Колесников отправился в свой угол, а Андрей, с трудом поднявшись, – в свой. Антон быстро подошел к нему, помог сесть на стул и склонился над

коленом, которое распухало прямо на глазах.

– Сильно болит? – спросил Шелестов.

– Все нормально. – Пересиливая боль, Костюшко даже попытался улыбнулся. – Вот кретин! И почему я тебя не послушался, Антоха?

– Вот! Твоя ошибка! Так здорово поймал его на противоходе и, – здрасьте вам! – сам же на этот прием и нарвался.

– Мне кажется, тебе вряд ли стоит продолжать бой с таким коленом. —

Заметив, что парень недовольно скривился, Антон успокаивающе добавил:

– Не переживай! С каждым может случиться.

– А это не помешает мне продолжить занятия?

– Ни в коем случае, – заверил его Антон.

Подошёл встревоженный Невельский.

– Что тут у нас?

– Травма!

– Ладно. – Сергей облегченно вздохнул. – Выкидывайте полотенце.

– И правильно! – Антон подмигнул ему.

Сергей громко объявил: – В связи с тем, что один из участников получил тяжелую травму колена, бой прекращается.

– А кто же победитель? – хором спросили сидящие в позе лотоса зрители.

– Победила дружба! – с улыбкой воскликнул Колесников, довольный, что не придется продолжать бой с травмированным соперником. – Сейчас попрошу тех, кто еще не познакомился лично с Антоном Шелестовым, прийти в комнату отдыха. Остальным – заниматься по расписанию!

Подошёл Колесников.

– Ну, как ты, Андрей?

– Болит, зараза.

Олег опустился на корточки и положил руку на колено Костюшко. И закрыл глаза.

– Расслабься, парень, – сказал он, почувствовав, как тот напрягся от страха и боли. – Я тебе ничего плохого не сделаю.

– Я не боюсь, это инстинктивно, – смутился тот и радостно воскликнул:

– Господи, а боль-то проходит!

– Ну вот, а ты боялся, – улыбнулся Олег и невозмутимо выпрямился.

На его лице выступили капельки пота.

– Надо же! – снова воскликнул Сапожников. – И опухоль спадает…

– Только не говори никому, – шепотом, будто заговорщик, сказал подошедший Колесников и подмигнул ему.

Андрей радостно вскочил, но тут же испуганно замер, пытаясь понять, болит ли нога, и понял, что не болит. – Спасибо, сенсэй!

– Живи, пока! – улыбнулся Антон, и Андрей направился к выходу, но, вдруг остановившись, с растерянным видом обернулся. – А как же ребята?

Они ж подумают, что я смухлевал.

– А ты похромай немного и откажись от подвижных игр, – прищурившись, предложил Антон.

– Ага, вот еще! – возмутился Андрей. – Будь что будет! Расскажу как есть. Не поверят – их дело; главное, совесть моя чиста.

– Не самое плохое решение, – согласился Антон, и парень уверенно зашагал к выходу.

– Дружите? – спросил Колесников.

– Давно. – Антон посмотрел в след уходящему Костюшко. – Он сейчас опером в спецмилиции. Там особенно не разбегаешься. Ну что, я пойду собираться домой, уже время.

– Пошли, я тебя провожу.

Виолетта.

В кабине было душно, поэтому Шелестов протянул было руку к фрамуге, чтобы её открыть, как в дверь деликатно постучали.

– Да, входите!

Заправив чуть вылезшую рубашку из брюк, Антон резво опустился на свой стул за столом и принял строгий вид.

Из – за открывшейся двери показалась любопытная женская головка с длинными русыми волосами, и на секунду задержавшись взглядом чудных бездонно – васильковых глаз на Антоне. Затем ходячая красота внимательно оглядела жалкое состояние милицейского кабинета, и задала убойный по смыслу и глубины вопрос: «простите, а вы кто?».

Вариантов ответа у Антона было масса, включая нецензурные выражения.

Вероятно, оценив замешательство Шелестова, как приглашение к диалогу, очаровашка показалась из – за двери во всей своей красе. Девушка действительно была очень красива. Высокая, примерно одного роста с Шелестовым, в легкой красной осенней куртке, подчёркивающей узкую талию и широкие бёдра, на вид года 22 – 24. Как говориться: Щеки, во! Сиськи, во! Сама кровь с молоком! Со сгущенным!

Какой-то особый запах её духов, похожий на запах весеннего сада, моментально заполнил весь кабинет и даже слегка вскружил голову Антону.

– Пожалуйста, проходите и присаживайтесь! – Шелестов, как подобает истинному джентльмену, вскочил с места, приглашая красавицу присесть рядом с его столом на свободный стул.

– Меня сюда ваш дежурный направил! – она аккуратно положила на сведённые вместе колени красную сумочку и взглянула на Антона.

– Хорошо! Рассказывайте, что случилось!

– Как что! Я Виолетта Михайлова.

– А отчество?

– Викторовна!

– А! Ясно! Хорошо, Виолетта Викторовна. Дело вот в чём. Вы комсомолка?

– Да, конечно, и к тому же комсорг группы.

– Где учитесь?

– Университет имени Ломоносова, журфак.

– Круто!

– Что делать, мне нравиться.

Шелестов не сомневался.

– Послушайте, Виолетта Викторовна! Вы комсомолка, спортсменка, будущий журналист, а из гостиницы «Южная» не вылезаете! Там иностранцы, а наши партийные органы и общественность могут не правильно понять ваше поведение. Вот поступил сигнал от общественности, – Антон поднял первый попавшийся ему на глаза лист бумаги с каким-то текстом, – о том, что вы часто бываете в номере 413, где проживает югослав Зоран Роганович. Ему сорок лет, а вам лет двадцать, я думаю! Что у вас с ним может быть общего?

Виолетта густо покраснела.

– Родители знают о вашем увлечении?

– Нет. Кстати я уже взрослая, сама знаю, что мне делать.

– Хорошо. Отец-то, где работает?

– Он заместитель министра пищевой промышленности! – она гордо подняла голову и с вызовом посмотрела на Антона.

– Вот! И ещё он член партии, верно?

– Да, конечно! А что?

– А если он узнает от общественности о ваших увлечениях?

Целая гамма чувств отразилось на её кукольном личике. Скорее всего, её ещё ни разу не шантажировали даже таким примитивным образом.

– А что, ему могут прислать на работу какую-нибудь бумагу?

– А как же! Очень даже могут!

– Я об этом не подумала.

– Вот – вот, Виолетта Викторовна, подумайте. А скажите, на дискотеки часто ходите?

– Конечно! И в наш университет, и в Московский горный институт, и в Институт сталей и сплавов! У меня там друзья.

– Интересно! Живёте почти на севере Москвы, а друзья у вас в Октябрьском, нашем районе. Может быть, у вас есть подруги, которые и здесь проживают, у гостиницы «Южная», на нашей территории?

– Да, есть, и целых две. Сестры Капитоновы. Ольга живет на улице Панфёрова, а Дарья – рядом со мною, у метро «Войковская».

– А телефоны их знаете?

– Конечно, знаю.

– Дайте мне их номера, я запишу.

– Сейчас. Она расстегнула сумочку, достала очень красивую записную книжку в кожаном переплёте, провела изящным пальцем алфавиту, раскрыла на нужной странице и продиктовала их телефоны.

Шелестов записал их к себе в еженедельник.

– Так! А теперь поговорим о Зоране.

Девушка уже освоилась, разговаривая с Антоном, стала более раскованной, потому что разговоры пока не касались её личных отношений с Рогановичем.

– Ну, хорошо, давайте.

– Как вы познакомились?

– В прошлом году, зимой, после Нового года, у моей подруги был день рождения, и мы собрались у неё дома. Кстати, её отец – директор «Москонцерта». Она и пригласила Зорана. А он пришёл с Иосифом Зиничем и с Марио Гонгора.

– Кто – кто?

– Ну, друг у него есть, мексиканец, работает в СЭВ. Очень неприятный и злой потом оказался. А сначала был такой вежливый, такой обходительный, просто настоящий джентльмен. Они принесли очень дорогие подарки. Мы все даже удивились.

– Капитонова была?

– Да, была Дарья.

– Ясно! А Зоран, где работает?

– Он заместитель главного инженера югославской фирмы, которая поставляет в СССР промышленное холодильное оборудование. Зинич – его начальник. Они работают в Москве по контракту с СЭВ.