Я быстро нашёл в галереях мага Витю с товарищами и приказал идти за мной. Парни отряда уже собрались, Ваня тоже пришёл. Он мне откозырял и проговорил:

– Извини, командир, но это ещё не все плохие новости. Утром немец вошёл на восточную окраину города и уже вышел к нашим основным силам. У нас второй фронт.

– Давно ожидаемый шаг, – сказал я. – Для начала слушаем приказы. Командовать гарнизоном буду я. Ваню Котова назначаю заместителем. Ваня, подбери командира против немцев.

– Слушаю, – сказал он.

– Город я сдавать не намерен, и никого не отпускаю. За самовольную попытку уйти расстрел, лично любого достану, – продолжил я ровным тоном и улыбнулся парням. – Засиделись мы под землёй, пора повоевать на поверхности. Но это в скором будущем, а сейчас быстренько обсудим, как будем взрывать галереи и сразу приступим…

Парни смотрели спокойно и внимательно. Многие уже стали военными и ждали такого приказа. Ждали, когда военным станет… э… каждый.

Я просто поставил другие задачи, режим остался без изменений. Обсудили мы порядок подрыва, да я со своей сменой пошёл отдыхать до утра. Мой заместитель Ваня сам привлекал к работе не-магов.

Всю ночь таскали взрывчатку или работали кирками. Требовалось заложить тол именно в стенки, чтобы взрывная волна обрушивала своды. Делали в хождениях перерывы и взрывали сериями, после чего проверяли результаты.

Я спал, как убитый, меня не могли потревожить подземные взрывы. Проснулся с первой атакой. Пока бодренько занимался утренними делами, начштаба Павлик докладывал обстановку, а Ваня ушёл в свой гарнизон.

Успели за ночь взорвать половину подземных ходов с запада. Отдыхавшие ночью бойцы отряда уже подключились к бодрствующей смене, все помогаем отражать атаку французов. С восточного направления докладывают, что немец активности не проявляет. Похоже, ещё спит.

Я энергично кивнул и перешёл к насущным делам – тоже подключился к гарнизону. Стрелял из окон, менял позиции и тихо себе улыбался. Я делаю простую, понятную работу военного – просто стал военным и буду военным до самого конца.

Ну, а чем ещё заниматься нормальному парню на войне? Мотать себе нервы?! Хватит! Отныне все вопросы закрыты, можно не думать. Я буду спокойно стрелять и менять позиции, пока война для меня не закончится. Так или иначе.

Около полудня штурмы прекратились – французам стали давать еду?! Мы смогли пообедать. Ели и нервно прислушивались, вокруг странная, тревожная тишина. Выстрелов не слышно, лишь в небе жужжат самолёты.

Внезапно позвали к рации. Вызывал командир восточной стороны младший лейтенант Коля. Он сказал, что прямо к его позиции в жилом доме подъехали танки «Рысь-2» с опознавательными знаками Гардарики и джип «Виллис».

Новоприбывшие офицеры предъявили документы. С их слов армия Гардарики рассекла пополам группировку немцев и вошла в город. Противник сдаётся, никого не нужно убивать. Командира гарнизона зовут в штаб армии, за мной и прислали джип.

Я сказал, что сейчас приду. Назначил старшим отряда мага Витю и отправился в дорогу. Нашу западную границу от восточной отделяли всего три дома, потому шёл без спешки.

Истребители вели обычные воздушные бои, и даже иногда низко над крышами пролетали бипланы – в небе продолжалась война. А внизу перемирие? Хорошо, допустим. Вряд ли то, что противник в городе сдаётся, связано с появлением русских танков, скорее танки здесь, чтобы было кому сдаваться.

Тогда зачем их командиру командующий гарнизоном? Можно просто по рации приказать не убивать европейцев, а что гарнизоном кто-то командует, лучше пока не вспоминать. Дело-то, похоже, идёт к большой победе, то есть к награждениям и повышениям – нафига командирам конкуренты?

Блин, нет в Гардарике орденов! Ну, значит, к повышениям идёт дело, а наградить можно и крупной суммой рублей. Интересно, в СССР к орденам полагались денежные выплаты? Вот тоже ничего об этом не говорилось!

Впрочем, сейчас СССР неглавное. Не, даже в Гардарике командир танков должен познакомиться с командующим гарнизона просто из лучших побуждений! Я ведь широко известен!

Гм, в Европе особенно хорошо. Пусть европейцы отделяют русских, я не фашист, как некоторые…

Я задумчиво остановился, сунул руку под пальто и снял с пояса лимонку. Левой рукой сжал рычаг, правой вытащил чеку и сунул зажатую в ладони оборонительную гранату с насечками на рубашке в левый широкий карман. Ну и правую руку сунул в карман пальто для симметрии. Я не фашист, я маг и немного параноик.

Далее ускорил шаг и довольно быстро пришёл к заместителю Коле. Тот представил мне незнакомых офицеров, командира танкового взвода младшего лейтенанта Сонина и порученца штаба армии лейтенанта Тимохина.

Порученец являлся слабеньким магом, однако это означало, что даже очень сильному магу что-то ему внушить практически невозможно. Врать лейтенант может только сознательно, и другой маг сразу это почувствует.

Тимохин под моим проницательным взглядом несколько раз честно сказал, что действительно является офицером армии Гардарики, в европейских разведках не служит, шпионом неевропейских стран не является и похищать или ликвидировать меня не планирует. А хочет он только доставить меня в штаб армии и забыть это всё, как кошмарный сон.

Я ему поверил и прошёл к джипу, уселся на заднее сиденье. Поехали по городу. Встретилось несколько танков «Рысь-2», из домов выходили немцы, кидали в кучу автоматы или винтовки и с поднятыми руками становились в неровный строй. На них строго смотрели пехотинцы Гардарики с винтовками.

Остановились возле трёхэтажного особняка «Филиппенко» с бело-сине-красным флагом над помпезным входом. Лейтенант сказал часовым:

– Это со мной к генералу, – и мы поднялись по широкой лестнице с зажимами под дорожку на третий этаж. Лейтенант подошёл к высоким деревянным дверям. Постучал, зашёл и сразу вышел. Придержав створку, сказал мне:

– Заходи.

Я вошёл, дверь за мной сразу щёлкнула замочком. Оказался я в большом кабинете, в десяти метрах от меня за широким столом сидел знакомый полноватый дед в генеральской форме, генерал-майор Иванов. За ним высокое окно, слева и справа на некотором расстоянии по два капитана в парадной форме.

Все сильные маги, а капитаны к тому же с «Парабеллумами» в руках и навели на меня стволы. Один я в верхней одежде, ещё и руки в карманах пальто.

Я, спокойно сделав вперёд несколько шагов, остановился. А Пётр Иванович зло засмеялся и резко заговорил:

– Вот и свиделись, Артёмка! Ты ведь этого очень хотел? Тебе нужно многое у меня спросить! А хочешь, я сам тебе всё расскажу?

Я бесстрастно смотрел перед собой.

– Это ведь я приказал майору Петрову отправить тебя на верную гибель! Ты убил Петрова и всё сделал по-своему – ладно, молодец. Но это по моему приказу не пришли подкрепления, пока ты не оказался в окружении! Я сидел у себя и ждал, когда ты сдохнешь! Я и самолётам бы запретил над вами летать, да авиация подчиняется прямо фронту! Правда, интересно?

Я молча холодно улыбнулся.

– Но самое главное, почему я всё это спокойно говорю в присутствии представителей Совета обороны, – задушевным тоном проговорил дед. – Франция уже неделю вопит, что убила тебя, и Гардарика ни словом не возразила! – он сказал саркастически. – Ты, конечно, молодец! Из-за тебя Европа собрала в этом месте столько сил, и Гардарика смогла их окружить! – генерал снова заговорил душевно. – Но тебя нет, понимаешь? Я спокойно пришёл сюда, привёл капитанов и приказал им тебя убить! – Иванов сорвался на крик. – Прямо на моих глазах! И никто в Гардарике не посмеет задавать мне вопросы!

Я его насмешливо рассматривал. Генерал откашлялся и вкрадчиво проговорил:

– Тебе интересно, зачем я это говорю? А просто растягиваю удовольствие! – он указал на меня пальцем и страстно прохрипел. – И ты узнал, козявочка, сколько действительно стоишь! Перед тем, как тебя раздавят!

Он, закатив глаза, взял паузу и страстно выдохнул, обращаясь к офицерам: