По спине прошелся холодок.

— Что?

— Тебе было четыре года. Это было абсурд. Но она настаивала. Наконец, когда это случилось в третий раз, я заставил ее нарисовать мне рисунок.

— Да, мама хорошо рисует, — пробормотала Эврика.

— Я хранил его у себя в шкафу, — сказал отец. — Не знаю почему. Она нарисовала того милого ребенка, ему было шесть или семь лет, ничего не обычного в его лице, но все эти годы, пока мы живем в этом городе, я никогда не видел этого мальчика. До…

Его губы задрожали, и он снова взял Эврику за руку. Он обернулся через плечо и взглянул в сторону обеденного стола.

— Сходство очевидно.

В груди Эврики появилось напряжение, оно парализовало ее дыхание, будто холод.

— Эндер, — прошептала она.

Отец кивнул.

— Он такой же, как на картинке, только повзрослевший.

Эврика покачала головой, как будто это поможет притупить чувство тошноты. Она говорила себе, что старый рисунок не имеет смысла. Диана не могла прочитать будущее. Она не могла знать, что однажды Эврика и Эндер станут по-настоящему дороги друг другу. Она подумала о его губах, о его руках, о неповторимом, заботливом отношении ко всему, что делал Эндер. От этих чувств кожу начало покалывать от наслаждения. Она должна доверять этому инстинкту. Инстинкты — это все, что у нее осталось.

Может Эндера растили быть моим врагом, но сейчас он изменился. Все теперь изменилось.

— Я доверяю ему, — произнесла она. — Мы в опасности. Ты и я, Рода, близнецы. Нам нужно уходить отсюда, сегодня же, и Эндер — единственный человек, кто сможет нам помочь.

Отец смотрел на Эврику с глубокой жалостью, и она знала, что именно так он смотрел на Диану, когда она говорила вещи, которые казались ему сумасшедшими. Он посмотрел в сторону и вздохнул.

— В последние дни тебе пришлось поистине нелегко, дитя. Все, что тебе сегодня нужно — это отдых. Давай я приготовлю тебе завтрак.

— Нет, пап. Прошу…

— Трентон? — В красном шелковом халате в кухню зашла Рода. Ее распущенные волосы покрывали спину — Эврика не привыкла видеть ее в таком образе. На лице не была ни грамма косметики. Рода казалась красивой. И безумной. — А где дети?

— Их нет в комнате? — одновременно спросили отец и Эврика.

Рода покачала головой.

— Их кровати заправлены. Окна настежь открыты.

Ужасающий удар грома сменился слабым стуком у задней двери, который Эврика почти не услышала. Рода и отец побежали открывать ее, но Эндер оказался быстрее.

Дверь рухнула под сильным порывом ветра. Рода, отец и Эврика остановились при виде Семеноносца, стоящего в дверном проеме.

Эврика видела его раньше, в полицейском участке и позже на дороге той ночью. Он выглядел на 60, с бледной кожей, с гладко разделенными седыми волосами и в бледно-сером, сшитом на заказ костюме, который придавал ему вид поквартирного продавца. Его глаза блестели таким же синим светом, как и у Эндера. Сходство было неоспоримым — и тревожным.

— Кто Вы? — требовательно произнес отец.

— Если Вы ищете своих детей, — проговорил Семеноносец, в то время пока из заднего двора доносился сильный аромат цитронеллы, — выходите на улицу. Мы будем рады произвести обмен.

Глава 30

Семеноносцы

Рода протолкнулась мимо Семеноносца, который ожесточенно смотрел на Эврику, и затем развернулась, чтобы пройти через крыльцо.

— Уильям! — крикнула Рода. — Клэр!

Эндер поспешил выйти за дверь вслед за Родой. К тому времени, как Эврика, отец и Кэт вышли на крытую беседку, Семеноносец стоял у подножия лестницы крыльца. А наверху Эндер боролся с Родой. Он прижимал ее к одной из полуколонн перил. Ее руки извивались, она пыталась вырваться, но Эндер с такой легкостью удерживал ее тело на месте, как будто она была ребенком.

— Отпусти мою жену, — зарычал отец и бросился навстречу Эндеру.

Вытянув другую руку, Эндер удержал и его.

— Вы не сможете их спасти. Это не так работает. Все, чего вы сможете добиться, лишь поранить себя.

— Мои дети! — завопила Рода, падая на руки Эндера.

Запах цитронеллы был непреодолимым. Глаза Эврики метались между крыльцом и лужайкой. Стоять между кислотно-зелеными папоротниками и пятнистыми стволами дубов ощущалось так же, как и когда она столкнулась с четырьмя Семеноносцами на дороге. Они встали в ряд перед крыльцом, их стальные взгляды наблюдали за сценой, которую вытворяли Эврика и ее семья. Семеноносец, который стучал в их дверь, присоединился к ним. Он встал на шаг вперед, по сравнению с другими, руки скрещены на груди, и бирюзовые глаза бросали Эврике вызов сделать что-нибудь.

А позади Семеноносцев — тело Эврики охватила паника, и перед ее глазами проплыла волна красных пятен. Внезапно она поняла, почему Эндер держал Роду.

Близнецы были крепко привязаны к установке качелей. Металлическая цепочка каждого из качелей связывала запястья близнецов. Их руки были вытянуты над их головами, которые в свою очередь соединялись запутанной цепью, закольцованной на длинной, горизонтальной, верхней панели установки. Две другие цепи огибали колени близнецов. Эти цепи были закреплены в узлы на сторонах панелей установки в форме буквы А. Уильям и Клэр висели на ее уклоне.

Наихудшим моментом было то, что скользкие, деревянные сидения вклинивались в рты близнецов. Скотч удерживал сидения, как кляп. По лицам детей текли слезы. Глаза выпирали от боли и страха. Тела тряслись от всхлипов, кляпы не позволяли Эврике понять, что они пытаются сказать.

Как долго они находятся в таком состоянии? Семеносцы проникли в комнату близнецов ночью, пока Эндер охранял Эврику? Ей стало плохо от злости, пропитанной виной. Ей нужно что-нибудь сделать.

— Я ухожу отсюда, — сказал отец.

— Оставайтесь здесь, если хотите увидеть детей живыми. — Приказ Эндера прозвучал тихо, но властно. Он остановил отца на верхушке лестницы крыльца. — Эта ситуация требует немедленного решения — или вам придется потом очень сильно пожалеть.

— Какие на голову больные придурки так поступают с детьми? — прошептала Кэт.

— Они называют себя Семеноносцами, — проговорил Эндер, — и они вырастили меня. Я очень хорошо знаю, в чем их проблема.

— Я убью их, — пробормотала Эврика.

Эндер ослабил хватку на Роде, позволив ей упасть в руки ее мужа. Он повернулся к Эврике, его выражение лица отражало глубокую печаль.

— Пообещай мне, что это будет крайней мерой.

Прищурившись, Эврика взглянула на Эндера. Она хотела убить Семеноносцев, но она была обезоружена, их было больше, и она никогда не била живых людей, только стену. Но Эндер выглядел таким обеспокоенным после ее серьезного заявления, что ей показалось, нужно успокоить его, и сказать, что это не окончательный план действий.

— Хорошо — она чувствовала себя глупо — я обещаю.

Отец и Рода взялись за руки. Взгляд Кэт был прикован к установке качелей. Эврика заставила себя посмотреть туда, куда ей смотреть не хотелось. Близнецы не двигались, их тела все еще были натянуты. Единственное, что двигалось, их испуганные глаза.

— Это несправедливо, — сказала она Эндеру. — Семеноносцам нужна я. Это я должна быть там.

— Тебе нужно будет встретиться с ними, — Эндер взял ее за руку — но недопустимо, чтобы ты страдала. Если что-нибудь случится с близнецами, или с кем-то, о ком ты заботишься, ты должна понимать, что важнее всего то, что выживешь ты.

— Я не могу об этом сейчас думать, — сказала она.

Эндер пристально посмотрел на нее.

— Ты должна.

— Думаю, эта воодушевляющая речь слишком затянулась, — из лужайки раздался голос Семеноносца в сером костюме. Жестом он показал Эндеру заканчивать.

— А я думаю, вы вчетвером находитесь здесь слишком долго, — заявила Эврика Семеноносцам. — Что вам нужно, чтобы вы ушли? — Она шагнула вперед, приближаясь к лестнице. Она пыталась выглядеть спокойной, даже если сердце громко стучало в ее груди. Она понятия не имела, что делает.