— Да. Любовь. То, что придает смысл нашей жизни. То, что приходит к нам, чтобы унести нас туда, куда нам нужно идти.

Я покачала головой, хотя и знала, что это было предательством по отношению к королю, наказываемое смертельной казнью. Я начала сожалеть обо всем. Парень передо мной улыбнулся.

— Тогда есть надежда.

Раз я уже перешла голубую границу его глаз, я больше никогда не хотела возвращаться обратно. Но вскоре я осознала, что вторглась в опасный мир.

— Ты — принц Лиандер, — прошептала я, узнавая его тонкие черты.

Он натянуто кивнул.

— Я вернулся с пятилетнего путешествия от имени королевы — правда мой брат, который стал королем, думал, что я погиб в море. Он улыбнулся такой улыбкой, которую она никогда не видела. — Затем ты, Селена, должна была прийти и найти меня.

— Добро пожаловать домой.

Он вышел из темноты, притянул меня к себе и поцеловал с несравненной импульсивностью. До этого момента я не знала, что такое блаженство. Я могла остаться в этом поцелуе навечно, но все происходящее всплыло у меня в памяти. Я отстранилась, вспоминая давние слухи сплетников.

— Я думала, ты любил —

— Я никогда не любил, пока не нашел тебя. — сказал он искренне, от всей души. Я знала, что могу в этом не сомневаться. С этого мгновения в бесконечности, никто не важен для нас, корме нас двоих.

Единственное, что стояло между нами и вселенной любви…

Целую

М. Блаватская, Джильда и Брунильда.

Глава 19

Грозовые облака

В пятницу утром, перед звонком, Брукс ждал Эврику у ее шкафчика.

— Тебя не было в Латинском клубе.

Его руки находились в карманах, он выглядел так, будто ждал ее здесь уже какое-то время. Он загораживал шкафчик Сары Пику, девушки, которая настолько ужасна скромна, что никогда скажет Бруксу отойти, даже если ей придется идти в класс без книг.

Рода настаивала, что будет дождь, и хоть поездка в школу была ясной и яркой, Эврика надела свой лилово-серый дождевик. Ей нравилось скрываться под его капюшоном. Она едва спала прошлой ночью и не хотела идти сегодня в школу. Она не хотела ни с кем разговаривать.

— Эврика, — Брукс наблюдал, как она поворачивала номера на кодовом замке. — Я волновался.

— Я в порядке, — сказала она. — И уже опаздываю.

Зеленый свитер Брукса слишком облегал его. На ногах новые блестящие лоферы. Коридор был наполнен кричащими детьми. И у Эврики раскалывалась голова и появилась колющая боль.

До звонка было пять минут, а класс по английскому был двумя этажами выше на другом конце здания. Она открыла свой шкафчик и закинула туда какие-то папки. Брукс нависал над ней, как дежурный из фильма про подростков из 80-х.

— Клэр плохо чувствовала себя прошлой ночью, — проговорила она, — а Уильяма вырвало сегодня утром. Рода ушла, поэтому мне пришлось… — Она помахала рукой, как будто он без слов должен был понять масштаб ее ответственности.

Близнецы не болели. Эврика была единственной, у которой были судороги по всему телу, похожие на те, которые появлялись перед соревнованиями по бегу на первом курсе. Она не могла перестать заново переживать столкновение с Эндером и его машиной, четырьмя пешеходами из ада, светящихся в темноте — и загадочным зеленым светом, который Эндер направил на них, словно оружие. Прошлой ночью она три раза брала телефон, чтобы позвонить Кэт. Она хотела высказаться, облегчить свою ношу.

Но она не могла рассказать об этом. После того как Эврика пришла домой, ей понадобилось десять минут, что вытащить сахарный тростник из решетки Магды. Затем она вбежала в свою комнату, по дороге крича Роде, что она слишком завалена домашней работой, чтобы ужинать. «Заболочена в болоте» шутили она и Брукс, но больше в ней не было ничего смешного. Она смотрела из окна, представляя, что фары каждой проезжающей машины являются психопатом, который ищет ее.

Когда Эврика услышала шаги Роды на лестнице, она схватила книгу по землеведению и открыла ее как раз вовремя перед тем, как Рода внесла тарелку с картофельным пюре и куском говяжьей пашинки.

— Тебе лучше перестать валять дурака, — сказала Рода. — Ты все еще ходишь по тонкому льду после выходки у доктора Лэндри.

Эврика помахала книгой.

— Это называется домашняя работа. Говорят, она очень затягивает, но я думаю, что смогу справиться, если только буду практиковать ее на приемах.

У нее не получилось поесть. Посреди ночи она удивила Сквота такой пищей, о которой собака в ожидании смерти может только попросить. В два ночи она услышала, как отец пришел домой. Она встала у самой двери, но остановила себя и не бросилась к нему. Все равно он ничего не смог бы сделать с ее проблемами, и ему не нужно еще одно бремя, которое будет тащить его вниз. Это случилось именно тогда, когда она открыла свою электронную почту и обнаружила второй отрывок перевода от Мадам Блаватской.

В этот раз, когда Эврика читала «Книгу любви», она забыла, что это история возможно касается Дианы. Она заметила слишком много странных соответствий между затруднительным положением Селены и ее собственной жизнью. Она знала, как это иметь парня, который врывается в твою жизнь из ниоткуда, преследует тебя и еще чего-то хочет. У обоих парней были даже похожие имена. Но в отличие от парня в истории, парень в голове Эврики не сметал ее с ног поцелуем. Он врезался в ее машину, повсюду ее преследовал и сказал, что она в опасности.

Когда солнечные лучи осторожно пробирались сквозь ее окно этим утром, Эврика осознала, что единственным человеком, который сможет ответить на все ее вопросы, был Эндер. А его появление не зависело от нее.

Брукс непринужденно прислонился на шкафчик Эврики.

— Тебя это напугало?

— Что?

— То, что близнецы болеют.

Эврика уставилась на него. Он не смог посмотреть ей в глаза даже больше секунды. Они помирились, ведь так? Казалось, будто они вступили в вечную войну, ту, из которой можно выйти, но никогда не окончить. Война, где ты изо всех сил стараешься не увидеть глаза противника. Казалось, они стали чужими.

Эврика пригнулась за дверью шкафчика, отделявшей ее от Брукса. Почему шкафчики всегда серые? Разве не понятно, что школа — это уже тюрьма без решеток?

Брукс прижал дверь ее шкафчика к шкафчику Сары Пику. Теперь между ними не было никаких помех.

— Я знаю, что ты виделась с Эндером.

— О, теперь ты злишься, что у меня есть глаза?

— Не смешно.

Эврика была поражена, что он не засмеялся. Теперь они не могут даже подшутить друг на другом?

— Знаешь, если ты пропустишь еще два урока в Латинском клубе, — сказал Брукс, — они не внесут твое имя в выпускной альбом на странице клуба, и потом ты не сможешь приложить его к заявлению в колледж.

Эврика покачала головой, будто ослышалась.

— Уххх… что?

— Извини. — Он вздохнул, и выражение его лица расслабилось, и на мгновение все было в порядке. — Кого волнует Латинский клуб, да? — В его глазах появился проблеск самодовольства, что было в новинку для него. Он расстегнул молнию на своем рюкзаке и вытащил пакет печеней. — В последнее время моя мама без остановки готовит. Хочешь? — Он открыл пакет и протянул ей. Запах овсянки и масла заставили ее желудок заурчать. Ей стало интересно, почему Эйлин не спала прошлой ночью.

— Я не голодна. — Эврика взглянула на часы. До звонка оставалось четыре минуты. Когда она потянулась в шкафчик за книгой по английскому языку, из нее выпал оранжевый флаер. Должно быть кто-то просунул его сквозь щели.

ПОКАЖИ СВОЕ ЛИЦО

ПЯТОЕ ЕЖЕГОДНОЕ ЛАБИРИНТНОЕ ОЦЕПЕНЕНИЕ У ТРЕЖЕНА

ПЯТНИЦА, 11 ОКТЯБРЯ, 19:00

ОДЕНЬСЯ, ЧТОБЫ НАПУГАТЬ ТОЛПУ

В прошлом году Брэд Трежан был самым популярным старшекурсником в Евангелии. Он был развязным, эксцентричным, рыжим, любящим пофлиртовать. Большинство девочек, включая Эврику, в какой-то мере были влюблены в него. Это словно работа, на которой они находились посменно. Хотя Эврика уволилась с нее, после того как Брэд, который знал только о футболе в университете Луизианы, в первый раз заговорил с ней.