— Убери руки! — спокойно посоветовал Игорь Николае вич. — А то вдруг не отправят меня на этап, наплачешься, ефрейтор.

— Но-но! Шкура фашистская! Кончилось твое время!

Признавайся, где рыжье!

— Я о тебе майору скажу. И такое, что не поздоро вится.

— О водяре? Что я вагон с водкой раскурочил? Ты ду маешь, майор не пронюхал? Он беседовал со мной. Y нас та ких телят, как сержант, мало. В глубинку кого охранять по сылают? Проворовался в армии, начальничек кричит: «Или

тюряга, или надзирателем в глубинку». Мы тут почти все с за пачканными задами. Сам знаешь, Игорь. Не первый год в ла гере.

342

— Я-то знаю, — согласился Игорь Николаевич. — А вот

ты не догадываешься, о чем я майору скажу. И как только

таких дураков в сексоты берут?

— Говори! Пристрелю!

— Спрячь свой пугач, ефрейтор. На мне обожжешься. Ты

еще не догадываешься, чей я человек.

— Сразу бы сказал, — присмирел ефрейтор, пряча в кар ман пистолет. — Я ж так... шутя... Попугать хотел. Никогда бы

не подумал, что ты тоже сексот.

— Бери выше. Я сексот, да не вашего вшивого майора.

Чувствуешь, чем пахнет?

— Брешешь ты, Игорь. Зачем бы...

— На этап меня брали? Без тебя разберутся, ефрейтор, зачем. А рыжьем я точно пополам хотел поделиться. Он боль ше возьмет.

— Кто он? — робко спросил ефрейтор.

— Не твоего ума дело.

— Я все равно стукну. В управление ксиву пошлю. До

Москвы дойду. Вызовут тебя, нажмут, расколешься. Лучше

нам раздербанить.

— Отведи в зону, там и поделимся.

— Если бы у меня только Нинка и водка... Похуже есть...

Пропадет рыжье. Отдай нам! Другом по гроб буду! Чтоб

меня...

— Не божись, ефрейтор. Не верю. А на сержанта и заик нуться не смей.

— Так я тебя и послушал! Забздел, лепило? — с наглым

торжеством спросил Блудов. — Я ваш разговор от слова до

слова выложу.

— А я скажу, что говорил с тобой. Ты обещал сводить

меня в зону, а сержант не разрешил.

— Как я? — опешил Блудов. — Кто тебе веру даст?

— И мне поверят, и ему. Запомните хорошенько, сержант

Коновалов. Ефрейтор Блудов согласился отвести меня в зону, а я пообещал отдать ему половину своего золота.

— Есть запомнить, Игорь Николаевич! — радостно гарк нул сержант. «Меня выручает, — понял Коновалов. — А еще

контрик... Вот поди разберись...»

343

— Ты против товарища? — голос ефрейтора плаксиво

дрогнул. — С фашистами на бздюмяру? Я на тебя стукну.

— О чем донесешь-то? — спокойно спросил Коновалов. — Я в ваши дела не вмешиваюсь. Девок не похаблю, от зеков не

беру.

— За что лее тебя такого голубка в глубинку послали слу жить? — ядовито спросил ефрейтор.

— За то и послали, что ростом с телеграфный столб вы махал. И за исполнительность мою. Что скажет командир, то

и выполняю. От себя ни-ни. Я впервой соблазн поимел на

деньги, — простодушно признался сержант.

— Ты слышал, лепило? — радостно закричал ефрейтор. — Сержант в сознанку вошел, что он на гроши клюнул.

— Ничего я не слышал, — спокойно отпарировал Игорь

Николаевич. — Ты со мной в зону хотел идти, это я хорошо

помню.

— Я скажу, что сержант тебе антисоветчину пер.

— Какую такую антисоветчину? — возмутился Коновалов, наступая на ефрейтора. Игорь Николаевич незаметно взял за

руку сержанта и заговорил:

— Я и так враг народа. Y меня двадцать пять. За анекдоты

не добавят, тем более не я их рассказывал. А тебе влепят, еф рейтор.

— За что?

— За язык. Ты признался мне в своих преступлениях.

— Не докажешь!

— Откуда бы мне знать о водке. Ты сказал. Положено над зирателю рассказывать о себе? Не положено. И анекдоты ты

рассказывал. Не бойся, сержант, я много разных анекдотов

знаю, на то я и контрик. Подтвердишь, Коновалов, что ефрей тор агитировал нас против власти?

— Зачем ж е не подтвердить? Уж кто топит тебя, лучше его

самого как щенка мордой в лужу ткнуть, — рассудительно

заметил сержант.

— Не шкодничай, пес, не шкодничай, — подхватил Игорь

Николаевич.

— За что ж е меня, Игорек, — взвыл Блудов. — И ты, сер жант, на друзей нахалку шьешь.

— Кот шкодливый твой друг, — сказал Коновалов.

344

— Пойдем в зону, ефрейтор. С рыжьем от любого отку пишься, — настойчиво предложил Игорь Николаевич.

— Не могу-у-у, — простонал Блудов. — Если бы не то дело...

— Какое?

— Не скажу, лепило, больше на крючок не подцепишь. Я

о вас промолчу, вы на меня не наговаривайте, — заискивающе

попросил Блудов.

— Посмотрим на твое поведение, — смягчился Игорь Ни колаевич. — Y тебя часы светящиеся... Из солдатского жалова нья купил?

— Не за твои деньги, — грубо отрезал Блудов, но тут ж е

спохватился. — Я б тебе и часы на память оставил, если б ты

про заначку сказал. До последнего грамма рыжье сберегу, как

с братом родным поделюсь...

— Мы с тобой родные братья, — продекламировал Игорь

Николаевич.

— Братья мы с тобой, — угодливо подхватил Блудов.

— Ты наелся, а я голодный, — продолжил Игорь Нико лаевич. Ефрейтор замялся. — В горле застряло?

— Забыл, — пробормотал ефрейтор.

— Каждый день Айда-пошел перекликается с каптером

этим стихом. А ты не слышал? Знаешь ты его... Кончай, ефрей тор, — подбодрил Игорь Николаевич растерявшегося надзира теля.

— Ну и хрен с тобой, — упавшим голосом закончил Блудов.

— Вот такие-то мы с тобой и братья... Ты наелся, а я го лодный, ну и черт с тобой. Не дашь ты мне и крошки, ефрей тор. Я мужик битый. Пойдем со мной в зону, долю получишь.

Сколько настукнуло на твоих?

—Десять минут четвертого, — ответил Блудов, поднося

руку к лицу.

БРАТЬЯ

Опоздал, — ужаснулся Игорь Николаевич. — В зоне уж е

собирают на этап. Сбить с ног ефрейтора? С Коноваловым не

справлюсь... Через вахту не пропустят... с вышки пристрелят...

345

Если бы прорваться... Но как? Как?! Мысль Игоря Николае вича билась в липкой паутине, сотканной — кем? искала и не

находила ответа на мучительные вопросы, сверлящие мозг.

Для чего я жил? Чтоб погубить людей? Но разве я мог уга дать? За что ж такой конец?! Ефрейтор не пойдет... Многое, наверно, натворил... Фонари... один... другой... третий... Толпой

идут... Майору такой эскорт не положен... Лешка?! Да, он...

Господи... Согласится ж е он со мной... Поменяюсь... Вместо

этапа — я...

— Осторожнее, товарищ генерал-майор. Ямка. Не оступи тесь, — донесся подобострастный голос Зотова.

— Не упаду, — покровительственно басил Орлов. Охрана

шла молча.

— В дом, Игорь Николаевич. Хозяин, — испуганно прошеп тал ефрейтор. Первым в комнату вошел Коновалов. Он подкру тил лампу и вытянулся во весь свой немалый рост возле двери.

Блудов встал на полшага впереди сержанта, с таким расчетом, чтоб попасть на глаза Орлову, едва он переступит порог.

— Здравия желаю... — преданно и радостно заорал ефрей тор, когда открылась дверь. В комнату вошел Зотов. — Това рищ майор, — тихим голосом, в нем слышалось недовольство

и разочарование — стоило ли тянуться перед своим начальни ком, — скороговоркой пробормотал Блудов.

— Накурили, хоть топор вешай! Кровать помяли, — на бросился Зотов на подчиненных.

— Воюешь, майор? — усталым скрипучим голосом спросил

Орлов, заходя в комнату.

— Здравия желаю!.. — метнулся Блудов к хозяину. Орлов

небрежно махнул рукой.

— Вольно, ефрейтор. Не кричи.

— Виноват, товарищ, — начал было Блудов, но Орлов вновь

перебил его.

— Исправляйся, ефрейтор, — назидательно заметил хо зяин. — Y меня в боку колет, майор. Врача бы вызвать. А-а!

Тут у тебя гостит главврач! Идите, — Орлов кивком головы вы проводил надзирателей. — А ты, майор, останься.

— Я вас слушаю, товарищ генерал-майор. — Зотов как-то