– А я никогда не приводил девушку в этот дом. —улыбаюсь, но Нейтон не видит этого.

– Почему привел меня?

– Захотел. —не слишком многословно, но я уже привыкла, что он не любит много болтать.

Нейтон ставит прозрачную чашку с кофе передо мной и садится напротив.

– Расскажи о себе. —он делает глоток и просит о том, что казалось бы ему не нужно.

– Ты же итак все знаешь.

– Хочу услышать от тебя.

Несколько секунд сомневаюсь. Стоит ли посвящать его в историю моей жизни? Не смотря на то, что мужчина выяснил многое, что-то могло остаться личным. Глубоко вздыхаю и смотрю в его глаза.

– Меня удочерила прекрасная женщина. Только благодаря ей я стала такой, какая сейчас. Мне было трудно после детского дома вернуться в состояние покоя. Там, с другими детьми я выплескивала обиду, гнев, агрессию. Не могла простить настоящих родителей за то, что они бросили меня. Из-за этого винила себя, словно я прокаженная. Недостаточно красивая, недостаточно умная, недостаточно послушная. Но Эмма дала понять, что любит меня. Что я достойна человека, который будет рядом и оценит меня по достоинству. —рассказываю я, уже без той душевной боли, которая каждый раз не давала мне покоя, стоило подумать об этом. – Но жизнь не стала идеальной. У меня было много денег, отличная школа, лучший университет, парень мечты. До тех пор, пока он не предал меня. Я любила его. Он разбил меня на осколки, и я очень долго пыталась собрать себя по частям. Тогда я вновь почувствовала себя не такой. Недостаточно красивой, недостаточно умной. Той, кто не достоен счастья. Заставила себя прийти в норму, и каждый день выглядеть так, будто жизнь всегда праздник. Эмма снова была рядом, поддерживала. Именно в тот момент, я поняла, что мне не нужен кто-то для любви, мне хотелось комфорта и спокойствия. Под руку попался Чарли, он казался верным и чутким. Мы дружили. Когда наши семьи решили нас поженить, мне казалось это не такая уж плохая идея.

– Что сделал тот, кого ты любила?

– А ты не знаешь, что такое тактичность, не правда ли?

Он улыбается, второй раз. Его глаза сужаются, показывая мимические морщинки. Но с этой дерзкой улыбочкой, он выглядит еще красивее, чем обычно.

– Все просто. Он поспорил на меня. Точнее я была лишь способом достижения цели. Его друзья сказали переспать со мной и показать им снимки, взамен на тачку. Он выиграл. На следующий день он приехал в школу на новенькой машине и сказал: «Спасибо за помощь, детка. Не обижайся.»

Перед моими глазами до сих пор стоит тот разговор. Его подлые глаза и наглая улыбка. Я дала себе обещание, ни к кому не привязываться. И следую ему. Потому что второй раз не смогу сложить себя из частей.

– Звучит паршиво. —Уокер не пытается меня поддержать, но его лицо не выглядит отрешённым.

– Вокруг полно придурков, —лишь горько улыбаюсь, совершенно не жалея, что он знает мою историю. – Что насчет тебя?

– Что?

– Расскажи о своей жизни.

– Нет.

– Нейтон! —удивленно вскрикиваю. Я рассчитывала на то, что он будет открыт со мной в ответ. Но мужчина лишь пьет кофе, не собираясь откровенничать. – Я знаю про твою семью.

Уокер сжимает зубы, его челюсть напрягается. Лицо становится злым. Он поднимает глаза и смотрит на меня самым тяжелым взглядом, какой я только видела в своей жизни. Я не из тех, кого он способен испугать. Выдерживаю взор, давая понять, что он может довериться.

– Зачем рассказывать, если ты уже знаешь? —мужчина успокаивается, словно не было этого момента, когда он готов был убить меня.

– Я видела лишь статью в газете.

Нейтон по-прежнему молчит. Я решаю для себя, что больше не буду пытаться узнать больше, чем он готов сказать. Мне это не нужно. Он не считает меня той, кто достоен знать правду.

– Мне был 21 год. У нашей семьи не было денег. Больших денег. Нам хватало на жизнь, но мы никогда не могли позволить себе что-то вроде нового ремонта, новой машины и дорогостоящего обучения. Мой отец был ужасным человеком по-отношению к другим людям, но с нами он вел себя идеально. Прекрасный отец.

Нейтон сильно удивляет меня, когда все же решается рассказать историю, которая является для него самым сокровенным.

– Коллеги по работе обвинили отца в воровстве и решили убрать его. Тогда они подорвали его машину. К сожалению, в ней находились моя мама и сестра.

Я видела его лицо. Оно было бледным. Глаза погрустнели. Ему трудно говорить об этом, но я надеялась, что теперь, когда мужчина поделился, ему станет легче.

– А ты?

– Я просто опоздал. Успей я вовремя, погиб бы вместе с ними. Возвращался с пробежки и замер в паре метров, от взлетевшей в воздух машины. Как же сильно я рыдал, Джен. Валялся на земле, не в силах встать. Почти сразу же мне поступило предложение о работе, я согласился. Мне было нечего терять. Я сразу же похоронил их на самом элитном кладбище, установил жутко дорогой памятник, устроил шикарное прощание. Я буквально мог кидаться деньгами, но они не приносили радости.

Я смотрю на него, испытывая огромную жалость. Он потерял всех, кого любил. Продолжил жить с чувством глубокой боли. Я не могла представить какого это, в одночасье остаться без семьи. Одно дело, когда родителей нет изначально, другое-лишиться их.

– Я поклялся никого не подпускать к себе. Никогда не испытывать эмоций. Обещал, посвятить себя работе. —к сожалению, я понимала к чему он клонит. – А сейчас ты сидишь у меня на кухне!

Дженифер вызывает во мне самые запретные чувства. Я рассказываю ей то, что не должен. Я хочу ее, хоть и не должен. Мне нравится, что она рядом. И как бы сильно я не хотел оттолкнуть рыжую, сильнее хочу ощущать ближе к себе.

– Мне жаль, что твоя семья погибла. —она игнорирует мой едкий комментарий, насчет того, что я не планировал вступать с ней в контакт.

– Я больше не хочу говорить об этом.

Мне требуется не мало усилий, чтобы просто забыть об этом неприятном разговоре, и в следующую минуту натянуть маску безразличия.

– А чего ты хочешь? —Дженифер опускает взгляд в пол. Голос сладкий, нежный. Я мечтаю, чтобы она шептала мое имя таким голосом, но чувствую подвох.

Всю жизнь я учился никому не доверять. И мне было спокойно, когда одиночество обволакивало внутренний мир. Дженифер стала ярким пятном, таким, которое портит идеальную белую картину. Белоснежное пространство, где никто не смел впутаться мне в мысли.

Я задумался. Единственное чего я хотел-она. Точнее ее тело. Мне не нужны эти глупые эмоции, из-за которых люди привязываются друг к другу. Только физическая близость.

Пальцем касаюсь ее подбородка и поднимаю голову вверх, вынуждая посмотреть на меня. Рыжая вздрагивает, но повинуется. Ее ярко-изумрудные глаза сталкиваются с моими, и в эту секунду, я забываю как дышать.

– Больше всего я хочу раздеть тебя. Прикоснуться к каждому сантиметру твоего тела. Прижать как можно сильнее к кровати и… —Дженифер рвано дышит.

– Перестань. —малышка перебивает меня, не дав договорить, но в зрачках вспыхивает огонь. Ей нравится то, что происходит. Как и мне. Пусть мы оба не определились, что делать друг с другом, но нас забавляет взаимно издеваться.

Дженифер обнимает ладонями кружку с кофе и делает глубокий вдох. Я не смею отвести взгляд от сухих губ, которые ей приходится облизывать. Щек, что покрылись естественным румянцем. Она старается не смотреть в мою сторону, зная, что не в силах сохранять самообладание.

– Я бы тоже этого хотела. —голос девушки дрожит, а я победно ухмыляюсь. —Но это не значит, что между нами произойдёт подобное.

Уголки губ опускаются ниже, стирая с лица дерзость. Я не так хорошо знаю рыжую, чтобы судить, говорит она правду или лжет.

– Почему нет?

Я не из тех людей, что не разрешают собственному эго удовлетворять потребности. Если я захочу купить виллу, я куплю. Захочу выпить самый дорогой виски, выпью. Понадобится девушка, заполучу ее. Все просто. И я знаю Дженифер точно такая же.