– А что случилось? – заинтересовался Андрей.

– Нам надо подумать, как приручить Альку, она стала слишком независимой. Мы скоро не сможем контролировать её, – сказал Вадим. – Это, как вы понимаете, грозит осложнениями с нашей лучшей половиной.

– Ты прав, Аля всегда вносила в нашу группу элемент неуверенности. Наши подруги опасаются, что она завладеет вниманием одного из нас и оттеснит их на второй план, поэтому обращаются с нами бережно, – высказался Андрей.

– Точно. И теперь нашей нестабильной стабильности угрожает фактор по кличке Сигурд, которого она где-то откопала. Более или менее устойчивое равновесие рушится прямо на глазах. Алька всё чаще пропадает по нескольку дней. Если так и дальше пойдёт, она перестанет появляться в лагере.

– Девчонки, не видя в её лице соперницы, совсем распустятся, – согласился Пашка.

– Дальше дела пойдут ещё хуже, – продолжил Вадим. – Я буду рад, если вы, понимая наше трудное положение, поддержите мое предложение.

– Какое предложение? – спросил Пашка.

– Во-первых, нам надо будет уделять Альке повышенное внимание. Делать это надлежит осторожно, чтобы никто из наших дам этого не заметил. Во-вторых, одному из нас придется играть роль влюбленного в двоих, не знающего, кого предпочесть. Алька тогда не будет надолго уходить из лагеря, а мы сможем держать всю женскую половину нашей колонии в тонусе, – объяснил Вадим.

– Мне кажется, это непорядочно по отношению к девчонкам, – неуверенно произнёс Пашка.

Алька почувствовала к нему благодарность, он проявил благородство. Слова Вадима поразили цинизмом, хотя она согласна с ним: её присутствие в лагере не позволяет девчонкам быть уверенными: каждая помнит, что она, Алька, всегда может отбить у неё парня.

– И кого ты наметил на роль приманки? – спросил Андрей.

– Я считаю, это удобнее всего сделать Зайцу. Алька уже давно проявляет симпатию по отношению к нему, – продолжил Вадим, не давая Пашке возразить. – Кроме того, мы можем применить для поддержки классический шекспировский метод, действующий безотказно,

– Какой метод? – заинтересовался Павел.

– О, это великолепный проверенный временем прием! Делается так: когда никого нет поблизости, кроме Альки, мы с Андреем делаем вид, что её не видим, якобы наедине друг с другом беседуем о том, что она тебе очень нравится.

– Да. Это классика.

– Благодарю вас, – самодовольно сказал Пашка.

– Почему ты так уверен в успехе?

– Смотрите.

За камнем воцарилась тишина. Алька поняла, что Пашка что-то показывает, но что видеть не могла и затаила дыхание. Она услышала, что Павел читает её последнюю сказку. Алька лихорадочно порылась в рюкзаке, но зелёной тетрадки там не было. Девушка почувствовала, что её охватила волна слабости: «Пашка, мерзавец! Стащил мой дневник», – она не могла прийти в себя от такого предательства.

Павел приятным голосом читал сказку, написанную Алькой.

–" Я пришёл за советом, –произнёс вождь, опускаясь перед очагом.

Старый шаман не поднимая глаз, спросил:

– Твоя дочь по-прежнему отказывается войти в вигвам Огненного Лиса?

– Да. Она дала слово чужому человеку и говорит, что не нарушит его.

– А ты сказал ей, если она не станет женой сына вождя, начнётся война?

– Я стёр свой язык, повторяя это.

– Чужак уходит и берёт с собой твою дочь, – устало сказал шаман.

– Койотам не выстоять против Лис.

– Войны не должно быть,– старый шаман неожиданно легко поднялся и вышел из вигвама.

Когда он вернулся, вождь сидел у огня, низко наклонив голову. Шаману стало жаль друга, с которым многие годы делил и радость и горе.

– Нам нужно что-то сделать, чтобы заставить глупую девчонку и пришлого человека, не принадлежащего племени, вернуть друг другу клятвы.

– Ты знаешь, что сказал чужак, когда я просил его уйти? Он сказал, что не может наглядеться на мою дочь, –удручённо произнёс вождь.

– Вот как?– усмехнулся шаман, его взгляд внезапно обрёл прежнюю твёрдость.

Это не укрылось от проницательного вождя.

– Ты что-то придумал?

– Да. Думаю, что желание чужеземца нужно исполнить.

– Как это?

– Завтра утром ты перед всем племенем скажешь, что не препятствуешь желанию их сердец.

– Мои уши отказываются слышать твои слова, – возмутился вождь.

– Нет!. Пусть твои уши слушают, – повысил голос шаман,– перед всем племенем ты пообещаешь им, если они согласятся выполнить твое условие, то смогут уйти вместе.

– Какое условие?

– Их отведут на вершину Священной Горы, привяжут так, чтобы они могли смотреть только друг на друга. Пищу и воду им будут приносить один раз в сутки, а всё остальное время до новой луны они будут одни. Если они и после этого не смогут наглядеться друг на друга, тогда мы будем готовиться к войне с Лисами.

– И всё? Это очень лёгкое испытание!

– Я все сказал. Ты –вождь, тебе решать, – тихо ответил шаман.

Вождь медленно поднялся и, не взглянув на шамана, вышел.

В этот же день перед всем племенем вождь огласил своё решение. Влюбленные дали согласие и поднялись на гору.

Потянулись дни ожидания. Вождь ни с кем не разговаривал. Он не хотел показывать своё смятение. Он снова и снова мысленно искал способ убедить дочь вернуть клятву чужаку, но не находил слов.

Всё меньше дней оставалось до новой луны. Настал день, когда вождь поднялся на Священную Гору, чтобы отпустить дочь и её возлюбленного.

Он шёл один, даже шаману запретил сопровождать его. Он не хотел, чтобы видели его боль.

Подойдя к привязанным на Горе людям, перерезал верёвки и только тогда посмотрел на дочь.

Дочь молчала, молчал и пришлый человек. Они не смотрели друг на друга.

Удивлённый вождь наблюдал, как два человека спускаются с горы по разным тропинкам.

– Ты знал, что так произойдет? Ты всё знал?

– Знал,– усмехнулся старый шаман. –Постоянно глядеть днём и ночью на человека, когда он ест, пьет, спит и все остальное и не испытывать к нему отвращения. На это способен только очень сильный человек, слабый почувствует вместо любви ненависть".

– Не знаю как вам, а мне сказка понравилась, – тихо сказал Андрей.

– Что там есть ещё?

– О, дальше самое интересное, – ответил Пашка, – Алька трогательно описывает пробуждающееся чувство к одному из нас.

– Похоже, что к тебе. Иначе ты бы не сиял, как начищенный пятак, – усмехнулся Вадим.

– Вас это удивляет?

– А ты как к ней относишься? – спросил Андрей.

Алька затаила дыхание, стараясь не пропустить ответ Павла. Если бы только он сказал, что любит её, она бы простила ему всё: и кражу дневника, и его нелепую похвальбу.

– Меня устраивает, что меня, в отличие от вас, любят две девушки, – рассмеялся Павел. – Две – это всегда лучше, чем одна.

– Думаю, если испробовать метод, предложенный шаманом, её привязанность к тебе исчезнет к концу первого часа, – предположил Андрей.

«Хватит и пяти минут», – не согласилась с ним девушка.

– Раз мы пришли к решению, нечего откладывать, начнём прямо сейчас, – сказал Вадим. – Дневник верни. Никому не нравится, когда без спроса лезут в душу. Если она узнает, что ты читал её записи, наш план рухнет. Она сбежит вместе со своим драконом.

– Никуда она не уйдёт, будет сидеть в лагере как привязанная, – уверенно сказал Пашка.

Прижавшись к камню, Алька прислушивалась к удаляющимся шагам. Оставшись одна, дала выход своим чувствам. Когда слезы кончились, пошла к озеру и долго умывалась холодной водой, смывая с лица следы обиды.

Я пыталась разобраться в своих чувствах, поэтому изложила их на бумаге. Почему-то кто-то решил, что я не имею права на то, чтобы держать свои мысли без огласки. Почему-то кто-то считает, что вправе распределять роли и все должны им следовать. Почему-то кто-то считает, что моя роль – роль глупой марионетки. По-моему, кому-то придется пересмотреть своё мнение и подобрать другого актера для своей пьесы, так как я ухожу из труппы!», – с волнением в голосе говорила Алька самой себе.