— Есть ли желание прыгнуть со мной через это окно? Может быть, мы приземлимся в бассейн?

Он посмеялся себе под нос.

— Ты обещала.

Джулиан закончил делать перекличку и уже закрывал дверь, когда в комнату въехала Майя Кейси. Парень в костюме лома и его друг, неудачная попытка гладиатора Русселя Кроу, расступились, чтобы она смогла пройти. Майя подкатила к Эврике и Бруксу и попыталась вклиниться между ними. Но Брукс пододвинулся ближе к Эврике, создавая крошечное пространство с другой стороны. Эврика не удержалась от восхищения, когда увидела, как Майя добирается до места и прижимается к Бруксу, пока снимает ролики.

Когда дверь закрылась, и комната зазвенела нервным смехом, Джулиан встал в центр круга. Эврика взглянула на Кэт, которая пыталась скрыть свою гордость, что ее тайный парень на вечер был еще и тайным ведущим самого тайного события класса.

— Мы все знаем правила, — проговорил Джулиан. — У нас у всех в руках пунш. — Некоторые ребята издали ликующие возгласы и подняли стаканы. — Пусть же эта игра «Я никогда не…» 2013 года начнется. И пусть ее легенда никогда, никогда не закончится — или не покинет стены этой комнаты.

Раздалось больше возгласов, тостов, больше нерешительного и беззаветного смеха. Когда Джулиан покрутился и случайным образом указал на скромную пуэрториканку по имени Наоми, в комнате можно было услышать моргание аллигатора.

— Я? — голос Наоми дрогнул. Эврика хотела бы, чтобы Джулиан выбрал кого-то более по экстравертнее, чтобы начать игру. Все уставились в ожидании на Наоми. — Ладно, — сказала она. — Я никогда не… играла в игру «Я никогда не…».

Сквозь стыдливые хихиканья Джулиан признал свою ошибку.

— Так, ладно, давайте начнем снова. Джастин?

Джастина Бабино, чьи волосы поднимались наверх, будто он сейчас упадет, можно было описать двумя словами: богатый футболист. Он широко улыбнулся.

— Я никогда не работал.

— Вот придурок. — посмеялся лучший друг Джастина, Фредди Абэр, и передал Джастину свой стакан, чтобы он сделал глоток. — Последний раз я давал тебе бесплатные бургеры в мою смену в «Hardee’s». — Многие из класса закатывали глаза, пока передавали свои стаканчики по кругу в сторону жадно пьющего Джастина.

Затем наступила очередь чирлидерши. Потом парня, который был первым саксофонистом в группе. Были популярные ходы — «Я никогда не целовала трех парней за одну ночь» — и не очень популярные — «Я никогда не выдавливала прыщ». Были ходы, цель которых была выделить старшекурсников из толпы — «Я никогда не целовалась с господином Ричманом в кладовке после восьми уроков науки» — и ходы, нацеленные чисто, чтобы выпендриться — «Мне никогда не отказывали в свидании». Эврика пила свой пунш вне зависимости от признаний своих одноклассников, которые она сочла болезненно скучными. Она не так представляла себе игру все эти годы.

Никогда, подумала она, еще реальность не могла сравниться с тем, что произойдет, если кто-нибудь из ее одноклассников осмелился бы помечтать о чем-то за пределами своего обычного мира.

Единственным терпимым фактором игры было то, что Брукс вполголоса комментировал каждого одноклассника, до которого доходила очередь: «Она никогда не задумывалась надеть брюки, чтобы не показывать всем свои стринги… Он никогда не пытался перестать судить людей за те вещи, которые сам совершает каждый день… Она никогда не выходит из дома без тонны макияжа.»

К тому времени как игра дошла до Джулиана и Кэт, у большинства людей либо не было уже стаканов, либо их осушили, вернули и несколько раз наполнили. Эврика не ждала многого от Джулиана — он был таким шутником, и таким задирой. Но когда наступила его очередь, он сказал Кэт:

— Я никогда не целовал девушку, которая мне по-настоящему нравится, но надеюсь изменить это сегодня.

Парни засвистели, девушки издавали ликующие возгласы, а Кэт драматично обмахивала себя, явно наслаждаясь этим. Эврика была впечатлена. Наконец-то кто-то понял, что эта игра была совсем не о разглашении позорных секретов. Они должны были играть в «Я никогда не…», чтобы получше узнать друг друга.

Кэт подняла свой стакан, сделала глубокий вдох и посмотрела на Джулиана.

— Я никогда не говорила симпатичному парню, что, — она замешкалась, — я набрала 2390 баллов по моим вступительным экзаменам.

Все устремили свой взгляд на нее. Никто не мог ее заставить выпить за это. А Джулиан схватил ее и поцеловал. После этого игра пошла лучше.

Вскоре наступила очередь Майи Кейси. Она дождалась пока в комнате наступит тишина и пока глаза всех присутствующих окажутся на ней.

— Я никогда не… — ее черный ноготь прошелся по краю стакана, — попадала в автомобильную аварию.

Три рядом стоящих старшекурсника пожали плечами и отдали Майе свои напитки, рассказывая сказки про езду на красный свет и пьяное бездорожье. Эврика крепче обхватила свой стакан. Она напряглась, когда Майя посмотрела на нее.

— Эврика, тебе следует передать мне свой напиток.

Ее лицо горело. Она оглядела комнату, замечая, что все смотрят на нее. Они ждали ее. Она представила, что бросает свой стакан Майе в лицо, как красный пунш стекает словно кровяной ручей по ее бледной шее и вниз по ключице.

— Я сделала тебе что-то плохое, Майя? — проговорила она.

— Да, постоянно, — сказала Майя. — Сейчас, например, ты жульничаешь.

Эврика протянула стакан в надежде, что Майя подавиться.

Брукс положил руку на ее колено и прошептал:

— Не принимай ее слова близко к сердцу, Рика. Забей. — Старый Брукс. Его прикосновение лечило. Она постаралась подождать пока оно подействует. Теперь была его очередь.

— Я никогда не… — Брукс наблюдал за Эврикой. Он сузил глаза и поднял подбородок, что-то поменялось. Новый Брукс. Таинственный, непредсказуемый Брукс. Неожиданно Эврика приготовилась к худшему. — Пытался покончить с собой.

Вся комната ахнула, потому что все знали.

— Ты — мерзавец, — выговорила она.

— Играй по правилам, Эврика, — сказал он.

— Нет.

Брукс схватил ее стакан и выпил залпом оставшееся питье, вытирая рот рукой как быдло.

— Твоя очередь.

Она не позволила себе расклеиться на глазах у большинства старшекурсников. Но когда она вдохнула ее грудь была наэлектризована чем-то, что жаждало выйти наружу, крик неуместного смеха или… слез.

Вот оно!

— Я никогда не срывалась и не рыдала.

Мгновение никто ничего не говорил. Ее одноклассники не знали, что делать. То ли верить ей, то ли осуждать, то ли воспринять все как шутку. Никто не пошевелился, чтобы передать Эврике свой стакан, хотя за двенадцать лет школы вместе, она поняла, что видела, как все они плакали. В ее груди нарастало давление, пока она совсем не могла больше его выносить.

— Да пошли вы все к черту. — Эврика встала. Никто не пошел за ней, когда она уходила с этой потерявшей дар речи игры и бежала к ближайшей ванной комнате.

***

Позже, во время морозной поездки домой на лодке, Кэт ближе наклонилась к Эврике.

— То, что ты сказала правда? Ты никогда не плакала?

По реке проплывали только Джулиан, Тим, Кэт и Эврика. После окончании игры Кэт вызволила Эврику из ванной комнаты, где та тупо смотрела на унитаз. Кэт сразу же настояла на том, чтобы парни отвезли их домой. На обратном пути Эврика не заметила Брукса. Она никогда не хотела больше видеть его.

Река гудела от звуков саранчи. До полуночи оставалось десять минут, время опасно подбиралось к ее комендантскому часу и проблемам, которых она так не заслуживает. Она попадет в беду, если опоздает хоть на одну минуту. Ветер пронизывал насквозь. Кэт потерла руки Эврики.

— Я сказала, что никогда не рыдала. — Эврика пожала плечами, размышляя о том, что ни одна одежда в мире не сможет побороть ее ощущение абсолютной наготы, пульсирующей в ее теле. — Ты же знаешь, что однажды я чуть не заплакала.

— Точно. Конечно. — Кэт смотрела на берег, который простирался вокруг нас, как будто пытаясь вспомнить былые слезы на щеке своей подруги.