Кстати, Лера, которая знала о стихах такие тонкости, что и в голову не придут непосвящённым, как-то сказала Наташе, что математика и поэзия – понятия одного порядка. И без хорошего воображения математиком стать невозможно.

– У меня прекрасное воображение! – отмахнулась Наташа. – Но я воображаю реальные вещи, а не придуманные.

Тут она намекала на нынешнюю работу Леры, которая теперь не преподавала, а писала на заказ рекламные тексты для разных компаний. Если надо – то и стихотворные. Здорово писала! Одно четверостишие Наташа сразу запомнила:

Чтобы в форме быть в Париже,

Бифиформ клади поближе.

И прими его скорее

При угрозе диареи.

Она даже процитировала эти строчки, провожая нашу команду по теннису на соревнования во Францию. А у всех ещё был в памяти случай, когда голландская теннисистка отказалась от дальнейших соревнований из-за диареи.

И всё равно Наташа считала, что в основе любой рекламы лежит ложь. И любила повторять, что качественный продукт в рекламе не нуждается – его сарафанное радио продвигает.

Она тоже давно ушла из школы и работала программистом. И тоже, как и Лера, – на фрилансе – выполняла заказы разных фирм. Заказчиков она искала сама, по рекламным объявлениям. Может, поэтому и не любила рекламу, находя совсем не то, что сулило объявление.

Ещё в пору преподавания в гимназии Наташа снова стала заниматься теннисом. Просто так, для себя. Благо, спортивный зал был хороший. И один из учителей физкультуры тоже когда-то занимался большим теннисом. Иногда они оставались после уроков, чтобы сыграть пару сетов.

Тот же физрук привёл Наташу в секцию теннисистов-переростков (так он её называл). В ней занимались те, кто когда-то упустил возможность стать профессиональным спортсменом, но соревновательный дух не утратил.

Лера называла Наташу человеком двух страстей. Причём эти два увлечения были, казалось, из разных, во многом противоположных, жизней. Программирование требовало уединения. Из-за этого Наташа была настоящей домоседкой. Но вместе с тем каждое утро, в любую погоду, она бежала в парк на зарядку. Три раза неделю, не пропуская, спешила на тренировку по теннису.

И в том, и в другом деле она добилась очень хороших результатов. Как программист недавно заключила долгосрочный контракт с одной канадской фирмой. А как спортсменка – готовилась к первому в её жизни теннисному турниру. И ей реально прочили звание чемпионки области.

…Не доходя до блошиного рынка, Лера остановилась. В аллейке вдоль забора, прямо на земле, разложили свой товар те, у кого нет денег оплатить торговое место внутри барахолки. В основном старые люди, продающие такие же старые вещи. Посуду, которая стояла в сервантах и буфетах на случай прихода гостей, а теперь стала лишней. Книги, читанные-перечитанные, которые они уже не будут читать из-за плохого зрения. Игрушки, из которых выросли они сами, их дети, внуки…

Здесь всегда попадается что-то интересное и недорогое.

Лера медленно пошла вдоль рядов торговцев, рассматривая товар справа и слева. Некоторые продавцы уже начали сворачиваться: они простояли здесь целый день, жаркий и душный. Хотя в тени, под кронами старых деревьев, было не так жарко, как везде в городе. Пожалуй, даже прохладно – Лера почувствовала лёгкий озноб.

Вдруг поднялся ветер. Деревья зашуршали каким-то бумажным шуршанием. И с них посыпались сухие листья.

– Столько дней без дождя! – проговорил кто-то рядом. – Вот уже и листья опадают – это в июле-то!

Прямо перед лицом Леры пролетел большой кленовый лист. Она проследила за ним взглядом и наклонилась, чтобы поднять. И тут заметила недалеко от себя пенёк недавно спиленного дерева. На нём одиноко стоял небольшой квадратный будильник.

Такие часы продавались в магазинах ещё лет десять назад. Вполне себе современный электронный будильник, с разными функциями.

Продавца рядом не было. Лера взяла часы в руки. Они загорелись синим светом и показали температуру: + 33°. Невероятная жара для Петербурга! За свои тридцать четыре года такого Лера не припомнит.

– Температуру показывает правильно, – услышала она над ухом. И подняв глаза увидела высокого сухощавого старика. Одет тот был не по погоде: в шерстяной джемпер и тёплые брюки.

– Мне бы таймер… – вместо приветствия сказала Лера.

– Есть в них и таймер, работает хорошо. А вот будильником пользоваться не советую.

– Почему? Не звенит?

– Звенит. И даже очень громко. И время можно выставить. И разбудит в это время…

– В чём же тогда дело?

– В часах.

Лера повернула будильник. На экране высветилось: 04:16. И никакого PM рядом.

– Но сейчас не четыре, а шестнадцать! То есть, они показывают только двенадцать, а не двадцать четыре часа?

– По сути – да.

– Ну и что?! На механическом будильнике тоже так. Но если я заведу их в десять вечера и поставлю семь утра, они ведь разбудят меня правильно?

– Может, да, а, может, и нет!

– Как так?

– Иногда они как бы перескакивают через двенадцать часов. И не поймёшь, отсчитывают они первую половину суток или вторую.

– А мне совершенно не важно, как они идут. Я искала таймер – я его нашла. Беру!

– Вы не пожалеете! – сказал старик. Положил будильник в бумажный пакет с изображением часов и протянул Лере.

…Дома она внимательно изучила будильник и поняла, что тот настраивается на двадцать четыре часа. Лера без труда выставила дату, время и поставила часы в кухне на подоконник, чтобы были под рукой, когда понадобится таймер.

С неделю ничего не происходило. Но однажды…

Лера проснулась среди ночи от какого-то непонятного дребезжания. Электронные часы в комнате показывали 04:16. Сразу вспомнилось, что именно это время было на будильнике, когда она впервые увидела его на блошином рынке.

Девушка отправилась на звук – он доносился из кухни. Дребезжал будильник, горя зловещим красным светом.

«Странно, – подумала Лера, беря часы в руки и выключая звонок. – Я будильник не заводила!..».

Экран погас. И загорелся снова. Уже синим светом, показывая температуру + 26,7°.

Лера повернула часы так, чтобы стал виден будильник. На нём высветились цифры 04:16. Она их обнулила и поставила часы на место, повернув, как всегда, на термометр.

Что это было? Просто сбой? Но почему время на будильнике совпало с тем, что показывали часы тогда, на блошином рынке? Странное совпадение…

Словно кто-то невидимый выставил его именно так. От этой мысли ей стало не по себе. Да, ну – ерунда! Просто на будильнике, наверно, уже было это время, а она, когда настраивала часы, его не обнулила.

Но почему он включился? Лера и на это нашла ответ: просто вчера, когда выключала таймер, случайно нажала кнопку будильника. Ответ был притянут за уши и не успокоил.

Совсем некстати всплыло в памяти её старое стихотворение:

Мой дом просыпается ночью.

И после дневной тишины

Он что-то бормочет, хохочет

И плачет, крадя мои сны.

Вот кто-то прошёл, лёгкий-лёгкий,

И скрылся в той нише в стене.

А страх мой, быстрее полёвки,

Шмыгнул холодком по спине.

Вот тихий, но явственный шорох,

Как шар, прокатился к окну.

И там вдруг запутался в шторах

И стёкла легонько толкнул.

Метнулись какие-то тени,

Как вспугнутых стая ворон.

И сердце забилось в смятенье.

И вот уже с разных сторон

Я слышу какие-то звуки,

Но мне не дано их понять.

И вижу, как тянутся руки…

Коснуться? Ударить? Обнять?

Сон окончательно ушёл. Лера снова пошла на кухню. Сварила кофе. Ещё раз повертела в руках часы. Они уже показывали около пяти. На будильнике и таймере были нули. Температура повысилась на один градус.