Он поднялся на лифте на свой этаж и подходил к квартире, но внезапно обнаружил, что дверь почему-то не закрыта, что было странно. Коля зашел в квартиру, на пороге было несколько пар незнакомой обуви, а из глуби комнаты услышал сторонние голоса.

— Так вы говорите, отец…

— Верно, я отец Сергея Павлова, одноклассника вашего сына — Павлов Виктор Сергеевич.

— Вот как. И чем же обязан вашему визиту, Виктор Сергеевич? — довольно настороженно спросил отец. — Вы говорили, что дело особой важности…

— Именно так. Но, пожалуйста, зови меня просто Виктор. К чему эти условности между бывшими боевыми товарищами? — мощный бас ответил ему. — Эта татуировка… Афган? Шрамы оттуда же?

— Верно… — голос отца вдруг стал куда серьезнее. — А ты, Виктор…

Послышалось шуршание одежды, будто тот ему что-то демонстрировал.

—…Вот как! — Нотки интереса появились в голосе отца. — 92-ая ВДВ… помнится, я как-то даже пересекался с вашими парнями.

— Было дело, Юра. Ну да ладно, это дела прошлого… сейчас я здесь не за этим.

— Мне уже любопытно, зачем же…

— Дело в твоем сыне.

— А он тут причем?

— Да ничего особенного. Знаешь, как бывает у молодых. Пацапались немного с моим оболтусом, дали в морду пару раз, обычное дело.

— Хех, в морду, говоришь, Витя. Что-то слабо верится…

— Но не суть — то пустяки. Что главное — так это ситуация немного вышла из-под контроля. И повернулось все в нехорошую сторону…

— Хм, и что это значит? Поясни!

— Разумеется, но сперва… может пригласим твоего сына войти? А то он уже некоторое время стоит за дверью, стесняется чего-то.

— Что за…

Но прежде, чем они продолжили, Коля сам вошел в комнату.

— Я вернулся, отец. — Он посмотрел на пахана, сидящего на диване в одних штанах. После перевел взгляд на гостей и коротко бросил. — Здравствуйте.

Сидел лишь один человек на стареньком стуле, рядом с ним были еще пара человек — женщина и мужчина. Эти двое были одеты в аккуратные черные костюмы и неподвижными статуями стояли позади него. Сам мужчина был довольно крупный, лысый и «мощный» — огромный контраст с отцом, у которого только пузо было в половину его роста. Одет он был по-простому, белая обтягивающая футболка и военные штаны.

— Ты че за дверью, как крыса шкерился? Зайти что ли не мог⁈ Позоришь меня… — отец повернулся в мужчине. — Извини, Витя, мой ублюдок иногда такую дичь творит!

—…Да ничего, все нормально. — немного запоздал тот с ответом, оглядывая Колю. — Но знаешь, твой сын вовремя подоспел. Так дело более споро пойдет. Для начала, взгляни на это, Юра… — тот передал ему мобильник, предварительно включив видео.

Что именно это было за видео, догадаться не трудно. Видео прокручивало все самые «смачные» моменты его унижений, было практически без редакций, кроме одного самого главного элемента — не было той «вдохновенной речи» о превосходстве «Великого Серого». Впрочем, в школьном варианте его тоже не было, компашка Серого все-таки не полные дебилы. А на этом видео великолепно было видно, как Коля «извиняется» перед Серым за все, что он «сотворил», после чего… его опускают на «водные процедуры». Реакцией отца, было…

—… — он спокойно смотрел видео. Но выражение его лица ясно указывало, что он был далек от спокойствия. Его рожа практически пылала красным цветом.

Кляп понял, что необходимо пояснить произошедшее!

— Отец, я…

— Заткнулся. — тот резко перебил его, не дав вымолвить ни слова. Всего одно слово, но он достаточно вложил в него, чтобы у Коли язык отнялся.

— И откуда… взялось «это»? — наконец вымолвил отец, досмотрев видео.

— Отец, послушай, все началось с…

— Я сказал тебе — заткнуться! — громом прогремел его голос. И он медленно повернул голову к «гостю». — Пояснишь, Витя?

Тот коротко хмыкнул и ответил:

— Разумеется. Началось у молодых все, как обычно, с пустяка…

И тот «рассказал». Самое удивительно для Коли было то, что «гость» практически нигде не соврал! Он полностью передал их предысторию взаимоотношений с Серым, будто лично наблюдал за их развитием, но только выставил это таким образом, как «обычная молодость», ничего серьезного. Впрочем, Коля не был против этой формулировки, даже несмотря на то, что Серый играл в эту «молодость» с ним едва ли каждый день, а Коле оставалось лишь сбегать. Ведь это и правда были его «обычные будни», к которым он давно привык.

После тот перешел к ситуации в школе, которая возникла после медосмотра. И тут он тоже нигде не соврал! Более того, выглядело это так, будто он защищал Колю, когда пояснял причины того, почему «не отстоял» необоснованные обвинения к своему однокласснику.

И наконец дело подошло к финальному видео, на котором все выглядело так, что Коля раскаивается в своем поступке, после чего плавно переходя к ситуации массового буллинга в школе. Вот только представил он ее так, будто одноклассники сами не выдержали подобной вопиющей несправедливости над Серым, а потому решили «наказать» Колю собственными силами.

— Ну как-то так, Юра… как видишь, обычные пустяковые дела молодых вдруг слишком сильно раздулись. Конечно, во многом тут и вина моего собственного сына, надо было ему быть «помягче» с твоим вначале. Никогда бы не подумал, что из подобной детской перепалки…

— Все хватит! Я понял, Витя… — прикрыл глаза отец. А когда открыл, там сияла стальная решимость. — Но к чему ты показал это мне? Зачем пришел?

— Знаешь, Юра. Не хочу хвастать, но у меня серьезный бизнес и подобные «инциденты» могут повлиять на мою репутацию. Поэтому я пришел полюбовно договориться. Ну и пояснить ситуацию в целом.

— Договориться? — отец нахмурился. — Что ты имеешь в виду?

— Ничего особенного, Юра. Просто у меня есть небольшой подарок. — он вдруг щелкнул пальцами. Вперед вышел мужчина с кейсом и открыл его, демонстрируя содержимое. — Не сочти за грубость, Юра, но прими это, как подарок от бывшего товарища, тому, кто «своих» не бросает!

Лицо отца вдруг удивленно просветлело, и он вытащил оттуда… пистолет.

— Он же в точности, как…

— Да, такой же, как был на службе. Только он травматический. С боевым слишком много мороки, не обессудь.

Отец в это время уже примерялся к нему, оглядывая с разных сторон, легкая улыбка гуляла на губах. Подарок явно пришелся ему по душе.

— И вот еще… — девушка вдруг положила на стол пухлый конвертик. —…скромная компенсация за доставленные неудобства. Не сочти за оскорбление, просто прими, как знак уважения!

Отец поднял конвертик, раскрыл и… чуть не подлетел на месте! Кто бы мог подумать, что туша с таим животом способна к таким волнениям!

— Витя, да тут же целое состоя…

— Все нормально, Юра! — тот улыбнулся. — Знаешь, я вед говорил, у меня свой бизнес. Мне не сложно.

— И взамен…

— Ничего не надо «взамен». Я же сказал, это просто подарок в знак уважения. Но я был бы рад, если бы детские распри наших сыновей, на этом закончились и не выходили дальше «родного двора». Что скажешь?

На этом весь разговор и закончился. Отец просто сложил все «подарки» и… с радушием проводил «дорогих гостей» на выход.

Коля лишь стоял посреди комнаты и все, что мог делать — лишь наблюдать. Точно также, как и мать, которая игралась с какой-то мухой в своем углу комнаты.

Наконец отец вернулся.

— Отец, послушай, все было не та… КХА! — Коля резко согнулся от нехватки кислорода — пудовый кулак впился ему в живот.

— Чтобы больше меня отцом не называл, жалкое отродье! — прошел тот мимо и бухнулся на диван. — Так опозорить меня, ублюдок…! Мы — «Филиновы» никогда «своих» не сдавали! А если были проблемы, то между собой разбирались! Но ты сучила… проваливай с глаз долой, ничтожество!

Коля, краем глаза наблюдая, выполз из комнаты. Он только и смог, что взять куртку, да вывалиться наружу…

…сегодня была еще рабочая смена.

Друзья и Враги — они есть у каждого человека, и каждый относится к этим понятиям по своему, исходя из опыта. Для одного понятие «друг» может означать лишь собутыльника на пару вечеров в баре, а для другого лишь человек, который спас тебе жизнь — не меньше. Понятие «враг» тем более неоднозначное, одни записывают в них даже тех, кто неправильно перешел дорогу перед их носом, а другие боятся даже подумать о том, чтобы добавить кого-то в этот «список». Но у Коли не было таких проблем, и он четко разделял эти понятия, и количество тех, кто находился во «втором» списке гораздо более превышал «первый». Не то, чтобы он этим гордился, но так уж сложилась жизнь.