После моей свадьбы в течение года все тушинские переженились. Леша Поляков женился на однокласснице Олеське. Виталий Громов познакомился на моей свадьбе с Олей Федотовой, и они тоже сыграли свадьбу. Осипов женился на своей соседке, а вот Надя вышла замуж за непростого человека Дмитрия Павлова – это был очень взрослый мужчина по сравнению со всеми нами, более того – оказался другом Германа Морина, моего возлюбленного в юности. Когда Дима узнал, что Надя рассталась с Мориным, то не упустил момента. Она ему давно нравилась, но он не мог к ней приблизиться и на миллиметр, зная, что она «в отношениях» с Германом.
На свадьбе Нади я спросила ее:
– И сколько твоему жениху лет?
– Без двух сорок, – ответила невеста.
Павлов тоже жил в Тушино, но он был не из нашей компании. Надя выбрала его не просто так, и это было понятно: взрослый мужчина при деньгах – хороший вариант.
В Тушинском ЗАГСе на нас смотрели уже странновато: люди приходят одни и те же, только женихи с невестами меняются.
Но самой неожиданной оказалась свадьба моего отца и Сашиной матери. Они как раз познакомились на моем торжестве и, повстречавшись какое-то время, тоже решили затеять женитьбу. Мой отец переехал к нам.
Надина сестра, Люба, вышла замуж за парня, с которым познакомилась в Германии, когда ее семья там жила. Смирнов Андрей не женился ни на ком. Он любил Любу и уехал на север на заработки.
Между этими свадьбами у меня родилась дочь. Две недели мы выбирали имя и назвали девочку Настей. Оля Федотова и Леша Поляков стали крестными родителями. Все были счастливы, пока не зазвонил телефон…
Я подошла к телефону, и у меня руки затряслись от услышанного. Это был отец Антона и Олега, про которого я уже и думать забыла. Он представился и сказал, что знает, где я живу. Я должна была подойти к кинотеатру «Балтика» через десять минут. Он будет ждать меня там. Чтобы не идти – даже мысли такой не было: в кроватке лежала маленькая Настя, и подвергнуть ее опасности я не могла. Единственное, что я успела – позвонить Наде и быстро рассказать, в чем дело.
Саша был на работе, и Надя позвонила ему. Я сказала свекрови, что нужно уйти ненадолго, и быстро отправилась в назначенное место. Там меня ждал джип, на котором меня стремительно увезли.
Привезли меня на ту же квартиру в Химках. Я молча прошла в комнату и села в кресло. Мне начали говорить, как долго они меня искали, и если бы нашли раньше, то закопали бы в лесу. Я сидела молча и слушала, не проявляя ни одной эмоции. Я знала, что нельзя плакать, кричать и умолять: будет только хуже.
Когда они высказались, я спокойным голосом произнесла:
– Я теперь замужем, и за меня отвечает муж.
На это они отреагировали бурно. И на все, что бы они ни говорили, я отвечала лишь этой фразой. Я знала, что у Саши есть отдел по защите сотрудников и их семей. Я знала, что они найдут меня, что приедут люди с автоматами, автогеном вырежут дверь, и на этом все закончится.
Потом меня спросили:
– Что есть у твоего мужа? Если есть квартира, пусть отдает в качестве выкупа за тебя.
– Хорошо, только вы должны позвонить ему и решать это лично с ним.
Я взяла ручку и листок, написала рабочий телефон Саши, добавила «2-й отдел ФСБ» и протянула листок мужчинам.
– Он сейчас как раз на работе.
Через минуту там и ноги моей не было.
Когда я вернулась домой, там было много народу. Саша приехал с работы, его друзья толпились в коридоре, а по квартире бегала разъяренная свекровь. Ее кое-как успокоили, придумав историю про моего бывшего ухажера, который не оставлял меня в покое. Правду ей решили не говорить. Звонков и предложений от тех людей больше не поступало, но спокойствия от этого почему-то не прибавилось.
Мой отец, будучи мужем моей свекрови, наверное, был бы добрым и хорошим человеком, если бы не пил. Сначала у него появилась традиция выпивать за ужином, потом и не только. Саша, Галина и мой отец постоянно пили, а я в их компанию не вписывалась.
Очень быстро Саша превратился в алкоголика. У него изменилась внешность. Он стал худым и сутулым, хотя был совсем еще молодым парнем. Саша начал пить один. Он прятал бутылку на кухне и под предлогом попить воды шел туда, открывал шкафчик, где стояло мусорное ведро, доставал водку и, закинув за воротник, возвращался в комнату. К вечеру он становился пьяным, а я не понимала, в чем дело и как это получается. Тогда я решила проследить за ним и увидела весь этот процесс. Я поняла, что это алкоголизм. Что делать, я не знала, и на руках у меня была маленькая Настя.
Когда это открылось его друзьям, все пытались с ним поговорить, особенно Леша Поляков. Он ему был больше чем друг. Леша практически был членом нашей семьи. Почти каждый день он приходил навестить нас. Если хоть день его не было, это казалось странным. У Леши, единственного из друзей, был ключ от нашего подъезда. Поляков был крестным нашей Насти. Он ее обожал. Своих детей у Леши не было и не будет. У него выявили бесплодие из-за свинки, которой он переболел в детстве. Настя была единственным ребенком, в которого он вложил всю душу. Когда я лежала в роддоме, соседки по палате не могли понять, кто мой муж: приезжали и Саша, и Поляков.
Женившись на Олесе, он, как неисправимый ловелас, не прекратил встречаться с другими девушками, и она об этом догадывалась. А уж его теща знала наверняка, отстирывая его рубашки от губной помады и не раз застукивая зятя в женской компании. Она молчала и ничего не говорила по этому поводу, наверняка хотела сохранить брак, думая, что парень молодой и скоро успокоится. Однако Лешины гулянки только набирали обороты, он не приходил ночевать домой. Сколько раз я слышала фразу: «Ой, нужно сегодня появиться дома, а то завтра мне ехать к “ней”», – это звучало ужасно. Олеся как жена его полностью устраивала: образованная девушка с хорошей работой. У них было полное взаимопонимание. Его устраивало все, кроме интимных с ней отношений. Я же, зная эту ситуацию и глядя на кошмар, происходивший в моей семье, начала задумываться, почему я раньше не обращала на него внимания, ведь он симпатичный и веселый парнишка. Но эти мысли я сразу же прогоняла.
Саша пил «трое через сутки». Сутки он работал, трое пил и спал. Во сне он кричал, долбил в стену кулаками. Когда просыпался, начинал терроризировать меня. Если видел, что разговариваю по телефону, подходил, нажимал на клавишу и орал, чтобы я шла заниматься домашними делами. Гулять я могла только с Настей, встречаться и общаться по телефону с подругами я не имела права.
Когда в соседнюю квартиру заехала молодая пара с сыном, я была очень рада. Они были нашими ровесниками, и эту квартиру им купили родители. Мы с ними познакомились, и они пригласили нас с Сашей в гости.
Саша всегда был рад тем, кто наливает. Потом с ребятами познакомился и Леша Поляков. Мы начали часто гостить у молодой семьи. Когда Саша выпивал и засыпал, а засыпал он быстро и от небольшого количества спиртного, я радовалась тому, что могу хоть с кем-то пообщаться. Когда наступало время возвращаться домой, мы его будили и тащили в кровать.
С Юлей я подружилась, и если была свободная минутка, обязательно заходила к ней поболтать – этого мне очень не хватало, так как дома со мной почти никто не разговаривал, и я чувствовала себя ужасно одинокой.
В один из дней я готовила на кухне и поняла, что в доме закончилась соль. Саша, как обычно, спал, Настенька тоже, Галина была у себя в комнате. Я сказала ей, что пойду к Юле за солью, и вышла из квартиры.
Юля мне начала что-то рассказывать, мы немного поболтали, минут через семь я вернулась домой. В коридоре меня ждали свекровь и заспанный Саша. Галина говорила ему, что я вышла якобы за солью, а на деле наверняка ушла спать с Денисом, пока Юльки нет. Она говорила это так уверенно, и после ее слов, ни в чем не разобравшись, Саша ударил меня кулаком в лицо. Я упала. От растерянности тут же вскочила, открыла дверь и выбежала на улицу – так я поняла, что моя свекровь – это не та добрая тетя, какой представлялась изначально.
