и я чувствую, как мои щеки разгораются, а вслед за ними распространяется яростный румянец.

Я не только представляю себе обнаженного Джексона, но и делаю это, сидя прямо рядом с ним. Я чувствую тепло его тела рядом со своим, ощущаю свежий, лесной запах его шампуня.

― Итак… ― Я прочищаю горло и возвращаю взгляд к блокноту, лежащему передо мной, когда начинаю писать. ― Я подумала, что мы начнем с ратуши? Нам нужно попасть в здание, сделать некоторые замеры, посмотреть, с чем мы действительно работаем. Вообще-то я не была в мэрии уже много лет, так что мне нужно посмотреть, с чем именно я столкнусь.

― Конечно. Как скажешь. ― Мой взгляд переходит на него, и я задерживаюсь на линии его губ, после чего качаю головой и возвращаю глаза к лежащему передо мной блокноту.