В этом случае, Антон точно знал, что знаменитая пивнушка на ул. Обручева уже три дня как не работала по причине прорыва канализации. Остальные догадки, Шелестов оставил на потом.

Вытащив из сейфа кучу служебных бумаг и оперативно – поисковых дел, Антон полностью погрузился в написание всевозможных рапортов, заявок, писем в организации, и прочая и прочая.

Ольга Валерьевна Капитонова.

Телефон городской связи неожиданно еле слышно звякнул. Шелестов поднял трубку.

– Да, я. Понял! Спасибо, моя хорошая, с меня причитается!

Быстро закинув служебные бумаги в сейф, кроме папки с объяснением Сенечкина Славы, Антон быстро оделся, погасил свет в кабинете, и пошёл в ленинскую комнату, где сейчас находился его участковый Алексей Уваров и Славик.

Слегка приоткрыв дверь, Шелестов увидел обливающегося слезами худосочного парнишку, над которым глыбой навис Уваров, держа в руках новую осеннюю куртку. Рядом со стулом, где сидел и плакал Славик, стояла большая спортивная сумка с набитыми под завязку видеокассетами.

– Я так и знал! – Антон вошёл в комнату. – Алексей, я уезжаю, возьми его объяснение, пригодится!

– Хорошо, давай!

– Дай я угадаю: квартирный воришка, залез через форточку, потому что худосочный, брюки испачкал о побелку, а снегом оттереть не смог, потому что она только размазывается ещё больше от влаги. Почти весна на дворе. А пиво пили они у нас в «загоне» у Черёмушкинского рынка. Так?

– Верно!

– А что с курткой?

– Ты не поверишь! Хозяйка квартиры на первом этаже дома 19, корпус 9, по улице Панфёрова, его стали заселять две недели назад, внезапно вернулась, вот Славик и выскочил опять в форточку, а его подельники успели вынести через входную дверь отечественный видеомагнитофон «ВМ – 12» и сумку с кассетами чуть – чуть раньше.

– И что?

Уваров расстегнул молнию внутреннего кармана куртки, которую держал в руках, и вытащил паспорт, открыл его: на Антона смотрела фотография Славика.

Прислушивающийся к их разговору парень заныл ещё громче. От досады наверно.

– Вот дела! Невероятно! Он оставил в квартире куртку и свой паспорт! – Шелестов даже расстроился. – Пусть пишет чистосердечное признание, и кто из его друзей, или они оба, заставили лезть в квартиру. Понял меня? Заставили!

– Так точно!

– Хорошо! Они наши, у нас проживают?

– Так точно, с улицы Гарибальди.

Антон попрощался с Уваровым и вышел в коридор, закрыв за собой дверь.

В дежурной части он встретил Гудкова.

– Боря, ты мне нужен. Дай я тебя обниму!

– Конечно братишка, едем, куда скажешь!

– Ладно, сестрички – русалки, хорош, обниматься, сотрудников наших растлеваете! – дежурный Кирилл Мазурин улыбался во весь рот.

– Кирилл! Мы в гостиницу. Дай машину!

– Бери, только ненадолго!

Милицейский «уазик» с цифрой «96» на борту лихо подкатил к самым дверях центрального входа в гостиницу «Южная» и резко затормозил. Шелестов и Гудков быстро вылезли из тёплого нутра машины на снег и поспешили в гостиницу.

Антон открыл стеклянную дверь и вошёл в вестибюль. Незнакомый швейцар угодливо приложил правую руку к фуражке и чуть поклонился в знак приветствия.

Не обращая на него внимания, опера прошли вглубь вестибюля, где за стойкой с надписью «Reception»42 находились администратор, её помощница, дежурная по гостинице и старшая коридорная.

– Здравствуйте, Ирина Васильевна! – с улыбкой произнёс Антон, подходя к стойке вместе с Гудковым, – А мы к вам!

– Здравствуйте, Антон Генрихович! – вставая с мягкого кресла, произнесла высокая молодая шатенка, – Давно вас не видела!

– Служба! Ирина Васильевна! – бодро произнёс Шелестов и невольно залюбовался девушкой – администратором.

Рядом шумно выдохнул воздух Борис.

– Журнал будете смотреть? – не дожидаясь ответа, Добровольская положила перед Антоном большую амбарную книгу с данными гостей.

– Да! Будем! – про себя сказал Шелестов и стал искать нужную фамилию.

– Так-с! – Антон вёл указательным пальцем по листу книги сверху вниз.

– Стоп! Есть! – Шелестов закрыл книгу и оставил её на стойке.

Добровольская, сидя в кресле, разговаривала с кем-то по телефону, отвернувшись в противоположную сторону, как будто потеряла интерес к сыщикам.

– Боря! За мной!

Шелестов и Гудков вошли в лифт и поднялись на четвёртый этаж.

– Боря! Нам нужен номер 412. Постояльца зовут Иосиф Зинич.

Аккуратно забираем девчонку и в контору. Понял?

– Чего уж не понять! Командуй, шеф!

Сыщики вышли из лифта. Прямо перед ними располагалась овальная стойка дежурной по этажу. Они подошли к ней.

– Привет, Анна! Как дела? За ещё не вышла?

– Привет Антон! Привет, Борис! – симпатичная, чуть полноватая девушка с удовольствием рассмеялась. – Нет! Антон, не вышла! Не за кого, если только за тебя или твоего друга!

– Нет, Анна! Нам ещё рано жениться! Дел много на государевой службе!

– Как хотите! Ладно! Что хотели, ребята?

– Анна! В 412 номере, кто сейчас?

– Там Зинич со своей подружкой, приехали час назад. Ещё нет 23 часов, поэтому ему можно приглашать гостей. Правила не запрещают!

– Да, я не об этом! Они одни или ещё есть кто?

– Нет, нет, они одни!

– Хорошо! Анна! Пошли с нами! Мне эта девушка нужна, поэтому мы её забираем и доставляем к себе, в 96 отделение! Нет возражений?

– А мне то, что! Как пожелаете!

Дежурная вышла из-за своего рабочего места, и все гуськом пошли по длинному коридору, покрытому красной дорожкой, ища нужный номер.

– Здесь! – тихо прошептал Борис и показал на дверь. Антон посмотрел по сторонам: в коридоре никого не было, и, шагнув к двери номера, Антон прислонил к ней ухо. Анна с любопытством наблюдала за происходящим, стоя позади оперов.

За дверью было тихо, если не считать шума льющейся воды.

– Все в душе, наверное! – прошептал Шелестов, обращаясь к Гудкову.

Услышав сказанное, Анна густо покраснела.

Антон костяшками пальцев звучно постучал в дверь номера.

– Милиция! Прошу открыть дверь для проверки паспортного режима!

За дверью послышалась возня, затем через некоторое время возник металлический звук открываемого замка, и дверь номера чуть приоткрылась: в проёме между дверью и косяком появилась усатая физиономия мужика лет сорока, всего завёрнутого в простынь.

– Милисия! Какая милисия? – югослав, видимо, не совсем понимал, чем обязан столь авторитетной организации.

Шелестов достал из внутреннего кармана пиджака удостоверение с гербом и надписью золотыми буквами «Московский уголовный розыск» и в развёрнутом виде предъявил его усатой физиономии.

Физиономия что-то там прочитала, шевеля толстыми губами, злобно посмотрела на Шелестова и Гудкова, тихо выругалась на родном языке типа «Холера ясна», и исчезла. Однако, через минуту, дверь в номер распахнулась, и хозяин жестом пригласил всех войти. На кровати, сдвинув коленки вместе и положив на них ладони рук, сидела черноволосая девушка в джинсовом костюме и невинно смотрела на вошедших своими большими, чуть раскосыми, карими глазами. Рядом с ней лежала небольшая дамская сумочка на длинном ремешке через плечо.

– Документы, пожалуйста! – Боря Гудков был в своей стихии.

Завёрнутый в простыню югослав, словно приведение, оставляя мокрые следы от ног, прошёл в гостиную и скоро вынес паспорт, который передал Гудкову.

Сидящая на кровати девушка молчала.

– А ваш паспорт? – невинно спросил Антон, обращаясь к гостье.

– А я оставила его у администратора, когда регистрировалась как гость.

– Правда? – притворно удивился Шелестов. – А мы никак его не можем найти! Мы подумали, что вы без документов. Как вас зовут?

– Оля!

– Имя, фамилия, отчество! – раздельно произнёс Антон.

– Ольга Валерьевна Капитонова.