— Дай мне минутку найти тихий уголок, Сэл.

— Без проблем, приятель.

Меньше чем через минуту я стоял у входа в школу, и декабрьский воздух Балтийского моря проникал сквозь мою рубашку Хэнли.

— Что случилось?

— Где ты?

— На распродаже школьной выпечки.

— Как, черт возьми, тебя занесло на распродажу выпечки? — В его тоне сквозило веселье.

Мы с Салли дружили еще со школы. Вместе вступили в морскую пехоту, и он был одним из тех парней, с которыми я встречался каждый год, чтобы порыбачить и выпить. Это означало, что парни достаточно скоро узнают об изменении моего статуса холостяка.

— У женщины, с которой я встречаюсь, маленькая дочка.

Салли помолчал несколько секунд, затем произнес:

— Блядь, Уок. Никогда не думал, что доживу до такого.

— Да, я тоже. — Я провел ладонью по бороде, пытаясь не думать о дерьмовом моменте со Слоан в кафетерии.

— Она, должно быть, особенная. Как ее зовут?

— Слоан. Ее дочери десять. Зовут Келли. Чертовски милый ребенок.

— Держу пари, она вертит тобой, как хочет, — он усмехнулся.

Они обе.

— Рад за тебя, Уок.

— Да-да, спасибо. — Я вздохнул и посмотрел на яркое зимнее небо. — Поскольку о Слоан и Келли ты не знал, полагаю, твой звонок не из-за них.

Внезапно его тон окрасился мрачными нотками.

— Моей маме позвонила твоя мама. Ей нужен твой номер телефона, Уок. Я не хотел давать его без твоего разрешения.

Блядь.

Кровь ударила по ушам, и я потер затылок в попытке совладать с миллионами чувств, нахлынувших на меня при этой новости.

Мамино лицо промелькнуло перед моим мысленным взором. Ее ошеломленный взгляд, когда мы смотрели друг на друга на Принсес-стрит. И если бы я позволил себе хорошенько подумать об этом, то увидел бы в ее глазах что-то вроде сожаления и боли.

— Уок? Ты в порядке?

— Да, — я судорожно выдохнул. — Дай ей мой номер, Сэл.

— Хорошо, — пробормотал он. — Это хорошо, Уок. Я дам твой номер.

— Дом Уокера такой чистый, — сказала я Монро, проходя мимо безупречно чистой и скудно обставленной запасной спальни и останавливаясь на пороге впечатляющего домашнего тренажерного зала. — И мужчина тренируется. Каждый раз при виде его тренажеров мне хочется сделать сотню приседаний.

Веселое фырканье Ро эхом разнеслось из динамика моего телефона.

— Что-то я в этом сомневаюсь.

— Ладно, это заставляет меня задуматься о сотне приседаний. Единственное мое упражнение — это…

— Это работа по восемь часов в день в огромном замке и присмотр за ребенком двадцать четыре на семь. — Ро внезапно зевнула. — Не говоря уже о сексе, которым ты сейчас занимаешься. Серьезно, не представляю, как мне удастся вернуться на работу, быть мамой и еще иметь силы, чтобы запрыгнуть на Бродана. Конечно же, мне хочется запрыгнуть на него, но я так вымотана. Постоянно чувствую усталость. И это с мужем, которому посчастливилось ненадолго отпроситься с работы. Мы с Броданом не находили времени друг на друга, и это нормально, потому что мы продолжаем узнавать Леннокса, но это вызывает у меня беспокойство о будущем и о том, как мы собираемся со всем справляться.

Услышав усталость в ее голосе, я испытала прилив вины. Меня так поглотила история с Натаном, а затем с Уокером, что я стала плохой подругой для Монро. Она столько для меня сделала, а что я дала взамен? Они с Броданом воссоединились совсем недавно после восемнадцати горько-сладких лет разлуки! Я видела их восторг от того, что они стали родителями, и Леннокс был любовью всей их жизни, но после стольких лет разлуки они также заслуживали время друг с другом.

— Так, в эти выходные мы с Келли берем Леннокса на день, а вы с Броданом проводите время вдвоем.

— О, нет, Слоан, я сказала это не для этого…

— Я знаю, что не для этого. — Развернувшись, я побрела на кухню. Келли ужинала с Адэрами, так что после работы я пришла к Уокеру. Сегодня он решил сделать заказ в единственном китайском ресторане в деревне. — Я сделаю это для тебя, и ты мне позволишь.

— Не знаю, — размышляла она. — Я…

— Леннокс будет со мной в полной безопасности.

— О, в этом я не сомневаюсь, — Ро медленно выдохнула. — Хорошо. Если ты уверена?

Я ухмыльнулась.

— Да! Я очень уверена. И Ноксу будет приятно провести время с тетушкой Слоан.

— Ноксу? — В ее голосе послышалась улыбка.

— Ах, да, сейчас мы придумываем этому парнишке прозвище, и Нокс звучит чертовски круто, — настаивала я. — Сына Бродана и Монро Адэр не будут звать Лен или Ленни.

Она усмехнулась.

— Что не так с Леном или Ленни?

— Лен или Ленни — шестидесятилетние мужчины.

— Справедливо. Вообще-то… на самом деле… Нокс мне очень нравится. Звучит необычно.

Я улыбнулась, радуясь, что помогла. Бродан и Монро назвали сына в честь дяди Лахлана, чье второе имя было Леннокс, — шотландская фамилия по материнской линии генеалогического древа.

— Тогда, пусть будет Нокс. В субботу я увижу малыша Нокса.

— Слоан, ты уверена, что у тебя есть время? Близится Рождество, у тебя планы с Келли, выпечка для Флоры…

— Уверена.

— Хорошо. Спасибо. Итак, я знаю, что секс у вас — великолепный, — вероятно, я слишком много говорила о своей сексуальной жизни, — но как обстоят дела между тобой и Уокером?

Я открыла рот, чтобы сказать «хорошо», но потом передумала. Несмотря на слова Уокера, не отличавшегося особым красноречием, что он — мой, его действия говорили об обратном. Если бы он действительно был моим, в его жизни не было бы секретов, о которых он избегал говорить. Возможно, я слишком многого от него просила. То, что я была, как открытая книга, не означало, что все остальные были такими же, верно? Но если я становилась для него тем человеком, каким он был для меня… почему он не доверял мне настолько, чтобы рассказать все?

Не успела я поделиться этим с Монро, как услышала отдаленный вопль Леннокса, судя по всему, звучавший из радионяни.

— Прости, Слоан. Мне нужно пойти проверить Леннокса.

— Иди. — Я натянуто улыбнулась, хотя она меня и не видела. — Мне все равно пора искать тарелки.

Завершив разговор, я принялась открывать дверцы шкафов в шикарной кухне Уокера, пытаясь обнаружить, где он держал тарелки. В отличие от меня, заказавшей цыпленка в кисло-сладком соусе с большим содержанием калорий, мужчина заказал себе полезную, легкую курицу чоу-мейн с овощным гарниром. Клянусь, он почти вынуждал меня питаться лучше, но, хотя мой метаболизм по-прежнему сохранился на уровне подросткового возраста, план состоял в том, чтобы наслаждаться едой, пока это еще возможно.

Найдя тарелки, я стала искать столовые приборы. Любопытство, однако, взяло надо мной верх. Я начала просматривать все кухонные шкафы и ящики. Уокер готовил для себя, и у него было много бытовой техники: пароварки, ручные миксеры и соковыжималки. Опять же, кругом царил порядок, и все стояло на своих местах. Интересно, как он собирался уживаться с двумя неряшливыми девочками Харроу.

Будет ли это когда-нибудь возможно.

Во всем остальном наши отношения были вторым лучшим событием, которое когда-либо случалось со мной после рождения Келли. С Уокером я чувствовала безопасность и заботу. Секс был совершенно умопомрачительным, и он относился ко мне с нежностью. Он умел слушать, не осуждал и заставлял меня чувствовать себя самой полноценной женщиной в мире. Особенной мамой и талантливым пекарем. Вишенкой на торте было его терпение и доброта по отношению к Келли. О, и что при своем появлении он по-прежнему пробуждал бабочек у меня в животе.

Но между нами стояла стена, и она причиняла мне боль. Сильную боль.

Словно для того, чтобы специально обострить мои чувства, очередной выдвинутый ящик ускорил мое сердцебиение. Этот ящик был самым захламленным из всего, что я видела в доме Уокера. Его наполняли всякие мелочи: ручки, измерительная лента, клочки бумаги, ненужные вещи.