Кейн не терял бдительности. Он знал, что каждая потраченная на милосердие секунда могла стоить им всех жизни. Тяжело дыша, он обратил взгляд на старика, единственного, кто активно не участвовал в битве — лишь играючи отклонял атаки останков Принца. Когда ему надоело, он просто обратил заклятие Ирви против него же самого, и приковал паренька к стене клеткой из костей. Он выглядел спокойным и даже смешливым, хотя лицо его было частично скрыто за кудрявой, длинной бородой.

— Учитель, — прохрипел Кейн, разжимая кулаки и склоняя голову. С его губ на пол капнула кровь.

— Впечатляет, Винтер, — голос у старика оказался скрипучий, как старое дерево, и довольно высокий. — Но ты мог просто сдаться.

Эстер почувствовала, как шея под ее руками становится целой. Она отступила, и мужчина вздохнул, его глаза были полны ужаса и недоумения. Он уже попрощался с жизнью; не каждый день враги оказывают такую помощь.

— Меня не за что судить, — рычит Кейн, делает шаг вперед, но его шатает и он еле остается стоять. — Я защищаю свой дом. Абрахам проклял эти земли, а охота — на меня?

— Ты не выше системы, Кейн, — старик подошел вплотную к бывшему ученику. — Ты — ее часть. И должен вести себя соответственно.

Он едва пошевелил пальцем, и граф с криком сложился напополам, пораженный невыносимой болью; Эстер вскочила, чтобы помочь ему, но только излеченный мужчина схватил ее за запястье и дернул так, что она упала и приложилась головой об стену. Целительница потеряла сознание. Старик поджал тонкие губы, и от новой волны силы Кейн рухнул на колени и опустил голову к полу, будто готовый к казни. Учитель наступил ему на спину тяжелым сапогом, и сильнее вжал в землю.

— Кейн Винтер, ты обвиняешься в сокрытии скверны от совета Обсидиана, работе со светлыми, теперь еще и нападении на собратьев. Если бы не твоя карманная блондиночка, — он провернул каблук на позвоночнике Кейна, заставляя того снова захрипеть от боли, — то за убийство Марка я тебя мог бы на месте обезглавить. Но сегодня удача тебе улыбнулась. Обойдемся клеймом.

Он поднял ногу и пальцем в воздухе провел быструю линию; Кейна отбросило назад, и он затылком ударился о пол. Старик навис над ним, таким же движением разрезал одежду на его груди, и на секунду застыл, увидев такие же черные шрамы, как у некроманта, которого спасла Эстер — следы поглощения энергии при всплеске скверны.

— А ты времени не терял, — почти с гордостью заметил учитель, потирая печатку на одном из перстней о ладонь.

Едва собрав силы, сопротивляясь заклятию-пытке, Кейн поднял над грудью руки, сложив пальцы в защитном символе; раскаленный металл кольца зашипел, наткнувшись на преграду. Хмыкнув, старик продолжил давить — он понимал, что вечно Кейн так не продержится, и сдастся. Купол энергии растаял, рука дрогнула, и печатка все же прижалась к груди мужчины — чуть левее, чем планировалось. Там, где должно быть сердце.

— Вот и чудесно, — почти промурлыкал учитель, выпрямившись и поправив складки на плаще. На Кейна, скрючившегося от боли, он особого внимания больше не обратил. — Ты лишаешься статуса основателя в Совете, твой голос больше не имеет никакого веса. Щенок твой, — он пренебрежительно кивнул в сторону Ирви, — до присяги пусть останется здесь, после если сохранит контакт — тоже отбросом станет.

Размеренно, будто торопиться ему и вовсе некуда, он прошел через холл и остановился рядом с Эстер, Сереной и некромантом со шрамами — как выяснилось, Марком. Серена сидела, обхватив колени, и беззвучно плакала, раскачиваясь из стороны в сторону. Марк тоже сел, но все это время продолжал держать Эстер за запястье, чтобы, когда та очнется, иметь контроль.

— Да отпусти ты ее уже, — бросил старик, с интересом разглядывая медленно возвращающуюся в сознание ведьму. — Интересный экземпляр. Жаль, не в наших рядах. Хотя, похоже, малыш Винтер над этим и работает.

Их дело здесь было окончено; осталось только найти женщину, которую Эстер отправила по лесам бродить. Марк взял Серену на руки, и они, как ни в чем не бывало, направились к выходу. Холл остался в полнейшем хаосе: кровь, разбитые стены, куски костей, обрывки растений и обломки ветвей, брошенное оружие. Разрушили все, что смогли, опозорили, ранили, оскорбили.

Погостили, и хватит.

Первым освободился Ирви; когда старик удалился, силы его заклятий ослабли, и паренек снова смог колдовать. Он вытащил себя из костяной тюрьмы, и осторожно, опасаясь непредсказуемой реакции своего учителя, подошел к Кейну — тот сидел на полу, склонив голову, положив руки на колени, и пустым взглядом смотрел в пол. На его груди алела свежая рана — клеймо. Вокруг линий ожога все воспалилось, и в остальном некромант тоже был не в лучшем состоянии. Ему разбили губу, рассекли щеку, пытались задушить — проявлялись лиловые следы на шее. Только вот это все заживет, само или с помощью магии Эстер, если она решит избавить Кейна от лишних страданий — а вот с меткой не справится даже она. Это проклятие древнее, чем она даже смеет подумать, древнее самого рода Винтеров и Гильдии.

Этот знак с ним теперь действительно на всю жизнь.

— Мастер? — с ноткой неуверенности и беспокойства в голосе, Ирви робко позвал Кейна.

Некромант медленно поднял голову, и его глаза встретились с взглядом ученика. Под слоем грязи, крови и синяков проступило выражение глубокой усталости. Ирви уселся рядом, не в силах сложить слова в утешение. Что можно сказать человеку, который только что осознал, что бремя его прошлого стало еще тяжелее?

— Живой? — хрипло спросил граф, не поворачиваясь напрямую к парню. Продолжая смотреть в стену — когда-то там висел семейный портрет, теперь прошла глубокая трещина, а рамка с полотном, поломанная, валялась на полу. — Хорошо с Принцем придумал. Хвалю.

Ирви, не ожидавший совсем этого, зарделся и пробормотал какие-то невнятные благодарности. У него на шее тоже остался след — но от хлыста Селены. Выглядел, будто линия надреза.

— Проверь Эстер, пожалуйста, — попросил Кейн, и попытался сжать и разжать кулаки — не вышло, руки просто задрожали. Тело ему еще не повиновалось. — Я сейчас не смогу идти.

Ирви коротко кивнул; девушка уже тоже пыталась двигаться, но у нее безумно кружилась и болела голова, и, когда она прикоснулась к волосам на затылке, после увидела на ладони кровь.

— М-миледи? — он еще заикался, потерянный и сконфуженный, никогда прежде в жизни не участвовавший в такой битве. Не понимающий, как они теперь будут справляться с последствиями.

— Жива, — подала слабый голос ведьма, пытаясь сфокусировать зрение на стоящем перед ней Ирви. — Не цела, но… жива.

Ирви бережно подхватил Эстер под локоть, поддерживая ее дрожащее тело. Он мельком осмотрел рану на ее затылке, и позеленел от одного вида — будущий страшный, кошмарный некромант, повелитель мертвых…

— Все будет в порядке, — произнес он, стараясь сохранять спокойствие перед лицом боли и беспорядка. — Вы же сможете себя вылечить? Или мне нужно найти лекаря в городе?

— Я не знаю, Ирви, — сипло сказала девушка. — Я попробую.

Кейн с трудом поднял голову, следя за движениями ученика. Следы его собственной битвы красноречиво говорили о цене, которую он заплатил. Он мог командовать мертвыми, но теперь, когда сам оказался на грани полного падения во тьму, стал бессилен.

В воздухе витали страх и растерянность, смешанные с запахами крови и горечью магического дыма. Эстер старалась идти, опираясь на Ирви, но ее колени подгибались, и каждый шаг вызывал острую боль в ране.

Почти сразу ее вырвало. Парень инстинктивно отдернулся, и из-за этого сделал ведьме только больнее.

— Прости, — прохрипела Эстер, вытирая рот рукавом. Нет у нее сейчас платка, да и не до приличий — и вряд ли она это платье сохранит. — Дурно…

Ирви покачал головой и осторожно усадил Эстер у стены — ненамного, но все же ближе к Кейну. С такого расстояния они хоть поговорить смогут, не повышая голос.

— У вас остались зелья какие-нибудь? — спросил он обеспокоенно. — Что мне принести из комнаты?