— Боюсь, что нет. Он ушел в тень радара, скрываясь из поля зрения нас и обеих орбитальных спасательных шлюпок. Он мог приземлится где угодно в пределах миллиона квадратных миль.

— Скрылся! — сухо прокомментировал Чанг. — Хорошо. Но держите свою оптику наготове, и в следующий раз, когда наверх поднимется что-нибудь крупнее фейерверка, проследите за ним. Если понадобится, преследуйте его на спасательной шлюпке. Но не упустите возможность увидеть, как он приземлится!

— Хорошо, — сказал Кестон, и динамик на лацкане замолчал, Чанг повернулся к Кармоди.

— Продолжайте, — пригласил он.

— Сэр, есть еще один интересный объект, и это вот здесь. — Он навел указку на синий крестик примерно в девяноста милях к юго-западу от корабля. — Фишер! — коротко бросил он через плечо. — Возьми стереокуб у Мицуи, хорошо? Если фотография еще не готова, используйте быструю сушилку. Позже мы сможем сделать еще один отпечаток.

— Да, мистер Кармоди, — сказал стоявший рядом фототехник четвертого класса. Кармоди продолжал рассказывать: — Это единственный необычный объект, который мы нашли, сэр. Это может быть обычный холм, но, если можно так выразиться, это может быть конструкция — а, вот и она.

Фишер вернулся с большим стереокубом. Передавая его, он сказал:

— Мицуи пришлось использовать быструю сушку, мистер Кармоди, и он выцветет примерно через десять минут.

— Не важно. Пусть он сделает еще один и закрепит его как положено.

Кармоди положил стереокуб на стол, чтобы Чанг и Энгельхарт могли его изучить. Они увидели изображение холма с крутыми склонами, смутно квадратного в плане, увенчанного небольшой группой деревьев, похожих на те, что усеивали равнину вокруг корабля — пышные зеленые заросли с мягкими стволами без коры высотой от двадцати до тридцати футов. Кармоди сказал:

— Видите ли, это может быть естественным образованием, но в этом древнем мире не так уж много таких крутых холмов, и он не должен таким образом возвышаться на плоской равнине.

Действительно, холм торчал, словно бородавка.

— Очень интересно, — сказал Чанг отстраненным голосом. — Дайте мне микроскоп и посветите.

Стоящий рядом техник передал ему карманный бинокулярный микроскоп, используемый для изучения фотографий. Кармоди опустил один из потолочных светильников ближе к вершине куба. Чанг внимательно осмотрел холм. Наконец он выпрямился и передал микроскоп Энгельхарту.

— Скажите мне, что вы видите в этой группе деревьев, — попросил он.

Энгельхарт настроил фокус микроскопа и издал удивленное восклицание.

— Если это не антенна, я съем всю свою форму! — Он посмотрел под другим углом. — Да, я клянусь в этом. Что побудило их вот так спрятать ее в верхушках деревьев? Для нашей пользы?

— Может быть, они просто не хотели портить вид, — рассеянно сказал Чанг. Он включил коммутатор на лацкане.

— Кестон!

— Да, капитан?

— Похоже, мы нашли фокус радиолуча. На вершине холма, примерно в девяноста милях к юго-западу. Энгельхарт послал вертолет искать его — вертолет можно отозвать, но передайте экипажу, если они пересекутся с роботом на обратном пути, они должны расположиться между ним и этим холмом, который мы заметили, опустить экраны и ретранслировать на корабль любые принятые ими радиосигналы для записи. Не спрашивай, почему.

Кестон был явно озадачен, но после паузы согласился, и динамик замолчал. Чанг повернулся к Энгельхарту.

— Либо луч, который посылал инопланетный корабль, был слаб, либо это чертовски чувствительный приемник! — Он подтолкнул стереокуб к Кармоди.

— Отправьте готовый отпечаток на мостик, как только он будет готов. Я полагаю, что следующим шагом будет попытка общения, но эта перспектива меня не особо волнует. Энгельхарт, давайте вернемся на мостик.

Они молча поднялись наверх, у Чанга был крайне обеспокоенный вид, а Кестон приветствовал их с энтузиазмом.

— Капитан, это было ваше вдохновение!

— Что случилось?

— Вернувшийся вертолет обнаружил, что робот, как обычно, стоял и ничего не делал, поэтому они опустили экраны и двинулись к линии, на которой лежит этот загадочный холм. И мы только что зафиксировали от них двойной сигнал — один графический, другой другого вида.

— У тебя есть какие-нибудь возможности расшифровать сигналы?

Кестон покачал головой.

— Семантические анализаторы с отвращением сдались. Нам нужно гораздо больше материала для работы. Но наш специалист Руннинг Бул считает, что он что-то придумал с графическим сигналом, поэтому на данный момент мы концентрируемся на этой задаче. Но что нам дает этот холм? Неужели туземцы вырыли себе яму и залезли туда? Или они испугались и решили спрятаться, пока не узнают, настроены ли мы враждебно?

— Если только они не засекли наше приближение — что кажется невероятным, учитывая местную тишину в субрадиодиапазоне, у них просто не было времени спрятаться, — проворчал Чанг. — Но я не хочу делать никаких далеко идущих предположений.

Он вытер лицо и добавил, обращаясь к Энгельхарту:

— Сейчас мы могли бы перейти к дежурству. Все кажется достаточно спокойным, и, честно говоря, я вымотан. Вы возьмете первую смену?

Энгельхарт пожал плечами, кивнул и спросил:

— Общие приказы?

— Сидеть спокойно и ждать. И главное — не делать поспешных выводов.

Прошло два дня — сутки планеты длились двадцать девять часов, четыре минуты. Большой корабль стоял посреди черного участка обугленной травы, уже снова зеленевшей; его оружие все еще целенаправленно поворачивалось из стороны в сторону, радар все еще прощупывал небо. Обзор окрестностей был расширен еще на шестьдесят миль, что потребовало переноса карты на пол комнаты отдыха. Топографическая съемка была завершена, и на ее основе в картографической каюте был изготовлен глобус.

Но ничего не произошло.

Однажды небо затянуло тучами, пошел дождь, и именно после ливня среди влажного пепла возле корабля проросли свежие зеленые побеги. В остальном все было безмятежно и мирно. С первого дня в радиусе двадцати миль от корабля не было видно ни животных, ни роботов. Это выглядело так, словно по молчаливому согласию посетителей просто игнорировали.

— Я этого не понимаю, — признался Энгельхарт. Поскольку больше ничего не привлекало их внимания, вахтенные офицеры большую часть времени проводили на "капитанской веранде" с видом на равнину. — Что туземцы надеются получить, скрываясь от нас? Они не могут быть начисто лишены любопытства! Неужели они думают, что мы поймем намек и улетим? Для меня это скорее приглашение переехать и заняться хозяйством!

— Да-да, — с сомнением сказал Чанг. — Но эти роботы являются тревожным фактором. — Он взглянул на Кестона, который вышел из корабля, чтобы присоединиться к ним. — Кстати, есть какой-нибудь прогресс у вашего Руннинг Була?

— Руннинг Бул в данный момент ни с кем не разговаривает, — коротко ответил Кестон. — Его последний комментарий заключался в том, что ему нужен семантический анализатор, который был бы чем-то большим, чем просто детсадовской игрушкой. Затем он ушел, сказав, что ему хочется напиться. Когда он в таком настроении, до него не достучатся, но он что-то придумал, это точно. Когда он успокоится, то, вероятно, решит проблему.

— Хлеба и зрелищ, — пробормотал Энгельхарт. — Иногда мне кажется, что мы тратим все ресурсы на игрушки.

Чанг решительно кивнул и полез в карман за трубкой и зажигалкой.

— Предполагается, что мы являемся спасителями человечества, — сказал он. — Если мы найдем свободную планету, мы получим солидное вознаграждение и с честью уйдем на пенсию. Но они, конечно, не облегчают нам работу, тратя так много средств на развлечение людей. Дайте нам эти средства на двадцать лет, и мы решим проблему народонаселения как минимум на столетие.

В голову ему пришла фраза: "клочья и заплатки".

Что за дьявольский способ справиться с экспансией человечества — вслепую метаться среди звезд в надежде обнаружить новые миры, которые, в свою очередь, быстро станут перенаселенными!