Почувствовав голод и жажду, я оторвалась от мыслей и направилась на кухню. Набрав воды, встала напротив окна и увидела, как на голубом небе между сиреневыми облаками сверкает луна. Синий многоэтажный дом слева от моего окна отлично вписывался в эту картину. Живописный вид – это хорошее настроение на весь день.
Такие рассветы не редкость зимой. Я жила в нескольких сотнях метрах от моря, а мои окна выходили как раз в его сторону. Радовало, что доставшаяся по наследству квартира была с таким видом. Каждое утро мы наблюдали, как луна провожала ночь, а вечерами любовались прекрасными закатами.
Я решила, начать свой день с кофе, но оказалось, что молотого не осталось. Молоть самостоятельно не самый приятный процесс, особенно с головной болью, но прекрасный запах и вкус стоили того. Я сделала себе двойной капучино с кокосовым сиропом. Нарезала апельсин и шоколадку. Мой завтрак получился таким вкусным, что я быстро съела всё это, а затем отправилась спать.
За небольшой отрезок времени постель успела остыть, поэтому я с удовольствием легла в приятную прохладу. Подушки казались как никогда мягкими, и, обняв их, я погрузилась в сон.
Проснувшись от звонка мамы, первым делом посмотрела на время – 11:30. Я проспала больше четырех часов, поэтому сейчас на меня обрушится куча вопросов: «Почему я не отвечаю? Как моё здоровье? Делала ли я процедуры?».
Не успела я взять телефон, как она уже сбросила вызов и позвонила Нюре.
Пусть я и не выспалась, но после сна чувствовала себя гораздо лучше. Головная боль стала почти не заметна.
Чтобы не скучать от бездельия, я направилась воплощать свои планы на день, а именно убираться, так как чистота обычно дарила мне вдохновение. Да и родители поймут, что я не сидела весь день на одном месте.
Включив музыку, полностью привожу квартиру в порядок.
Время уже пять вечера. Скоро должны приехать родители.
– Чёрт! Нюр, ты не писала балетмейстерам, что мы не придём сегодня? Я совсем забыла, что сегодня танцы.
– Сейчас напишу, – ответила сестра. Меня расстраивали мысли о том, что учителя снова будут недовольны нашим отсутствием. Вечерняя группа состояла из шести человек, и мы с Нюрой были солистками. Семь танцев никто переделывать до Нового года не стал бы, да и заменить нас некому. Концерт был запланирован всего через три недели.
В целом год выпускной, и помимо этого концерта, впереди нас ждало около пяти переводных экзаменов на второе полугодие. Все эти соображения приводили меня в истерическое состояние. Я устала и была морально истощена. Не в силах больше контролировать свои эмоции, я начала загоняться.
Услышав шаги в коридоре, собаки залаяли и заскулили. Раздался звонок в дверь, поэтому, утерев слезы, я пошла открывать. Проходя мимо зеркала, посмотрела на своё отражение, чтобы понять покраснели ли у меня глаза. Не хотелось лишних вопросов, ответив на которые, можно было услышать: «это мелочи, будь проще». Я уже подготовилась к тому, что должно было произойти через минуту.
Дверь открылась, и сестра вышла, чтобы встретить родителей и помочь разобрать продукты. Хорошо, что папа встретил маму, так она хотя бы не несла тяжелые сумки.
– Привет, мам, пап, – сказали мы, стараясь улыбаться.
– Привет, прогульщицы, – поздоровался папа уже серьезным тоном.
– Мы не прогуливаем, а заболели, – ответила Нюра, настраиваясь на неприятный разговор. Сейчас они должны были посчитать этот ответ хамским.
– У вас какая температура 38.1? Это не высокая! Можно спокойно учиться! Девятый класс прогуливать нельзя! А вы что? Ничего не учите, только дома сидите в телефонах! Только попробуйте не сдать хоть один экзамен! – начал отчитывать нас папа… мама молчала, так как отчасти была согласна с ним. А я, разбирая сумки, молчала, чтобы не сделать ситуацию хуже, но папа переключился на меня.
– А ты чего молчишь? Почему не была в школе?
Трудно было сохранять спокойствие, когда для родителей оценки оказывались важнее здоровья. Было больно слышать это от них.
– У нас температура, ты знаешь прекрасно, почему мы часто болеем. К тому же у нас полкласса с температурой ходит. Мы что, не можем заразиться от них? – ответила я.
Отец зло посмотрел, и, повысив голос, повторил то же, что и минуту назад. Папа собрался брать ремень, но мама его остановила.
Я продолжала не реагировать на его слова, но где-то внутри всё сжималось от обиды и страха. Для них что ни слово – то хамство, молчание – игнор. Невозможно было угодить и выйти сухой из воды. Я молча продолжала делать дела, стараясь принести пользу, но лишь мешалась под ногами, поэтому позже ушла в комнату.
Через время родители позвали нас к себе. Их ярость погасла быстрее, чем обычно. Но разговоры должны были продолжаться, пока мы не выйдем на учебу. Мама с папой уже переоделись и сели ужинать, а мы с сестрой устроились рядом.
Мама интересовалась, как мы провели день, сколько раз делали процедуры и всё в этом роде. Я рассказала о том, что уроки сделаны, в комнатах прибрано и лечебные процедуры пройдены. Родительский взгляд и тон стали немного мягче. Когда они приходили домой и узнавали о том, что все дела сделаны, становились довольны. Чистота действовала положительно, поэтому мы с сестрой выдохнули.
– Вы писали балетмейстерам? И я запишу вас к врачу на завтра, – сказала мама, зная об их отношении к больничным.
–Да, писали. Кстати, что она ответила? – обратилась я к Нюре, взяв булочку с творогом.
– Сейчас посмотрю, – ответила она, протягивая руку к телефону.
«Добрый день. Очень плохо, что вы на больничном. Не удивляйтесь, если я сниму вас с танцев. Балет не для тех, кто прогуливает, не для больных».
– Неудивительно. Вы, правда, много пропускаете.
– Да, много, очень много. Но это не дает ей право нас унижать. Мы только выходим в общество, и температура поднимается до 38 как минимум на две недели. А пока мы дома – 37.3. Конечно, это повод задуматься о домашнем обучении, но оно почти ничем не отличается .
Мой телефон завибрировал.
Посмотрев на экран, я увидела, что пришли сообщения от Нади и Ильи. С ними я общалась каждый день, но не виделась уже неделю. Сначала я глянула на Надино сообщение.
Оно началось с банального приветствия, а затем перетекло в расспросы об Илье. Я ответила, что расскажу всё по телефону, и посмотрела, что написал Илья.
От кого: Илья Крим
Дата: 3.12.20 19:17
Привет, демонёнок, как ты? Прости, что не писал. Интернет пропал. Давай увидимся через часик? Я соскучился.
Я подумала о том, что мы опять долго не сможем видеться из-за моей болезни, и поймала себя на мысли, что тоже соскучилась. Чёрт.
Забавно, ведь всё началось с ответа на историю в социальных сетях. Он написал, что у меня дьявольски красивые глаза.
Объяснив Илье ситуацию, я позвонила Наде.
– Привет, солнышко! Ну, рассказывай, – сказала она с явной улыбкой на лице.
– Привет, рассказывать особо нечего. Если коротко, то он милый, красивый. Называет меня не так, как остальные, что вполне приятно. Негативно относится к алкоголю и курению.
– На роль мужа подходит? – мы рассмеялись, и я принялась рассказывать Наде остальное.
– А как крыска твоя?
Лёжа на кровати, я оторвалась от телефона, и мой взгляд упал на клетку. Цепляясь своими крохотными лапками за решётку, Хлоя смотрела на меня грустными глазами. У крыс непереносимость одиночества. Ей была необходима компания, иначе она тоже могла умереть.
Я взяла Хлою на ручки.
– Теперь мы остались одни. Моя беленькая малышка , – прошептала я и погладила Хлою указательным пальчиком по голове.
– Хорошо, но грустит и скучает сильно, – ответила я Наде, а на глазах снова выступили слёзы… Крыса забралась мне под футболку и легла спать. А я, договорив с Надей, попрощалась и поняла, что она единственная подруга, что осталась. Будет ли она со мной до конца, я не знала, но надеялась. Взяв в руки начатый роман, я продолжила чтение.
