Сев в машину, Ирина закрыла глаза, и сама не заметила, как задремала… последнее время усталость давала о себе знать, и она засыпала прямо на ходу.

Ей снилось море, яхта… они с Глебов плыли по морю, плавно покачивало…

— Приехали, Ирина Викторовна, — водитель-охранник осторожно тронул ее за плечо.

Открыв глаза, Ирина не сразу поняла, где находится, вышла из машины — особняк Левицких!

Как она сюда попала?

— Разве я просила меня сюда отвезти?

— Илья Семенович велел привезти вас, — оправдывается водитель. — Для серьезного разговора.

Вот что значит принимать помощь от «постороннего» человека, пусть даже родственника — ты совсем себе не хозяйка!

Ирина села в машину, уставилась на водителя.

— В госпиталь поехали или такси вызову!

Водитель стоял у машины, мялся — и его можно понять: зарплату то ему платит Левицкий! но и ее надо было предупредить, а не вести, как дрова…

Сев в машину, водитель завел мотор, нажал на пульт, ворота поехали в сторону…

Из дома широкими шагами быстро вышел Илья Семенович, встал перед машиной, руки в карманы брюк засунул, стоит, строго смотрит на невестку — прибить готов!

Она сидит!

Он стоит!

«— Детский сад штаны на лямках! — хмыкнула Ирина. — Как же ему хочется меня опять под плинтус загнать! Не выйдет!»

Вспомнив про флешку с записью Дины и Инессы Сергеевны, она вышла из машины.

Свекор, не оборачиваясь, пошел в дом. Ирина за ним. Вошла и сразу на второй этаж поднялась…

— Мне нужна флешка Глеба с записью из вашего дома… когда он ночевать домой не приехал.

Илья Семенович шел за невесткой, смотрел ей в спину — вот-вот дырку просверлит недовольным взглядом…

Ирина остановилась у двери кабинета.

Свекор открыл дверь, пропустил невестку в кабине, но сейф не открыл, уселся в кресло.

— Расскажи, моя дорогая, куда это ты денежки мужа тратишь? — спросил Илья Степанович, едва сдерживаясь, чтобы не наорать на «транжиру» семейного бюджета.

— Мужу отвечу!

— Деньги надо тратить с умом и пользой, чтобы прибыль приносили или выгоду! А какая выгода от этой прошмандовки?

Ирина посмотрела на свекра и нахмурилась — последнее время в выражениях он не стеснялся, что говорило о его крайнем волнении.

— У нее детки больные! Кто-то должен ей помочь! К тому же она говорит, что это дети Глеба… хотя я в это не верю.

— А хоть бы и так?! Тебе какое до них дело?! Ты своего сына должна беречь, оберегать от всяких волнений и неприятностей!

— Как это «хоть бы и так»? — неприятно удивилась Ирина — сомнения в верности муже снова закрались в душу. — Это что, правда, дети Глеба? Но она сказала, что не спала с ним! Я с вами сума сойду!

— Вот этого делать не надо! Успокойся! А на счет детей я сказал образно — о своем сыне в первую очередь надо думать, а не о каких-то чужих детях!

— Подождите… Если, образно предположить… что это были бы дети Глеба от этой женщины, вам было бы все равно, что они болеют? Но это же могли бы быть ваши внуки!.. Хотя я не понимаю, как такое возможно… Что вы знаете? Скажите мне правду!

— Ничего я не знаю! — холодно произнес отец Глеба и затарабанил пальцами по ручку кресла — это уже показатель крайнего волнения. — Пойми ты, наконец, что только твоих детей я считаю своими внуками! Вот об этом нам надо серьезно поговорить… А на детей этой женщины мне… все равно! Она свои денежки получила за подставу Глеба — теперь пусть выкручивается сама и сама же расплачивается за свою подлость!

— Но… да… она раскаивается… наверно.

— Вот то-то и оно, что «наверно»! Она семью нашу хотела разрушить, а ты ее привечаешь, больницы оплачиваешь, в дом к себе тащишь! Это разве нормально? Ириш, так нельзя!

Ирина вздохнула — со стороны это действительно казалось… неправильным и сумасбродным.

— Глеб ее детке тоже лечение оплатил.

— Ну, и дурак! Не надо было ее на порог пускать — кто все эту аферу задумал, тот пусть и платит за результат!

Ирина потрясла головой — ничего не понятно — весь разговор имеет какой-то скрытый подтекст, словно разговаривают они со свекром об одном и том же, но на разных языках.

— Глеб не дурак! Он молодец! Старается помочь…

— Помочь?! И Верке тоже! Наобещал еще одной прошмандовке золотые горы и что в ответ получил?

Возразить Ирине на это было нечего: его помощь обходилась ему же боком — Вера наврала про их отношения, она его приревновала, друг заказал.

— Дайте, мне флешку, и я пойду.

— У меня оставайся! Мне надо с тобой серьезно поговорить! Я Глеба предупредил… Напою тебя чаем…

— Нет! Я не хочу оставаться с… здесь, а поеду к мужу!

Неподчинение Илье Семеновичу не понравилось.

— Это вряд ли… я водителя отпустил.

Ни слова не говоря, Ирина развернулась и вышла из кабинета, спустилась в холл, подошла к двери, подергала за ручку — дверь была закрыта.

Повернулась и крикнула в лестничный пролет:

— Мне полицию или охрану вызвать?

Через несколько минут отец Глеба спустился в холл.

— Мне надо с тобой поговорить… серьезно! Разговор долгий — поэтому останься…

— Я устала и хочу к мужу!

— Ладно… — он протянул Ирине флешку и открыл входную дверь, — завтра поговорим. Успокойся, и не пори горячку — водитель тебя отвезет!

Не прощаясь, Ирина вышла из особняка, пообещав себе сюда больше не приезжать — надо же! силой хотел удержать! Что на него нашло? Ну, уж нет!

В госпиталь она приехала около одиннадцати, уставшая, голодная, обиженная!

Ее пропустили.

Войдя в темную палату, Ирина остановилась, давая глазам привыкнуть к темноте.

— Если ты скажешь, что мы сейчас будем заниматься сексом — я тебя убью! — тихо произнесла Ирина, боясь разбудить спящего мужа, но услышала смех Глеба и включила свет.

Лампы осветили палату, и Ирина ахнула!

Вместо ее больничной кровати стоял разложенный вперед широкий диван, застеленный алым, шелковым бельем с горой подушек и огромным одеялом, с одной стороны дивана в вазе стоял букет белых роз!

— Это сказка? Мне не снится этот букетище? — восторженно вопрошала Ирина, с обожанием глядя на лежащего на диване довольно улыбающегося мужа. — Ты волшебник! Я мечтала о нормальной кровати всю дорогу сюда!

— Иди ко мне, моя «конфетка»! — откинув одеяло, пригласил Глеб. — Хотя мне сняли гипс с руки, и я собирался это отметить, но обещаю к тебе не приставать… но только сегодня!

Выключив свет и сбросив одежду, Ирина нырнула голенькой под одеялко к мужу, прижалась к нему, обняла, поцеловала в плечо.

— Я так рада, что ты поправляешься… Мой любимый, сероглазый лев! — прошептала она и тут же уснула.

Она не слышала, что Глеб шептал ей в ответ, гладя ее по спинке, но она была счастлива рядом с любимым, держать его в объятиях, засыпать и просыпаться вместе с ним…

Но среди ночи она проснулась от выразительных вздохов, сладких поцелуев и нежного поглаживания своего тела… тело даже во сне реагировало на его ласки, откликалось, наполнялось желанием… Это была их первая ночь «вместе» и оба хотели заняться полноценным сексом, а не эротическим массажем с продолжением… Не открывая глаз, она обняла его, одобряюще погладила по спине, потянула на себя… и он довольно улыбнулся осуществлению своих «коварных замыслов», послушно повернулся, навис над ней на руках, жарко целуя ее в губы… она раздвинула ноги, приглашая его в себя, и он не заставил себя ждать: вошел, осторожно задвигался в ней, постанывая от удовольствия… она выгнулась, принимая его в себя, застонала от забытых ощущений, крепче обхватила его руками, впилась губами в его плечо, оставляя на коже след своей страсти… приноравливаясь к его осторожным движениям, она недовольно заворчала, сжалась и стала подаваться ему навстречу, принимая его в себя глубже, «терзая» его своим сжатием и заставляя терять голову от сладостных ощущений… он зарычал, убыстряя темп, стал поддавать бедрами резче, входить глубже, она схватила его за задницу, ощущая под руками тугое сжатие мышц, стала подталкивать его в себя и не успокоилась пока не почувствовала его извержение и наполнение себя доказательством его страсти, и только с его последними движениями в ней, она позволила себе расслабиться, отдаться своим ощущениям и подняться вместе с ним на волну наслаждения…