В взгляде хозяина заметно было ожидание ответа. Но я пожал плечами. И сказал:
— Не все ли равно?
Меня наняли чтобы охранять, а не беседовать. И я, честно признаться, порой радовался своей работе. Своего положение, которое не требовала контактов, разговоров и вообще любого взаимодействия с теми, кого необходимо охранять. И многие так же и относились к нам. Мы, порой как дополнение к поездке, как лишний котёл или запасная лошадь. Бывало, когда к нам вообще не обращались дароны, так как мы для них считались равносильно кринам, только с мечами. Любую связь с наёмниками передавали через прислугу.
— Да брось ты свою серьёзную мину, — но попадались и такие, они не успокоятся, пока не высосут из вас хотя бы немного внимания и энергии. Я только сейчас подумал–есть столько историй, про вампиров, которые сосут кровь. Есть ли истории, про вот таких? Может раньше таких как он, и называли вампирами? И кровь добавили просто для пущего эффекта, а на самом деле они сосали тебе нервы.
— А тебе это нравится?
— Что именно? — искренне не понял я.
— Работа. В частности, вот это путешествие. Постоянно находится в разных местах? Охранять. Подвергать себя опасности. Без дома и семьи.
— Мне платят как раз за неудобства. — пожал я плечами, — Мне нет дело нравится мне это или нет. И это, в частности, и не важно. Главное сделать работу и заработать серебра.
— Но разве она не должна приносить… ну… удовлетворения?
— Нет не должна. Ты либо выполняешь свой долг и обязанности, либо нет.
— Хм… я не совсем понимаю тебя. Какие же у тебя мечты?
«Нет. Я мечтал о доме. О жене. О детях бегающих в саду. О деревьях как яблоня, грецкий орех, снежноцвет. С женой немного не вышло. А там и всё остальное стало не нужно. И нельзя. Бывших пленных не бывает. Единственным выбором стал Цех Тысячи Мечей. Стать наёмником и выполнять приказы. Но уже не на поле боя. Уже хорошо. Хотя. Я и до сих пор мечтаю о доме… И мне не оставили выбора».
— Нет у меня мечты. Есть приказы и контракты.
— Ни о такой жизни ты мечтал в детстве, а?
Я молчал. И меня начало раздражать его уверенность в моем желании беседовать.
— Честное слово, не понимаю зачем вас стоило нанимать. Что может случится? Ничего интересного. Скорее порыскает немного в камушках и пыли. Полезет в непонятные грязные пещеры. Потом крикнет парочку фраз, о великой находке и что-то вроде — и тут он продолжил, пародируя Тамурэля — «Это феноменально! Какое Великое Открытие! Теперь все юбки Аристократок мои!». — в его голосе не ощущалось агрессии к нам. Скорее она была направлена на денежные траты на нас. Тамурэля насколько я мог заметить, он уважал.
— Насколько я понял, это не совсем пещера, а развалины. — сказал я.
— Пещера, развалины, все одно, камни да камни. Какая разница.
— Большая дарон Колколн. Огромная. Возможно, по этой каменистой трапе, по которой мы едем, проложили, когда-то дорогу рабы, добывая так называемые камни да камни.
— Хм. — хмыкнул дарон Колколн. — так-то оно может и так. Но то дела минувшие. Мы на них все равно не повлияем. Я считаю, что, если бы горе-учёные тратили больше времени и сил на живых, уменьшились бы количество рабов, которые будут прокладывать дорогу.
— А может и больше…
— Что?
— Да так, ничего. Думаю, вы правы. Жить прошлым бессмысленно, — после этих слов, меня не подкинуло чувство, что я не досказал.
Что-то что терзало меня, и как будто говорила мне, «Ты не прав». И когда я ухватился за эту мысль, то почувствовать на мгновение радость победы.
— Только вот, нельзя забывать о нем. Наше прошлое ведь и делает нас теми, кто мы есть. Вот если вы забудете кем вы были, то вы так же забудете и про собаку. — добавил я.
Дарон Колколн посмотрел на Иззирру. Я думал она вот-вот почует взгляд хозяина и посмотрит на него. Но нет. Она продолжила ходить как ни в чем не бывало. И мне показалось, что дарон Колколн тоже почувствовал это. Ощутил, как и Иззире в таком случае будет всё равно на дарона Колколна. Дальше мы поехали молча. Чему я должен признаться, был рад. Меня окликнул Эдди чему я обрадовался ещё больше.
— Полководец! — слегла покоробился мне Эдди. Каждый раз он умудрялся придумать мне новые звания.
— Ты не представляешь как я рад твоей компании.
— Ещё бы ты не был рад мне! Все всегда рады моей компании. По крайней мере у кого есть хоть немного чувство вкуса, — сказал Эдди так, будто ещё обиделся.
— Не поспоришь. Что правда, то правда.
Я не думал, что меня так вымотает этот поход. Меня терзало дикое желание, чтобы произошли какое-то события. Возникали даже сцены битвы, как засада. Отличное украшение для путешествия. Но лучше с этими мыслями не шутить. Хроны говорят, Магна всё слышит. Всё и всех.
— Может, поохотится для разнообразия.
— Накаркаешь ещё. Спокойно едем. Лучше же так, чем стрелу в шею,— усмехнулся Эдди. Как будто прочитал мои мысли.
— Ни ты ни я не верим в приметы. Ты же сам говорил, верить в приметы…
— Плохая примета. Да, так и есть. В жизни либо что-то случится, либо нет. И это не зависит от наших мыслей. Я как-то знал парня, который верил, что он умрет от стрелы. Приснилось мол ему. И он умер от какой-то болезни в итоге. Другой парень искренне не верил предсказаниям о своей смерти, от рук женщины. Умер от заразы какой-то, и по его словам, заразила его проститутка. Но возможно без предсказания, или если бы предсказания говорила о том, что он отравится от воды, он после проститутки винил бы вино. И ещё тысячи событий, о которых мы не знаем.
— Знал я как-то историю, про графа. Не вспомню имя. Так вот его сыну предсказали в двадцати годам, великое событие. Содрогнётся мир под его шагами, но ему необходимо будет двинуться на юг. Должен он быть один, кроме земель, он также приобретет и красавицу жену, и великую силу. Мол на звездном небе все так и написано. И когда время пришло, ему дали лучшую лошадь, лучшие доспехи и куча талисманов. И он отправили в путь.
— И что дальше? — спросил Эдди, так как я специально сделал паузу для пущего эффекта.
— Его ограбили на следующую же ночь. И не удивлюсь, что кто-то знал о его выезде, — Да уж! Звездное небо. О! Помнишь сколько молились о спасении? Когда мы ели хлеб с камнями. Или камни с хлебом.
— Да… кирка мне об этом напомнила— хмыкнул я.
— Мне тоже. — на мгновение замолчал он. — так вот, ведь многие молились о спасении. Но мы нет. В итоге спаслись именно мы.
— У жизни своё чувство юмора.
— А нам остаётся просто идти своим путём и шутить наши шутки. — сказал Эдди смотря куда-то вдаль. — Ты же знаешь, что я готов за тебя стрелу получить. Но только одну. Твоя волосатая грудь меня не слишком привлекает.
— Твой вкус желает желать лучшего. Та девица из таверны всем запомнилась. Её отец тебя почти женил, когда выяснилось, что она ждёт ребёнка.
— Особенно мне приятно, что ты пропустил момент, что я не являлся отцом этого ребенка. Мы ни разу не делили ложе. Или сеновал. Да вообщем-то и горизонтальное положение для этого не обязательно. В любом случае, ничего не было. Она была очень приятным собеседником. Рассказывала интересные предания, искусно владела языком.
Я усмехнулся.
— Да, старый ты извращенец. И было предание про командира наёмников, который умер из-за БОлезни-у него не было вкуса. Ещё стрела, нет! Три! Стрелы из задницы торчало. Но БОлезнь его конечно помотала. И понос, конечно. Вот бы не подхватить эту БОлезнь. — Эдди очень сильно выделял первые две буквы «БОлезни» и на третий раз, я расхохотался.
Дальше мы поехали молча. Каждый был окутан своими воспоминаниями о минувших днях, которые произошли с нами на юге.
Пройдя большой путь, вдалеке, нам показался путник. После сотни шагов, его отчетливо стало видно: это был сгорбившийся старик, с мелкими островками белых волос на голом черепе, который покрывали старческие пятна.
Бывали и раньше путники на дороге, но дедушка выделялся своей длиной тростью и старостью. И не подумал бы, что в таком возрасте можно выйти на большак. Я остановился, слез с лошади и обратился к старику.
