Мне было интересно, сколько времени ей понадобится, чтобы понять, что я не надел свой.

― Может, ты позволишь мне снять твой, прежде чем мы пойдем? Черт возьми, Снежинка, мне нравится, когда ты боевая. ― Я вздергиваю брови, и она закатывает глаза, обходя меня и проходя через входную дверь.

― Дай угадаю, поэтому ты так любишь нажимать на мои кнопки? Давайте, Мар, Мо! Мы оставим вашего папу здесь мерзнуть.

И, к моему изумлению, маленькие предатели проходят мимо и идут за ней в дом, оставляя мою задницу на морозе.

Устроив собак, заперев дом и посадив Эмму в машину, мы быстро доезжаем до дома моих родителей и паркуемся на подъездной дорожке. Я обхожу грузовик и открываю дверь Эммы, затем беру ее руку в свою, помогая ей выйти.

― Не нервничай, ― говорю я ей, закрывая за ней дверь, и мы поднимаемся по дорожке.

― Я не нервничаю, ― говорит она слишком быстро, избегая моего взгляда.

Она просто чертовски нервничает. С тех пор как я узнал ее немного лучше, я знаю, что это не то чувство, которое Эмма любит испытывать, поэтому я хочу успокоить ее, если могу.

Я останавливаю ее перед ступеньками, поворачиваю ее лицом ко мне и беру ее подбородок между пальцами, поднимая его вверх. ― Ладно, может быть, ты не нервничаешь. А может быть, нервничаешь и не хочешь этого признавать. В любом случае, я буду здесь. Я обещаю, что все будет хорошо. Мои родители полюбят тебя, когда узнают поближе. Это просто ужин, ничего особенного. ― Я протягиваю руку между нами, беру ее пальцы, которые судорожно теребят край ее свитера, и обхватываю их своими, слегка сжимая. ― Давай, Снежинка.

Через несколько секунд она кивает, выдыхая:

― Хорошо. Давай сделаем это.

Не успеваем мы дойти до входной двери, как она распахивается, и из нее выходит Ма с яркой улыбкой на лице.

― Вот вы где! Мы уже собирались начать без вас.

Я чувствую, как Эмма напрягается рядом со мной, ее пальцы крепко сжимают мои, прежде чем она поднимает другую руку в перчатке, чтобы помахать маме.

Моя мама из тех женщин, которые ни к кому не относятся как к незнакомцам. Куда бы мы ни пошли, она заводит разговор с незнакомыми людьми так, будто знает их уже много лет. В продуктовом магазине, на почте, в хозяйственном магазине ― да она подбирала бы автостопщиков на обочине дороги, если бы мой отец позволил ей это.

Поэтому меня ничуть не удивляет, что она подходит прямо к Эмме и заключает ее в свои крепкие объятия, нежно поглаживая по спине и шепча ей на ухо:

― Привет, Эмма. Я Люси, и я так рада, что ты сегодня здесь.

Эмма быстро оправляется от первоначального шока и обнимает ее в ответ.

― Большое спасибо, что пригласили меня, ― искренне говорит она.

Ма отстраняется от Эммы и подмигивает мне, после чего крепко обнимает меня. Она снова смотрит на Эмму.

― О, мне так нравится твой свитер!

― Ах, да, этот свитер на сто процентов принадлежит вашему сыну. ― Эмма смотрит на свой свитер, а затем снова на маму. ― Кажется, в этом году он заставляет меня делать много безумных вещей.

На моих губах появляется ухмылка, наблюдая за обменом репликами между женщиной, которую я люблю больше всего на свете, и девушкой, от которой я никогда не ожидал, что захочу быть с ней, и которая вдруг стала единственной, кого я хочу видеть рядом. Той, кто вторгся в мои мысли и мое сердце. Мне чертовски нравится видеть их вместе.

― Ну, заходите. На улице холодно, а у нас полный дом людей, которые хотят официально познакомиться с тобой. ― Ма переплела свою руку с рукой Эммы и нежно похлопала ее. ― Не позволяй этим мальчишкам расстраивать тебя, Эмма. Они, конечно, будут подшучивать над тобой, но, если кто-то из них переступит черту, пусть знают, что никогда никто из них не будет слишком взрослым для моей деревянной ложки.

Эмма хихикает, кивая.

― Да, мэм.

Я благодарен маме за то, что она сказала это, прежде чем мы вошли в дом, чтобы немного успокоить ее нервы, потому что, как только мы переступим порог, начнется абсолютный, чистый хаос.

Когда мы заходим, моя младшая сестра Джози сидит на плечах нашего старшего брата Дженсена и раскачивается, пытаясь прикрепить звезду к верхушке елки. Она выглядит так, будто она в двух секундах от того, чтобы свалиться с его плеч, но по тому, как она смеется и дергает его за волосы одной рукой, этого никогда не скажешь.

Добро пожаловать в семью Пирс.

― О, Джози, будь осторожна! Ты ведь знаешь, что у нас есть лестница? ― говорит Ма, качая головой с язвительной ухмылкой. ― Я не пойду сегодня к доктору Гранту накладывать швы или лечить сотрясение мозга.

― Мы в порядке, ма! ― говорит Дженсен. ― Она весит сто фунтов, даже мокрая насквозь.

― Эй! ― говорит Джози и бьет его по голове. ― Сто двадцать пять, к твоему сведению.

Я просто качаю головой и иду на кухню за мамой и Эммой. В детстве это было мое любимое место в нашем доме. Здесь мы каждый вечер ужинали вместе. Здесь мы проводили семейные собрания, делали проекты, засиживались допоздна за домашними заданиями. Здесь мы вместе с мамой украшали печенье на Рождество, пили горячее какао и слушали ее любимую музыку. Это единственное место в доме, где вы всегда могли найти одного из нас. Стол, за которым сейчас сидят мой отец и другие мои братья, Джуд и Джеймсон, ― это тот же самый стол, который стоял здесь, когда я был маленьким.

― Ух ты, смотри, что кот притащил, ― говорит Джуд. ― О, он привел друга. Встав со стула, он подходит к Эмме и протягивает ей руку. ― Не думаю, что нас когда-либо официально представляли. Мы как бы… видели друг друга издалека. Я Джуд, младший брат этого говнюка. Кроме того, я самый привлекательный из всех братьев Пирс… очевидно.

Она вскидывает бровь.

― Очевидно, ― говорит она с улыбкой.

За это он получает от меня подзатыльник.

― Следи за языком, придурок.

Эмме лучше думать, что я самый привлекательный Пирс. Хотя, черт возьми, если поставить нас четверых в ряд, то, наверное, нас трудно будет отличить друг от друга. Гены Пирсов сильные.

― Что? Она согласна! Я ничего не могу поделать, если я самый красивый. ― Он пожимает плечами.

Не обращая на него внимания, я снова переплетаю пальцы с пальцами Эммы, чтобы притянуть ее к себе и отодвинуть от брата, а затем иду к отцу и Джеймсону, чтобы познакомить их.

― Привет, Эмма. ― Папа тепло улыбается и пожимает ей руку.

Джеймсон… ведет себя как гребаный Джеймсон. Он просто кивает ей.

Это не имеет никакого отношения к ней и имеет отношение к тому факту, что он сварливый урод, но я все равно прищуриваю на него взгляд, предупреждая, чтобы он вел себя прилично.

― Эмма, милая, хочешь помочь мне с этими пирожками с мясом? ― спрашивает Ма от кухонного острова.

― Да, конечно. ― Она слегка сжимает мою руку, затем отпускает ее и идет через кухню к маме, которая заканчивает готовить ужин.

Джози входит в дверь в то самое время, когда я отодвигаю стул за кухонным столом и сажусь рядом с папой. Я наблюдаю, как она представляется, а затем они начинают говорить сначала о свитере Эммы, а потом разговор быстро переходит на праздничный декор.

― Я так и знала, что ты дизайнер интерьеров. Я так рада, что ты любишь Pottery Barn так же, как и я! Мне кажется, что их рождественские украшения вызывают ностальгию. Они возвращают меня в детство, ― говорит Джози, мечтательно вздыхая.

Эмма кивает. ― Да! Мне нравится классический стиль. Подожди, ты тоже поклонница их классического трикотажа?

― Да! ― взволнованно отвечает Джози, и на этом я отключаюсь, потому что понятия не имею, что такое «классический трикотаж». Но я чувствую облегчение от того, что разговор между ними кажется легким, как будто они всю жизнь были друзьями, а не как будто мы две семьи, которые враждовали много лет.

Глупая вражда, как по мне. Особенно теперь, когда я узнал Эмму поближе.

― Ты уверен, что знаешь, что делаешь, брат? Уортингтон из всех людей? ― тихо говорит Джуд, кивая на Эмму.