193

тоже. Чем припугнешь? Обычные меры не всегда эффективны.

Нет, лучше Русаковой не найдешь. Что молчите, майор?

— Слушаю. Вы знаете моих заключенных лучше меня.

Прикажите вызвать Русакову на вахту.

— О Малявине знаю я один. О Русаковой — мы двое.

— Кто лее мне поможет?

— С людьми сотрудничайте, майор! С лучшими заключен ными. С такими, как Малина, Волк и другие. Тем и сильны мы, что в своей работе ищем опоры у народа. Даже здесь, в лагере, настоящие патриоты с нами. Я бы не мог собрать такое по дробное досье, если бы мне не помогал народ. Всякое отребье

вроде Денисовой, Ивлевой и других называют наших неглас ных осведомителей сексотами. Это слово они говорят с пре зрением. А что в нем плохого? Сексот — это секретный со трудник. Он секретно помогает нам, потому что осознал наши

благородные конечные цели. Мы с вами не только внесем

ясность в некоторые детали биографии хозяина, но и спасем, кроме Русаковой, еще одного человека.

— Кого?

— Бывшего надзирателя ефрейтора Седугина.

— Он-то тут при чем?!

— Вы совсем не знаете, что происходит у вас в зоне.

— Виноват, товарищ полковник. Шестой день, как я на чальник больницы.

— Я прибыл вчера и за сутки успел кое-что сделать. Не

огорчайтесь, майор, у каждого свой метод работы. Русакова

целые дни проводит в палате Седугина. Вчера, узнав об этом

факте, я заинтересовался, знаете ли, просто так, по-стариков ски, о чем воркуют эти милые голуби. И вот вам небольшой до кументик. Седугин написал жалобу в центр. Он обвиняет нас

во всех смертных грехах. Об этом письме, как я полагаю, Се дугин сказал только Русаковой. Я отдам письмо вам, а вы...

— Что с ним делать? Отдать Волку?

— Вы догадливы, но не до конца.

— Объясните, товарищ полковник. Y меня голова кругом

идет.

— Это очень нехороший симптом. Случается головокруже ние от успехов, а бывает и наоборот. Этим письмом Волк дока жет Седугину, что Русакова его предала. Какая же последует

194

реакция Седугина? Злоба, желание отомстить. А кому? Ко нечно, Русаковой. Но как? Убить он сам не решится. Тут-то

ему на помощь придет Волк. Седугин заманит Русакову на чер дак с двумя выходами, и там они сообща с Волком побеседуют

с ней, но никаких эксцессов. Мирная дружеская беседа без из лишних следов на теле. За жизнь Русаковой вы отвечаете го ловой. Она мне нужна живая, а не мертвая. Всю операцию

проведете один. Никто из надзирателей не должен знать об

этом. Одно лишнее слово — и я вам не завидую, майор. За

вами будут следить внимательно очень внимательные глаза.

Среди нового пополнения личного состава к вам в больницу

пришел сержант Алексей Миронов. Это бывший закадычный

друг Седугина. В Красноярске они оба чуть не попали под

трибунал за самовольную отлучку. Выберите такой момент, ко гда Миронов будет находиться вблизи вас. Сделайте вид, что

вы его не заметили и в разговоре со своим заместителем слу чайно упомяните, что у вас новый сексот Русакова. После этого

пошлите в зону Миронова. Он не преминет поделиться тайной

с Седугиным, и наш бывший ефрейтор больше не позволит себе

сомневаться в виновности Русаковой. Но валено, чтоб Седугин

обозлился на главврача. Невзначай проговоритесь надзирате лю Каблукову, у него прямо-таки нелепая кличка «Аля-улю

Айда-пошел», что главврач настоял отправить Седугина в штраф ной лагпункт. Каблуков дружит с Волком, и он сообщит Седугину ваши слова. Вот тогда-то Седугин и начнет действовать с

удвоенной энергией. Врач обещал продержать его еще месяц

в больнице и надул. Клава клялась в любви и предала. Руса ковой продиктуют такой текст. Пишите: «Гражданин начальник

управления. Главврач четвертой больницы говорил при мне за ключенной Ивлевой, что он ваш двоюродный брат. Вы старше

его на пять лет. В детстве вы вместе играли и росли. Игорь

Николаевич очень хороший человек. Он забрал меня из вензоны, перевел в землянку, где живут смирные грамотные жен щины. Помогите и вы мне, гражданин начальник. Напишите в

Москву, чтоб меня скорей освободили. Меня арестовали за

яблоки, но яблок я больше воровать не буду. Хочу честно

трудиться и жить. Игорь Николаевич говорил доктору Ивле вой, что он раньше никому не рассказывал о том, что вы бра тья. Клава Русакова». Записали, майор? Y Волка исюпочитель-195

ная память. Два раза прочтите ему текст и он запомнит его

слово в слово. Записку вернете мне. И еще одно. Седугина ни

в коем случае не обижать. После окончания нашего малень кого дельца пусть пишет помилование. Я его поддержу. Он

мне еще пригодится. Записка Русаковой по адресу не попадет.

Русакову вызовут ТУДА. Сперва она застесняется, не захочет

оговаривать главврача, но после соответствующего внушения

Русакова раздумает, и тем ценнее прозвучат ее показания. С

ней поговорят там, куда не дотянется рука Орлова. Теперь вам

ясно, почему письмо напишет Русакова, а не Малина или Волк?

— Не совсем, товарищ полковник.

— Да-а-а, туго вы соображаете... Если бы письмо написал

Волк, то невольно возник бы вопрос, а как он об этом узнал.

Главврач не подпустит его к себе близко. А разговаривать при

нем об Орлове... это похоже на бред. Другое дело Русакова. Она

спасла главврача, предупредила о покушении Пузыря и Горя чего. Мы разрешим ей упомянуть и об этом. Тогда вполне по верят, что главврач, доверяя ей, в ее присутствии разговаривал

о хозяине. Допрашивать Русакову будут вне досягаемости Ор лова.

— А дальше что вы думаете делать, товарищ полковник?

— Главврача переведут в другой лагерь. Вызовут его, на­

помнят, что можно применить меры к его семье. Жену и сына

он любит — и все кончено. Последует признание главврача и

оргвыводы для нашего хозяина. Ему не простят, что он давал

привилегии своему двоюродному брату. Родственные чувства

к врагу народа обойдутся ему дорого, слишком дорого. Руса кова — это первая тоненькая ниточка, она потащит за собой

всю цепь.

— А вдруг они не братья? — со страхом спросил майор.

— Ошибка исключена. О разговоре главврача с Ивлевой

было доложено вашему предшественнику больше месяца тому

назад.

— Кем же? Может быть вы мне отдадите этого сексота, товарищ полковник? Я в лучшем виде его использую.

— С удовольствием бы, но невозможно. Это был очень

ценный сексот.

— Но как его фамилия? Может встречу, пригодится он

мне.

196

— Безыконникова. До лагерей она пятнадцать лет прора ботала в органах.

— Почему ж вы так долго не принимали мер?

— Ваш предшественник струсил. По мелочам он не боялся

сигналить на главврача: пьяница, агитатор, развратник и про чее. Сигналил и в управление, и в центр. Но вступить в едино борство с хозяином не хватило принципиальной честности. Он

уничтожил записку Безыконниковой. Но он забыл, что у меня

есть другие возможности получить ту ж е информацию. К со жалению, я узнал об этом сигнале поздно. Пришлось побесе довать с майором, напомнить ему о двух не совсем лучезарных

происшествиях из его жизни. Он собственноручно составил

объяснение о записке, переданной Безыконниковой.

— А где же она сама? — с жадным любопытством рас спрашивал майор.

— Убили заключенные. За нее скидок не будет. Следствие

поведем по всем правилам.

— Но где ее убили?

— На сто шестнадцатой. На другой день после того, как

она составила свою записку, ваш предшественник со страху

отправил ее на этап, чтобы избавиться от такого опасного сек сота. На сто шестнадцатой у нее не было связи со мной. В

больнице был человек, который передавал мне ее донесения, а на сто шестнадцатой не было. Она все ж е сумела передать

мне сведения об Орлове. На словах. Как первая, так и вторая