– Я рад, что вы начинаете работать с нами. Думаю, вы укрепите нашу компанию и станете ее заметной частью. Что касается вашей проблемы, о которой вы предпочитаете молчать, то мы готовы помочь вам решить ее раз и навсегда.

– Проблемы? – Дана замерла, не донеся чашку с кофе до губ. – О какой проблеме вы говорите, Велвел?

Даммер нахмурился. В его взгляде Дана прочла недоверие. Неужели он заподозрил ее во лжи?

– Я говорю о вашем брате Борисе.

– О Борисе? – Дана вернула чашку с кофе на стол. – А что с ним? Он ведь только окончил школу. Он собирается в университет и…

Брови Даммера собрались в одну линию, на лбу появились глубокие складки.

– Он не собирается в университет, Дана. Он может оказаться под судом в ближайшие недели. У него уже три привода в полицию.

Дана почувствовала, как дрогнуло и бешено забилось сердце. Этого не может быть! Боря? Она бы знала.

– За что? – автоматически спросила она.

Вопрос прозвучал настолько искренне, что Даммер поверил: она ничего не знала о том, что происходит с братом. Он облегченно вздохнул, его взгляд стал теплым и почти родственным, а в голосе появились сочувственные нотки.

– Наркотики.

– Торговля? – спросила Дана, с тревогой ожидая ответ.

– Хранение и употребление, – мягко произнес Даммер. – Его брали во время облав в различных барах и на дискотеках.

Губы Даны дрогнули.

– Мы готовы помочь. – Даммер положил ладонь на руку Даны. – Во-первых, закрыть все дела против него. Во-вторых, организовать лечение от зависимости. Но он должен дать согласие.

Дана взглянула в глаза Даммера и кивнула.

– Я этим займусь. Спасибо вам, Велвел.

В тот же вечер у нее состоялся трудный разговор с мамой. Услышав, о чем с ней хочет поговорить Дана, Вера Борисовна расплакалась. Дана почувствовала, как замирает от жалости сердце. Она села рядом с матерью и обняла ее за плечи.

– Почему ты мне ничего не рассказала?

– Когда? – всхлипнула мать. – Ты на работе с утра до вечера. То в суде, то на встречах. И о чем я должна была тебе рассказать? О том, что я говорю с ним, но он не слушает? О том, что отец был на грани инфаркта, когда Боря впервые попал в полицию? О том, что мы уже привыкли к визитам людей в форме и почти спокойно относимся к ночным звонкам?

Дана отодвинулась от матери.

– Ты должна была мне все рассказать. – В ее голосе зазвучали жесткие «адвокатские» нотки. – Я не чужой человек. Ни вам с папой, ни Боре. Я не должна была узнавать об этом случайно, от своего нового босса.

– А откуда об этом знает твой новый босс? – Вера Борисовна шмыгнула носом, но в ее голосе появился явный интерес.

– Они наводили обо мне справки. Запросили полицию и получили ответ.

Вера Борисовна скорбно поджала губы.

– Это как-то отразится на твоей карьере?

– Нет. Но мне предложили помощь. Они закроют все дела в полиции, но при одном условии. Боря должен согласиться пройти курс лечения.

Вера Борисовна подняла глаза на дочь.

– Давай поговорим с ним об этом вместе.

По ее щекам вновь потекли слезы. Дана придвинулась ближе и обняла мать.

На лечение Боря согласился. Дана сидела в обнимку с братом, гладила его по спине, а он что-то рассказывал ей о потерянной жизни, об ошибках, которые уже не исправить, о том, что он никому и ни во что не верит. «И в лечение не верю, – заявил он, отстранившись от Даны и глядя ей прямо в глаза. – Но если тебе это нужно, если может пострадать твоя карьера, я согласен его пройти. Я не хочу разрушать еще и твою жизнь».

– При чем тут моя карьера? При чем тут моя жизнь? – Дана закусила губу. – Ты должен стать другим. Ты должен все исправить. Еще ничего не потеряно. Ты сможешь, Боренька. Я в тебя верю.

Не отвечая ни слова, Борис смотрел на нее, и в глубине его глаз мерцала насмешка. «Он мне не верит, – поняла Дана. – Он считает, что все дело в моей карьере. Он не верит, что я переживаю за него». А переживает ли она за него? Конечно, с ней никто не говорил о том, как живет брат. Но она видела. Вернее, должна была видеть. Трясущиеся руки и красные глаза, какие-то подозрительные типы, приходившие к брату. А она делала вид, будто верит, что типы – это просто приятели, а красные глаза – от недосыпа, вызванного подготовкой к экзаменам. Неужели все дело действительно в ее карьере? Дана отвела глаза. Теперь она займется Борей всерьез. Теперь она не оставит это родителям. Неожиданно для самой себя Дана схватила Бориса за руки, притянула к себе и обняла.

– Моя карьера тут ни при чем. Ни при чем, – забормотала она. – Я тебя вытащу из всего этого. Вытащу. Обязательно.

Борис провел в лечебнице три месяца. Потом почти полгода шла реабилитация. Дана приезжала к нему каждую неделю. Беседовала с врачами, медсестрами и нянечками, психологами и специалистами по социальной адаптации, искала специалистов по лечебным травам и знатоков теории мотивационного усиления, настаивала на комплексном подходе к лечению. И добилась успеха. Из лечебницы Борис вышел преобразившимся. Но, главное, он поверил сестре. Дана стала для него непререкаемым авторитетом, а он для нее – любимым «младшеньким», о котором ей надо заботиться.

С тех пор прошло восемь лет. Борис окончил курсы барменов и устроился на работу в ресторан, владельцы которого (это проверил Габриэль по просьбе Даны) категорически не допускали проникновения в их заведение наркотиков. Конечно, работа не ахти. И от специальности брата Дана была далеко не в восторге. Не сможет же он всю жизнь работать барменом? Она пыталась поговорить с братом о серьезной карьере, о поступлении в университет, но Борис только улыбался и говорил, что он доволен жизнью и не хочет ничего менять.

…Проглотив два бутерброда с колбасой и запив их крепким кофе, Борис повеселел.

– Вам нужна какая-нибудь помощь? – обратился он к Дане и Габриэлю, сидевшим в креслах около дома.

– Нет. – Габриэль обвел взглядом поляну, заставленную столами. – К приему гостей все готово. Садись, отдыхай.

Борис опустился в кресло рядом с Даной.

– Не могу дозвониться до мамы, – пожаловался он. – Уже два часа ее телефон недоступен.

Дана нахмурилась и переглянулась с Габриэлем.

– Она все-таки в море, – сказал Габриэль. – Там нет устойчивой связи.

– Но вчера ее телефон работал, – упрямо продолжил Борис. – Довольно устойчиво. И сегодня утром.

– Вчера она была на Крите, – объяснила Дана.

– Я говорил с ней в начале третьего ночи. Они уже были в море. – Борис нахмурился. Ему явно было неприятно возражать сестре, но и принять ее версию он не мог. – Сегодня она позвонила мне около одиннадцати. Сказала, что через шесть часов будет в Израиле. Но после этого телефон перестал отвечать. А ведь они приближаются к берегу.

Дана еще раз взглянула на Габриэля.

– Сейчас я выясню, – пообещал он и достал из кармана телефон. Набрал номер и отошел в сторону.

– Что ты так разволновался? – Дана коснулась руки брата.

– Зачем маме выключать телефон? – Борис нервно дернул плечами.

– Может быть, она прилегла отдохнуть.

– А папа?

– Его телефон тоже отключен?

– В том-то и дело. Папа никогда не спит днем. И привычки отключать телефон у него нет.

Дана бросила тревожный взгляд на Габриэля, продолжавшего разговор с неизвестным собеседником. Она достала из кармана мобильный телефон и набрала номер. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны доступа мобильной сети», – ответил ей механический голос.

Подошел Габриэль и сел в кресло.

– Все в порядке, – улыбнулся он. – У них была какая-то задержка в пути. Но сейчас яхта «Мария» идет к берегу на всех парах. Они будут в Ашдоде около пяти.

Дана облегченно вздохнула и взглянула на брата.

– Ну, вот видишь. Все хорошо. К шести, максимум в начале седьмого, они будут здесь. А теперь я расскажу тебе, какие гости у нас сегодня ожидаются.

– Действительно князья? – Борис вскинул на Дану живые серо-голубые глаза. – Или Алина шутит?