— Добрый день. Во имя Гихона.
— К Хагне твоего Гихона. — повысил тон он на меня — Но и тебе доброго дня. —уже спокойнее ответил он. Контраст между его тоном впервые и во второй раз показался мне таким же разным, как разница между днем и ночью. Нельзя было определить его возраст, но если бы у старости есть лицо, то вот оно. Под левым глазом красовался очень старый глубокий шрам, непонятного происхождения. Похоже это был ожог, в виде какого знака.
— Мы небольшая компания. Направляемся в город Дайвич. Меня Бо.
— Что за дурацкое имя? Тебя что, совсем не любили? — сказал дневной злой дед, своим густым хриплым голосом, — Меня Солес. Я тоже в деревню иду. Хотя, похоже, его называют сейчас город Дайвич, а не деревня как раньше, —сказал спокойный, ночной дед.
— Мы плохо знаем местность, поможете с дорогой, мы вас подбросим, насколько дорога нас поведет дедушка…
— Ты слепой что ли? Не видишь, что я слепой. И какой я тебе дедушка! — злобно крикнул дедушка на меня, хоть и смотрел в пустоту — Но дорогу я знаю. В детстве ещё зрячим был. Это проклятое настигло позже. Мне годков шестнадцать где-то было — вернулся ночной. — Я знаю по шагам дорогу. Впереди должен быть валун. Большой. Справа. Или слева… — он протер свой лоб своими скорченными передними фалангами. Они настолько иссохли, что сгибались с трудом, и казалось, со скрипом. — Не помню что-то. Ох моя память… Справа всё-таки, а?
Я посмотрел на дорогу и увидел справа большой валун, обросший мхом. На самой верхушке камня даже росли какие- то растения.
— Да, справа.
— Да, точно! Слева это когда от деревни иду.
— У нас телега. Вам удобнее будет не него. В любом случае…
— Подожди! — растерялся старик и стал махать рукой — Я же собьюсь с шагов! Как я найду дорогу домой! Я четко знаю сколько мне идти! Так, так, так… Зараза! — уже под нос себе добавил— Когда уже наступит Бесконечная Ночь и всё это закончится…
— Хм… — задумался я.
— Может до следующего знака? Какой следующий ваш ориентир, дедушка? — спросил Эдди.
— Я не дедушка, пустая ты голова. Мне всего 84.
— Шикарно выглядите! Скоро день рождение? — Эдди говорил настолько заинтересовано, что это выглядело как издевательство.
— Да! И знак есть! Наглец! Через пять раз по десять тысяч шагов, должна быть развилка. Одна дорога ведет к Деревне Дайвич, вторая к Проклятым развалинам. — Потом вернулся ночной старик — а день рождение у меня, ох… Какой сейчас день?
Я обратил внимания, что Тамурэль оживился, услышав про развалины и перебил его
— А как назывался храм?
— Раньше он называл…
— Храм Очищения! Да? — снова перебил его Тамурэль.
Дед поднял голову к голосу.
— Да. Хм… это название мало кто знает. Мало кто помнит. Давно это случилось. Примерно, как сгинуло название этого места, пропали и мои глаза. Но там, над озером остались одни развалины. Так говорят. Ничего не остало…
— Совсем ничего? Абсолютно⁇ — взволновался Тамурэль.
Дед нахмурил брови что-то шепча под носом. Похоже, он пытал понять слово «абсолютно». Затем посмеялся себе в белую бороду.
— По крайне мере я не видел. Хехе. Говорят, там одни камни над водой. И больше ничего.
— Подскажи дорогу! Нам надо туда. Сейчас же! — Тамурэль сгорал от нетерпения.
— Хм… ну нам как раз по пути. Будет развилка впереди. Дорога на север будет в деревню. На юго-западе заброшенная тропа, приведет вас к развалинам. Но я вам все не расскажу! Подвезите меня. Ноги уже не те. А на во…
— Едем! дарон Бо! Дальше сами найдем!
— Спокойно дарон Тамурэль. Место не убежит. Пойдем старик, я помогу сесть в телегу.
По выражению лица Тамурэля, я понял, что он готов бросить всё и ехать. А сам старик его не только не волновал, а раздражал тем, что задерживает нас. Старик кряхтел, тяжело дышал, и ругался пока смог сесть на телегу.
— Держите Солес. Это…
— Это же не восточный Кор?
— Нет. Это грон. На день рождение будет.
— Ааа… — он замолчал и щупал монету между указательным и большим пальцем, при этом держа голову ровно, как будто вглядывался в горизонт. В глазах был светло-серый туман. Он поставил свою трость и протер плавый глаз, который немного прослезился.
— Там говорят войны идет сынок. Не бери Коры, она может скоро ничего не будет стоить. Лучше всего в золото или в серебро. Нет надежнее сейчас. Что-то надвигается… Кожей чую… И ещё сынок, может я и слеп. Но я вижу из чего ты сделал. Беда случается лишь один раз, запомни.
— Спасибо…. Я запомню.
— К Хагне твое спасибо. — снова изменился дед. — Поехали уже.
Надеюсь, я не буду таким в старости, если доживу, конечно. Я вернулся к Ромашке, и мы двинулись дальше.
— Прошу простить меня, но похоже вы отдали монету старику? —если бы раздражение в голосе Тамурэля можно было разрезать на десять частей, а затем ещё на десять, то его все равно можно было бы уловить.
— Да. Десять гронов. Хватит на поход в хорошую таверну.
— Он же клейменный? И у вас что, полные сумки денег?
— От потерянного грона не умру. А старик возможно последний раз в жизни хорошо наполнит желудок. Ну и с проводником всяко легче. Это стоит одного грона, чем потерянное время, если мы заплутаем или даже будем искать трапу.
— Ну, альтруизм вас, конечно, красит, но зачем отдавать таким проходимцам. Вы не знаете, какое у него прошлое. Возможно, его старость и болезнь, это кара за его грехи. Возможно очень тяжкие.
— По-вашему все так просто в жизни? В ней есть справедливость?
— Я хочу в это верить, что все, что происходит имеет смысл, которого мы не видим. Как и этот старик не может видеть лес, так и мы не видим нитей судьбы и сил, которые стремиться к балансу всего сущего.
— Я не философ, дарон Тамурэль, и вижу жизнь такой, какая она есть. Я не ищу связей и справедливости в ней. Справедливость устанавливаю для себя я сам. Остальное не имеет значение. Чтобы вы не думали и как бы не молились солнцу или Богам, но рассвет будет рассветом и не поменяется с закатом. День будет днем, ночь ночью. Каждый может смотреть на небо и думать, что хочет. Но небу плевать на нас. Ровно, как и нам плевать на муравьев. И даже когда сгинет человечество и все верования в мире, этот цикл продолжится.
Тамурэль задумался, не в состоянии ответить мне. Через десять шагов он сказал.
— И всё же, если у вас так много денег, могли бы мне посчитать дешевле. — улыбнулся Тамурэль.
Я улыбнулся и не стал искать оправдания.
Тамурэль не хотел сдаваться и искал новую тему для диалога.
— А деньги? — спросил он.
— Что деньги?
— Они важны?
— Конечно важны, девять из девяти проблем решают деньги.
— Я думал вы начнете отрицать. Деньги очень важны. И вот почему…
«Магна, это будет надолго.»
— Деньги — это власть! За золото можно купить всё! Благодаря гронам могу купить и стану тем, что могу купить. Разве нет? Моя личность может не иметь никакого значения, если она окружена деньгами, ведь деньги сделают из меня любую личность. Я могу быть уродлив, но если к уродству добавить деньги, то это становится незаметным. Если я хромой, то деньги добавят мне десять ног. Если я туп, но являюсь владельцем колоссальным денег, не делает ли это меня так же умным? Иначе как объяснить золото у дурака. Золото в почете, поэтому, если я даже бессовестен, нечестен и отвратителен, я буду все равно в почете. Я могу купить храбрость, любовь и уважение, даже если я являюсь плотностью противоположным. Деньги являются нитью между нитями. И если деньги в середине всего сущего, не делает ли это деньги самой нитью, без которой не существовало бы ничего? — и тут он остановился и вопросительно посмотрел на меня. Честно признаться, я иногда терял ход его мыслей, поэтому не сразу смог ответить.
— Богач можете нанять наёмников для защиты и храбрости, может купить женщин и их расположение, деньгами он может купить и ум мудреца, что, казалось бы, делает богача мудрее и умнее. Но… но среди всего этого, я не вижу гарантий. Я не вижу независимости. Никакие деньги не защитят вас от летящей стрелы, если не говорить о том, что как раз они и привлеки эту стрелу. Женщина предаст, впрочем, как и мужчина в равной степени, пол тут не важен. Мудрец останется мудрецом, что с деньгами, что без. В канаве, в таверне или в спальне. А деньги самого владельца не изменят, и он будет зависеть только от них. Если убрать деньги, то он теряет абсолютно все. Между тем, как храбрец, мудрец и любовь женщины, не зависят ни от чего на свете.
