- Здравствуйте.

- Здравствуй. А ты?

- Валентин Кречет. Сижу с Татьяной за одной партой.

- А-а. Помню, войско, Кутузов.

- Кутузовым был не я, а ваша дочь. Извините пожалуйста, но я так и не знаю, как вас зовут.

- Светлана Алексеевна.

- Светлана Алексеевна, извините Татьяну. Это всё моя вина. Из-за меня у неё молоко на губах, да и без очков она тоже по моей вине. Вы, наверное, устали и проголодались? Проходите пока на кухню, поужинайте, а мы вам всё расскажем.

Светлана Алексеевна выслушала меня, но с места не сдвинулась. Ну правильно. Пришёл тут какой-то пацан с улицы и распоряжается в её доме. Тут из своей комнаты вышла Татьяна. Очки были на ней, но выглядела она очень расстроенной. Казалось ещё немного и потекут слёзы. Внимание мамы сразу переключилось.

- Что такое? Что у вас тут случилось?

- Мне в очках хуже видно.

Ну сейчас начнутся охи, вздохи и выяснения. Похоже надо срочно расставлять всё по местам. А то до сути сможем добраться только к завтрашнему дню. Я добавил в голос дедушкиной властности и Алёнкиного холода.

- Так. Татьяна, сняла очки и марш на кухню.

Танюшка чуть съёжилась и сняв очки, быстро прошмыгнула мимо меня.

- Вы, Светлана Алексеевна, - продолжил я, не меняя интонации, - сейчас переодеваетесь, умываетесь и мы вас так же ожидаем на кухне.

Так и хотелось добавить: «Время пошло», для скорости, но удалось удержаться. Думаю, мой спич, плюс желание поскорее всё выяснить и так придадут достаточного ускорения.

Зайдя на кухню и обратив внимание на вжавшуюся в угол Татьяну, изменил свой голос на тёплый и спокойный.

- Ну чего испугалась. Всё хорошо. Ты, пока мама не пришла, давай, накрой ей ужин. Она же голодная, а в сытом виде люди становятся добрее.

Я задорно подмигнул ей. В ответ удостоился лишь слабой улыбки, но подруга встала со стула и начала собирать на стол.

Появившаяся мама не обратила внимание на накрытый стол. Она села за него и выжидательное посмотрела на нас. Мы сидели рядышком, с другой стороны стола. Похоже пора начинать. И я начал.

Повёл своё повествование с происшествия на уроке, умолчав о своей роли в нём, как причине. Далее практически всё как оно и было. Татьяна иногда кивала головой, подтверждая мои слова. Когда я закончил, Светлана Алексеевна обратилась к дочери.

- Танюшка, ну-ка посмотри мне в глаза.

Она долго что-то высматривала в них, потом резюмировала.

- Завтра в школу не идёшь. Я съезжу на работу, отпрошусь и отправимся к врачу.

И как бы подведя для себя черту, обратила внимание на стол.

- А что у нас за праздник? Вы думаете, что уже можно отмечать? Посмотрим сначала, что врачи скажут.

- Нет мам, это не праздник. – тут она немного смутилась, - наверное, а может… - потом выпалила скороговоркой, - Просто Валька обо мне заботился вот и наготовил.

- Видать хорошо заботился. – хмыкнула мама.

Татьяна просияла.

- А ещё он из твоего бульона борщ сварил. Настоящий, по Кречетовски. Вку-усный. Я такой ещё не ела.

Светлана Алексеевна посмотрела на меня внимательнее.

- Вы полны сюрпризов, молодой человек. Что ещё я должна о вас знать?

- А что бы вам было интересно?

- Мне интересно, - она чуть прищурила глаза, - зачем вам это всё?

- В каком смысле?

- В прямом. Зачем вы прицепились к моей дочери? Зачем вам понадобилось оказаться у нас в доме? Для чего вот это всё?

Она обвела рукой стол, и продолжила:

- Я понимаю, что выгляжу глупо, спрашивая это у ребёнка, но вы сами вынуждаете меня к этому.

Вот это заход. Меня даже злость взяла.

- Надеюсь, ответ, что просто хотел помочь вашей дочери, вас устроит?

- Даже не надейтесь. Это всё выходит за рамки помощи однокласснице.

- Хорошо. – я встал, - приятно было познакомиться. – чуть склонил голову, - счастливо оставаться. А мне, пожалуй, пора. Действительно засиделся я у вас.

- То есть, ты отказываешься давать пояснения.

Как-то резко она перешла на «ты», а то всё «выкала».

- Я уже всё пояснил. Вас это не устроило. Больше мне добавить нечего.

Я направился в коридор.

- Мам, ну зачем ты так?

- Молчи, с тобой я позже поговорю.

Оказавшись за дверью квартиры, я тягостно вздохнул. А чего собственно хотел? Благодарности за дочку и наготовленную еду? Но мироздание не обманешь. Причиной всему этому послужили мои необдуманные действия. Мой косяк. И если я таким образом хотел загладить его, то этого явно недостаточно. Тут не стоит пенять на подозрительность Светланы Алексеевны. Тут стоит задуматься, а кем я становлюсь? Что от меня ожидать дальше? Я всё меньше и меньше могу контролировать свои закидоны. И даже опыт из воспоминаний не помогает. Может хоть сегодня получится достучаться до Тары? Уже сколько пытался, но бесполезно. А мне так нужен совет, существа, уже проходившего всё это.

Дома мама тоже попыталась сделать мне выволочку, за то, что шляюсь после школы не пойми где. Но когда я рассказал где и почему был, успокоилась, даже похвалила за отзывчивость. Но ожидает от меня более благоразумного поведения на будущее. Конечно я не стал говорить, что причиной послужил я и что меня, в итоге, выставили за дверь. Настроение было никакущее. Я даже не стал открывать анатомию. Сполоснулся под душем и пошёл спать.

Перед сном попытался пробиться в то место, где встречался с Тарой, но, как и ожидал, нечего не получилось. Когда уже проваливался в негу сна, я вновь оказался в чёрно-белом мире. Он был пустынен, но при этом просто дышал жизнью. Пару мгновений я созерцал это великолепие и оказался в каком-то подвале.

Это был широкий, наверное, метров десять и уходящий в далёкую темноту сводчатый коридор. Кирпичные стены под наклоном шли вверх и скругляясь сходились над головой. Освещение тусклое и непонятно откуда исходило. Всё пространство заполнено людьми. Все как один были одеты в серые балахоны. На головы накинуты капюшоны, скрывавшие даже лица. Каждый из них что-то держал перед собой в руках, бережно прижимая к груди, и внимательно разглядывал это. Они не замечали друг друга, поглощенные только своим.

Я попытался заглянуть, что такое они рассматривают в своих руках, но как только оказывался рядом, с кем-то из них, то тот сразу отворачивался. Предприняв несколько попыток, даже пытаясь развернуть их к себе силой, снова и снова упирался лишь в пыльные балахоны на их спинах. Я стал бродить по этим коридорам. Оказалось, что это целая сеть подземелий. В том, что всё находится глубоко под землёй не было никакого сомнения. И везде я сталкивался с этими странными людьми.

Через какое-то время заметил, что сколько бы не бродил, каждый раз снова и снова оказываюсь в том месте, где появился впервые. Стал присматриваться к самому подземелью. Оно мне напомнило сводчатые помещения старых русских построек. Почему-то возникла ассоциация с Московским Кремлём. Может потому, что кладка была выполнена из красного кирпича, притом очень крепкого и старого. Сразу чувствуется, что сейчас такое не делают. Но несмотря на это, в некоторых местах наблюдал обрушение и вывороченные обломки стен.

Вокруг стоял гнетущий, монотонный гул. Он исходил от людей в балахонах. Каждый, что-то шептал или говорил. Они были просто поглощены своими мыслями и ничего вокруг не замечали.

МЫСЛЯМИ. Вот ключевое слово. Я ещё раз обвёл взглядом фигуры и до меня дошло, что это мысли. Мои собственные мысли. Каждая из них зациклена сама на себе. Каждая считает себя единственно важным моментом. Всё остальное прах и тлен. Ничего не может быть важнее именно её. Им всё равно, что они находятся в подвале и возможно никогда не увидят свет. Это всё такие мелочи. Ведь они уникальны сами по себе.

Теперь, когда я понял, кто это, мне удавалось увидеть, что они держат в руках. Вот у одного голубой кристалл размером с яйцо страуса. Оно всё покрыто наростами правильной формы и светится изнутри. Вот какой-то механизм. Сколько не присматривался, так и не понял его предназначения. Увидел даже цветок. Обычный полевой цветок, колокольчик. Для чего? Что может быть такого важного в нём? Хоть я и понимал, что это мои мысли, но не мог найти ни одной ассоциации на предметы в их руках. Может они никогда не придут ко мне? Ведь они в подвале.