– Чёрт, как все это… невовремя.
Милый, не поверишь, это никогда не бывает вовремя.
Мне надоело. Надоело всё это. И сил больше не было. Может, реально, утро вечера мудренее? Надо было спросить утром, в лоб? Может не мучался бы так?
– Кирилл, просто скажи, ты был с ней в ресторане?
Вздыхает глубоко, глаза закрывает, чертыхается снова.
– Был, – почти рычит, как будто это я виновата!
– Ты… сидел с ней за столом, целовал её руку, танцевал?
– Чёрт… Ника!
– Не кричи, Костика разбудишь.
– Прости…
– Да?
– Что, да? Ника? Что? Ну, да! Сидел за столом… Боже, это просто фантастика.
Да нет, милый. Это просто реальность.
Мне неожиданно стало так холодно… я вдруг посмотрела на мужа другими глазами. И мне совсем не понравилось то, что я увидела.
Он юлил! Старался показать напускное возмущение несправедливостью, а сам…
– Кирилл, если ты не хочешь говорить об этом – давай спать. Я устала.
– Ты устала? Ты? Устала? А что ты делала? Прости? Я с утра на ногах. У меня стройка, у меня новые подъемники, монтаж, кретин ремонтник убил движок у новой тачки. В филиале на Юго-Западе управляющий долбоящер. В Зеленограде конкуренты достали мешать. У меня сделка крупная! Она устала! Что ты делала?
Этого я точно не ожидала. Снова горло перехватило, внутри все выморозило. От обиды, казалось, кровь стынет в жилах.
Но я нахожу в себе силы.
– Ничего, дорогой. Ничего я не делала. Просто… устала. Я лягу в детской.
Делаю шаг, думая, как бы выползти отсюда без потерь. Хочется просто рассыпаться в прах. Но, конечно, так просто не уйти.
Кирилл хватает за руку, притягивает к себе. Я чувствую, как быстро и гулко бьется его сердце.
– Ника… Никуша… Ник-Ник… Господи, прости, пожалуйста! Прости… я осёл. Я… кретин несчастный, придурок… Прости! Я… не прав, не обижайся! Я знаю, что ты делаешь весь день, знаю, милая моя…
Хочу сказать – пусти, пытаюсь вырваться, но горло перехватывает, слезы из глаз брызжут, не могу! Не могу! Не хочу при нём!
– Ника… всё, всё… тихо… не надо… Я… Чёрт, правда, ничего не было! Ника!
Меня трясет, так больно, горько, и эти его нелепые попытки оправдаться… Сказки…он не отпускает, держит крепко. Сжимает ладонями моё лицо, пытаясь в глаза заглянуть, а я жмурюсь…
– Ника! Родная, это… ну, нет я не знаю, как им удалось подловить на фото… Эта девушка, она… она дочь Шаха. Романа Шахова. Тот самый крупный бизнесмен, с которым у меня сделка. Это… Это очень здорово, знаешь? Это новый уровень! Это…
Дергаюсь, нет сил! Да что же за жесть? Для сделки с каким-то там Шахом надо целоваться с его дочкой? Обхаживать её? Обжимать? Еще хуже?
– Тихо… тихо, родная. Нет у меня с ней ничего. И быть не может. Там… Там Шах как коршун сидит. Она же приемная, у меня вообще ощущение, что… Не важно. Тебе эта грязь не нужна. Понимаешь Даша… Дарья, она… у неё были отношения с Артуром. Она его бросила. Она сегодня мне рассказала. Эти… ну да, мы танцевали. Но я её не целовал, просто сказал что-то на ухо, там было очень громко. А рука… Это… это тоже ерунда, она просто рассказывала о том, какой козел Артур, и она права, ты же понимаешь, да? И… она почти плакала сидела, он её, оказывается, чуть ли не бил, а она отчиму боялась сказать. Это… Поцелуй ладони был просто жест поддержки. Понимаешь… если бы не Даша – не видеть мне сделки с Шахом!
Понимаю…
Да, я всё понимаю. Но эта история настолько шита белыми нитками, что мне очень больно.
– Ника… Ник-Ник…
Чувствую горячие губы на шее и оторопь берет, ледяные мурашки перепугано несутся по коже, наперегонки, толкая друг друга…
Инстинктивно сжимаю плечо, наклоняя голову.
Не хочу прикосновений, не хочу его близости, ничего не хочу! Мне противно, до ужаса противно думать, что вот этими губами, он…
– Ника… Чёрт…
Глава 8
С головой накрывает это ощущение разбитой чашки, которую не склеить. Как будто все рассыпалось. Одни осколки вокруг.
– Ника…
Кирилл пытается еще что-то сказать, а у меня состояние, когда я уже ничего не слышу.
– Пожалуйста, пожалуйста, Кирилл, отпусти. Прошу! Не надо ничего. Просто отпусти.
– Ника… Ника девочка моя, почему ты мне не веришь? Почему, скажи? Это правда, всё правда!
– Я… я не могу сейчас, пожалуйста… правда я… мне плохо, Кирилл, мне так больно…
– Прости меня! Я не хотел причинить тебе боль! Малыш! Я… чёрт, да я даже не задумывался! Пойми! Ну, с моей стороны там ничего не было! Я просто… был любезным, вежливым. Поддержал. Эти фото… Ника, кто тебе это прислал?
– Не важно, Кирилл.
– То есть как не важно? Важно! Очень важно! Потому что… Ты пойми, это не просто так! Эти фото… Ника, между нами не было ничего такого! Что сделать, чтобы ты поверила?
– Не лги…
– Я не лгу! – он опять срывается на крик, – чёрт… Господи… прости, я… Ты должна мне поверить!
Я должна. Но я не верю. Не могу. Не знаю почему. Понимаю же, что это даже проще – просто поверить! Тем более мой муж никогда не был пойман на измене, на обмане, на лжи…
Но именно то, как он начал оправдываться…именно это меня не убедило.
Хотя, наверное, я должна радоваться. Опытный изменник наверняка сделал бы всё иначе. У меня бы и сомнений не возникло.
Впрочем, опытный не повел бы девицу в ресторан, где их могут увидеть. Или не делал бы таких знаков внимания на виду. Или…
Не важно.
Я действительно устала и хочу спать.
– Кирилл, иди в душ, ночь на дворе, пора ложится.
– Ника…
– Пожалуйста… – говорю тихо, еле слышно. У меня правда нет сил на скандалы и разборки.
Надо думать, что делать дальше. Как жить.
– Ника, ты мне не веришь, да?
Я молчу. Но ведь молчание – знак согласия, да?
– Знаешь, это… чёрт возьми… это обидно, что ты вот так, сразу меня… Ладно.
Он похож на обиженного ребёнка сейчас. На Костика, которому я отказываю иногда в сладком, или не покупаю очередную машинку, которых у него «сто пятьсот».
Забавно. Он еще и обижен.
Утро вечера мудренее. Только что-то мне подсказывает, может оно и мудренее, но не проще, точно.
Кирилл отпускает меня, сразу становится легче дышать. Чертыхаясь сквозь зубы, идет в ванную комнату, а я опускаюсь на кровать.
Сижу, обняв себя руками. Опустошена.
Подумать только, еще днем я была абсолютно другим человеком. Счастливым, довольным, планирующим жизнь. Я думала о работе, о том, как мы с Анютой поедем выбирать помещение под магазинчик, о том, как там все устроить. У меня идея – сделать все ярко, просто, стены украсить детскими рисунками, и вообще, запустить линию футболочек и легких платьиц, где печатать рисунки детей, чтобы родители могли заказать такую одежду с рисунками их малышей. Круто же, да? Мне казалось, что да…
Думала о том, что на майские можно рвануть в Питер оставив Костика маме, а можно всем вместе на недельку в Турцию.
Сейчас кажется, что это все так далеко… в другой вселенной. В другой жизни.
А ведь я еще ничего до конца так и не выяснила! То есть выяснила, что муж мне врет. Это я поняла четко.
А что у него с этой девицей? При чем тут рассказы про бизнес?
Господи…
Как он мог? Все равно в голове не укладывается вся эта история. Противно.
Даже если поверить, что это просто была часть деловой встречи, что он просто общался с девушкой, пытался быть любезным, потому что она дочь какой-то важной шишки. Всё равно… зачем вести себя вот так вальяжно, фамильярно, с чужой женщиной? Получается, всем дал понять, что жена для него – ноль без палочки?
– Ника, ты еще не спишь?
Кирилл выходит из ванной, чувствую аромат его любимого геля для душа.
– Сплю…
Ложусь, укрываюсь одеялом почти с головой, отворачиваюсь к окну.
– Ника…
Меньше всего ожидаю услышать его шепот и почувствовать его руки на своём теле…
Глава 9
Резко сбрасываю одеяло, собираясь встать, но Кирилл ловко ловит, не давая сбежать.
