– Боря! Давай, найди двух понятых, будем изымать зажигалку!

– Годится! – Гудков вышел из кабинета.

Шелестов вышел из-за стола и подошёл к двери, затем, крутанув круглую ручку замка, защёлкнул его, и вернулся на место.

– Зачем закрылись! Бить будете! – насторожилась Капитонова.

– Зачем? – искренне удивился Антон.

– Ну, так, для профилактики! Девочки рассказывают, что в милиции иногда бьют, когда отлавливают в гостиницах у клиентов!

– И издеваются?

– Да, рассказывали, что и это бывает!

– А тебя тоже били?

– Меня? Нет!

– Колешься? – внезапно сменил тему разговора Шелестов.

– Да, нет! Что вы! Я же медик, будущий врач! Как можно! – с укором глядя в глаза Антону, сказала Ольга.

– Тогда покажи руки!

– Смотрите!

С этими словами девушка встала и аккуратно положила дымящуюся сигарету на край стола, затем сняла джинсовую куртку и аккуратно положила ее рядом на диван. Не спеша, закатала рукав белого свитера из тонкой шерсти сначала на правой руке, потом – на левой. Вены на сгибах рук были чистые.

– Хорошо! Это уже лучше! – Шелестов удовлетворённо кивнул головой.

Девушка одела джинсовку и снова села на диван.

– Послушай меня, девочка! Очень может быть, что зажигалка принадлежала человеку, иностранцу, которого убили! Я не знаю, где ты её взяла, но хочу тебя предупредить, что если хоть каким-то боком ты окажешься причастной к этому делу, тебя никто и ничего не спасёт! Будешь сидеть за соучастие в убийстве! Сейчас я официально с понятыми эту вещицу изыму, в рамках уголовного дела, а ты, когда вернёшься домой, хорошенько подумай о том, что я тебе сказал! Договорились?

– Договорились. Но если я вспомню!

– Вот, вот! Вспомни! Сделай себе одолжение!

В дверь кабинета снова постучали.

Антон открыл дверь и в кабинет вошёл Гудков с тремя дружинниками.

– Вот тебе понятые.

– Отлично! Оформляем изъятие зажигалки!

Разбойное нападение.

– Зайди в дежурку! – Марков на секунду оторвался от каких-то бумаг. —

Только что звонили, тебя искали. Дежурный сказал – разбой на Ленинском!

– Хорошо! – Шелестов бросил «аляску» на диван и схватил телефон внутренней связи.

– Дежурный по отделению…

– Это Шелестов.

Трубка прямой связи с дежуркой молчала всего секунду.

– У тебя разбой, Ленинский, дом 83, корпус 7, квартира 743. Информация прошла по «02», группа ОУРа уже выехала, машину не проси, не дам, потому что нету! В группе сегодня Волченков, ждёт у входа. Так, что давай, вперёд, раскрывай своё преступление! – весело сообщил Ахметзянов.

Саша Марков молчал, но во взгляде его читался вопрос.

– Разбой, на Ленинском. – Шелестов снова надел куртку. – Потерпевшие сами позвонили на «02»! Ладно, я побежал на троллейбус. Марков кивнул.

В предбаннике отделения, стоял улыбающийся Волченков с тревожной папкой под мышкой.

– Я тебя жду!

– Сашка, ну и хитрый же ты! – Антон шутливо ткнул ему кулаком под ребро.

– Ладно, водоплавающий, побежали, а то останемся без сладкого!

Поток машин уже плотно закупорил заваленный снегом Ленинский проспект. Снегоуборочная техника, как всегда, где-то работала, но не на уборке снега. Этот московский парадокс пока объяснить так и никому и не удалось. Троллейбус упорно продвигался по своему крайнему ряду, а Шелестов смотрел в окно, на спешащих по своим делам людей. Одни, целыми толпами входили в магазины, другие, уже отоваренные, выходили. Молодая высокая девушка в чёрной дублёнке с меховым воротником вдруг поскользнулась и смешно завалилась на бок, нелепо взмахнув руками. Антон толкнул в бок Волченкова, стоявшего рядом, и указав пальцем на эту сцену. Однако, никто не подал упавшей красавице руки, чтобы помочь встать. Разномастная людская волна, нагруженная сумками и коробкам, мягко обогнула ее, предоставляя возможность самой разобраться со своими проблемами, и стремительно потекла дальше.

– Ничего, пусть шишки в молодости набивает, может, поумнеет к старости! – весело сообщил Сашка.

Троллейбус внезапно забуксовал на скользкой дороге, и вдруг одна из штанг токоприёмника беспомощно повисла прямо перед окном, где стояли сыщики.

– Вот, бля! Ладно, выходим, здесь близко! – сказал Шелестов и первым выпрыгнул из троллейбуса, за ним последовал Волченков.

У двери квартиры топтались районный старший опер Юра Алёшкин и участковый Алексей Уваров с испуганным лицом.

Все обменялись рукопожатиями.

– Привет. Что тут у нас? – обратился к участковому Антон.

– Привет. Разбой!

– Чего случилось-то? Все живы?

– Все.

– Рассказывай!

– Квартира трёхкомнатная. Проживает семья… – Уваров заглянул в блокнот. – Пискарёвых,, жена и две дочери.

– Где трудятся? – снова задал вопрос Шелестов.

– , начальник отдела в строительном тресте «Моспроект». – Алексей продолжал листать блокнот. – Жена, главный бухгалтер магазина «Ткани», у нас в районе, на Ленинском проспекте.

– Вот! Это уже интересно, подал голос Волченков. – Ладно, парни, я пошёл в квартиру.

– Валяй, пиши всё, всё равно под штамп! – подтолкнул его к двери Антон.

Подождав, пока закроется входная дверь в квартиру, Шелестов снова вернулся к своему участковому.

– Леша, дальше, дальше! Дочери! Чем заняты, и где?

Уваров снова зашуршал блокнотом…

– Вот нашел: старшая, Анна, учится на пятом курсе «Первого медицинского института» им. Сеченова.

– Ну, а младшая?

– Так – с, младшая, – Алексей перевернул очередной лист, – младшая Катя, Катерина, второй курс «Горного института», наш Октябрьский район.

– Понятно! Юра, а что было-то? – Антон уже обратился к Алёшкину.

– Схема старая, популярная и надёжная! Около двенадцати тридцати в дверь позвонили. Дома была старшая, писала курсовую работу. Она подошла к двери, посмотрела в глазок, стоит девушка с папкой в руках. Что хотели, спрашивает. А та отвечает, мол, я должна Кате вернуть лекции, я мол, болела, вот зашла отдать! Ну, и всё! Дверь сама открыла, зашли трое в шапочках – масках, у одного был пистолет, связали скотчем, бить не стали, аккуратно сунули в ванную, забрали деньги, золото, две иконы, три норковых шубы, не распечатанный блок жевательной резинки «Tutti – frutti», всё сложили в спортивную сумку «Adidas». Всё! И ушли, предварительно захлопнув дверь на щеколду, замок с защёлкой.

– Ладно, мой выход! – Шелестов протиснулся между Алёшкиным и участковым, и толкнул дверь квартиры. Широкий коридор, полосатые с золотом обои, роскошные светильники на стене с правой стороны. По левой стене три двери с золотыми ручками в форме запятой. Двери в комнаты из дубового массива, очень красивые. Комнаты – светлые и чистые. В общем – порядок. Качественная дорогая мебель, везде ковры. Вывод – квартира дорогая, жильцы состоятельные, разбойники точно знали, что и где лежит.

– Все на кухне, – худощавая невысокая женщина показала пальцем, куда нужно идти.

Антон аккуратно отворил плотно прикрытую дверь и вошёл туда.

Расследование любого преступления, от кражи любимого коврика от входа в квартиру со стороны лестничной клетки до подготовки террористического акта, начинается со сбора информации по делу, в виде опросов потерпевших, поиска и опросов свидетелей. Это уже потом, вся собранная информация надлежащим образом будет классифицирована и в соответствии с Уголовно – процессуальным кодексом РСФСР получит официальные наименования, такие как «Протокол допроса», «Справка», «Протокол осмотра места происшествия» и т. д. И пока специалисты: следователь, эксперты, кинолог – осматривают место происшествия, которым может являться обворованная квартира, угнанная машина, лифт, в котором человека ударили ножом, или подвал дома, где произошло изнасилование, опера и участковые опрашивают десятки людей, хоть как-то причастных к случившемуся происшествию. Происходит сплошной опрос всех жильцов квартир, соседей ограбленного, знакомых, друзей и родственников убитого, прохожих, продавцов окрестных киосков, рядом с подвалом, где произошло изнасилование. По результатам таких опросов, выявляются круг лиц, показания которых, должным образом оформленные, лягут в основу обвинения. Показания должны быть подкреплены уликами материального характера: отпечатками пальцев в квартире, кровяными брызгами на стенах кабины лифта, пятнами спермы на одежде потерпевшей. Результатом всех этих мероприятий является установление лица, или лиц, подлежащих уголовному преследованию. Если они не задержаны по горячим следам, то объявляются в розыск. Если такого фигуранта или фигурантов установить не удалось, то уголовное дело автоматически превращается в безнадежный в «висяк» или «глухарь», или «глухой висяк», как кому нравиться.