– Ладно, прошу всех за стол! – Инесса Карловна, на правах хозяйки несколько раз хлопнула в ладоши.
Рассаживались долго, смеясь и, то и дело, меняясь местами, двигая красивые венские стулья, дурачась, и подначивая друг друга. В конце концов, Антон волшебным образом оказался рядом с хозяйкой дома, напротив Бориса, Тани и Кирилла.
Антон с изумлением оглядывал стол, заставленный тарелками, на которых были красиво разложены всякие соленья, красная и белая рыба горячего и холодного копчения, салаты, зелень… В центре стояли большие блюда с тонко нарезанным мясом разных сортов. Вдоль центра стояла батарея дорогого испанского вина.
– Давайте выпьем за виновницу торжества! – Кирилл потянулся к нему со стаканом с виски…
– Ура! – все встали, и гостиная наполнилась мелодичным звоном хрустальных бокалов.
– Ладно, ладно, успокойтесь, – хмыкнула Инесса Карловна, хотя было заметно, что она очень довольна праздничным столом.
Борис Гудков не стал ждать приглашения высказаться, потребовал наполнить рюмки, и провозгласил:
– Выпьем за то, чтобы наша компания в таком составе как можно чаще встречалась за этим столом!
– И если состав ее будет меняться, то только по количеству и в сторону увеличения, а не уменьшения, – серьезно подхватила Валентина.
– Отличный тост! – согласился Шелестов и, чокнувшись с Инессой Карловной, потом с Борей, выпил.
Дальше веселье постепенно стало набирать обороты. Гости стали кучковаться по интересам, и количеству выпитого.
Москва медленно погружалась в ночь. Крыши блестели в косо падающих дождевых струях. Окна домов напротив, ярко освещённые ранее, постепенно гасли, а дождевая вода скользила по их оконному стеклу. Жильцы открывали форточки на ночь и закрывали окна шторами или занавесками. У кого что было.
Стоявший у окна в гостиной Антон сделал глоток виски вина и, поставив бокал на подоконник, обернулся. Сизый сигаретный дым тяжелыми слоями плыл по комнате. Хриплый голос Криса Ри разрывал динамики тайваньского двухкассетника. В свете единственной горящей настольной лампы Инесса Карловна объясняла что-то своей светловолосой подруге. Обе держали в руках высокие бокалы с шампанским, а Шелестов наблюдал за их движениями, изменениями лица, взмахами рук, улыбками. У сдвинутого к самой стене стола с остатками пиршества чернявый парень, по имени Кирилл, прикуривал подряд уже третью сигарету. Его блестящие в полумраке глаза неотрывно следили за ногами Маши, плетущими сложные узоры в подобии танго с Андреем Шишкином, общепризнанным ловеласом. Рядом с ними, Таня буквально повисла на Борисе Гудкове, хорошо державшемся, несмотря на обильное возлияние виски безо льда, и других примесей.
Антон пересек комнату:
– Инесса Карловна, можно я позвоню из кухни, а то здесь шумно.
– Пожалуйста. – она одарила его грустной улыбкой и вернулась к разговору со своей подругой.
Длинные гудки неприятно чиркали душу. Телефон Оксаны. Он набрал телефон её мамы.
– Алло, Серафима Андреевна! А где Оксана, я звонил ей домой, телефон не отвечает.
– А, Антон Генрихович! Оксана у подруги, когда вернётся, не знаю. То, что вы звонили, передам, если увижу. До свидания!
Её бабушка была, как всегда, не очень приветлива с ним.
Шелестов вернулся к компании.
Борис твердой рукой разливал виски в стаканы. Другая его рука утвердилась на бедре Татьяны. Маша плыла в объятиях Кирилла. Шишкин в боевой готовности держал нанизанный на вилку кусок колбасы.
– Антоха, – позвал он, – бери стакан, скажи тост.
– Есть необходимость? – поинтересовался Шелестов. Все рассмеялись.
– А если серьезно! – задала вопрос Татьяна.
Он пожал плечами. Потом встал.
– Ладно, тогда давайте выпьем за «лося»!
– Классно! А это как? – стараясь незаметно поправить юбку, спросила Маша.
– Чтобы нам всего «хотелося», всё «моглося» и всегда «сбывалося»!
– Какая у тебя мечта? – Кирилл осушил стакан и взял предложенное Машей блюдечко с тонко – нарезанным лимоном, – Человек без мечты, как птица без крыльев. Гадить, может, а летать – нет.
– Думаю, что сначала выспаться!
Все зааплодировали, а Шелестов сел на своё место, рядом с Инессой Карловной.
– Антон, а если серьёзно? – вопрос поступил от Татьяны, которая тут – же взвизгнула от лёгкого шлепка Бориса.
– А если серьёзно, то вместе с Борей отправиться на Индийский океан и поймать «чёрного марлина!»88.
Шишкин так и застыл с вилкой у рта, но теперь на её зубцах одиноко сидела шляпка белого маринованного гриба.
– А я? – воскликнул он.
Глаза у него восторженно блестели, как у пьяного.
– Мы ещё не решили! – ответил за Шелестова Борька, пьяно ухмыляясь.
Сидящая радом Татьяна вдруг смущённо улыбнулась и густо покраснела.
– Это не реально! Может быть, только в следующей жизни. А при коммунистах, дальше Северного полюса не поедешь! – глубокомысленно заметил Кирилл.
Антон усмехнулся.
– Тогда только во сне!
Трезвенник Шишкин всем наполнил стаканы, рюмки и фужеры по новой, и сразу предложил:
– За хозяйку этого дома!
Компания подскочила с мест и восторженно завопила:
– За Инессу, ура! Здоровья и богатства, живи сто лет!
Сидящий напротив Антона, Кирилл, выпил виски залпом.
– Мы и так живём как во сне! Я, ты, они! – он пьяно кивнул в сторону веселящихся гостей. – Коммунисты всё, козлы позорные, довели Россию «до ручки».
Антон подцепил вилкой маслину, и задумчиво посмотрел на него. Лицо его застыло.
– Ты что, диссидент! Советская власть не устраивает?
– Очень скоро, когда совсем жрать нечего будет, ты тоже станешь диссидентом, вот увидишь! Тогда и поговорим!
Шелестов промолчал.
– Антон, налейте нам вина, пожалуйста! – рядом с ним на стулья приземлились запыхавшиеся от танца Вика и Маша.
– Конечно, девчонки! – он встал, открыл новую бутылку вина, и галантно разлил вино в подставленные бокалы.
– А у меня подруга есть по фамилии Лось! Зовут Наташа. Работает в гостинице «Космос», администратором, – задумчиво сказала Вика.
– Это ты к чему? – спросил Кирилл, уже слегка опьяневший.
– Ну, мы же пили за «лося»! Антон же тост предложил, – напомнила Вика.
– А… Представляете! Вам звонят по телефону. Вы берёте трубку, а вам говорят, здравствуйте, это лось из космоса. Может крыша поехать? Может! – пьяно заржал Кирилл.
Все улыбнулись.
– Антон, а почему вы не танцуете? Ваши друзья такие заводные, особенно Андрей, – произнесла Маша, сделав пару глотков божественного напитка.
– Андрей танцует очень резко, как кавказцы, но в отличие от них он очень галантный кавалер, – сказала Вика.
– Вика, не говори мне про кавказских мужиков! Я однажды, сдуру, чуть за во Владикавказе не вышла. Сама не знаю, что на меня нашло.
– Ой! А расскажи, а?
Не известно, для кого этот рассказ был предназначен, для Вики, или для него, но от нечего делать Шелестов прислушался к разговору слегка поддавших красавиц.
– В общем, в позапрошлом году, мы с девчонками отдыхали больше месяца во Владикавказе, это Северная Осетия. Прекрасный дом отдыха, солнце, фрукты, горный чистый воздух, красота. Загорая на берегу озера, мы с подругой познакомилась с молодыми ребятами из небольшого азербайджанского городка, название, правда, сейчас не могу вспомнить. Они тоже отдыхали тогда в Осетии. Парни были по – восточному красивые: смуглая кожа, с тонкими чертами лица, большими темными, почти черными, бархатными глазами, с каким-то мягким, гипнотическим взглядом. Стройные, подтянутые, атлетические фигуры. Они были из состава сборной Бакинского университета по гимнастике. Наши подруги, когда увидели нас с ними, будто с ума сошли. Мне лично, Муслим понравился. А он, оказывается, на меня глаз положил сразу, как увидел. Потом сказал, что у него мать полу – русская и он любит миниатюрных натуральных блондинок. Слабость у него такая, знаете ли! Мы с ним гуляли, загорали, пили вино, купались. И вот, через три недели он мне за выйти предложил и даже познакомил с дядей и двоюродным братом, они тоже с ними отдыхали, как члены сборной. Я же в какой-то степени в качестве невесты захотела узнать некоторые традиции, ехать-то мне предстояло бы к нему на родину. Он сказал, что он мусульманин, у него статус в семье, по которому он должен жить с родителями. Сказал, что все, что мы заработаем, будем отдавать маме, что она сама мне купит все, что нужно: и чулки, и платье, и трусы, и заколки для волос, и комнатные тапочки, если посчитает, что это мне нужно. Выходить из дому я буду только с ним или с его мамой. Очень обрадовался, что я хорошо шью. Сказал, что в их городке это очень доходное занятие. Теперь он сможет не работать, потому что того, что заработаю шитьем я, нам хватит для жизни. А если я его не буду устраивать и дойдет до развода, то он просто выйдет на улицу, при свидетелях трижды скажет, что я ему не жена и выгонит меня из дому, оставив себе детей89.
