– Думаю, надо брать, – ответил Костик после некоторой паузы, в задумчивости жуя конфету, не глядя на жену.
На самом деле он уже давно всё решил и только искал для себя или какого-то подтверждения, или, наоборот, опровержения своего решения, кто бы его отговорил. Тогда он ещё не умел настолько чутко прислушиваться и слышать свою интуицию. Это умение пришло к нему значительно позже. В то время он скорее больше ориентировался на логические подтверждения. Трафик, локация, близость к дому и постоянному месту работы, имеющаяся уже сотрудница – всё это здорово подкупало и убеждало в правильности принятого решения. В отличии от Виктора предпринимательская жилка в нём была, причём ещё с самого детства. В средней школе он даже попадал в детскую комнату милиции – так тогда называлась правоохранительная организация, осуществляющая контроль и ведущая разъяснительную деятельность с малолетними «хулиганами». Костик тогда уже промышлял перепродажей фотографий рок-музыкантов и «качков», настенными постерами, картинками звёзд, вырезанных из журналов в библиотеке, значков с флагами разных стран. Причём большую часть этих значков он изготавливал сам, делая их из прямоугольных кусочков пластмассы, приклеивая к ним миниатюрную картинку флага, вырезанную из атласа в городской библиотеке, а с обратной стороны впаивая нагретую над свечой булавку. Получалось весьма неплохо, по крайней мере, так ему тогда казалось. И вот за эти неподобающие советскому пионеру действия его мать краснела перед сотрудницей милиции, убеждая ту, что такого больше никогда в жизни не повторится. А вот отец отнёсся тогда более терпимо к предпринимательским «проказам» сына: не хвалил, конечно, но и не ругал, понимая, что без подобных задатков мужику в жизни будет сложно. Он лишь снисходительно улыбнулся, не сказав ничего одобрительного или порицательного.
После армии Костик какое-то время занимался частным предпринимательством – торговлей бытовой техникой и даже реализацией греческой кондитерки, которая тогда только заходила на российский рынок. Был длительный период работы в области сельского хозяйства: они с братом трудились на участке земли размером восемь гектаров, который достался их отцу, когда тот ещё был замдиректора на одном аграрном предприятии. Они выращивали там много чего, но основная идея была заложить в конце концов на всём этом участке яблоневый сад. У них это уже почти получилось. Половина участка потихоньку начала приносить урожай. Но потом появились определённые «обстоятельства непреодолимой силы» и землю пришлось продать. Так что пробовать себя в разного рода начинаниях Костику было не впервой.
– Завтра ещё поторгуюсь с ними. Лишь бы не опоздать. Он говорил, что у них есть ещё потенциальный покупатель. Надеюсь, брешет, чтоб цену набить, – продолжил Костик. – А ты что думаешь?
Он очень хотел, чтобы Вика стала полноправным владельцем этого бизнеса. И отнюдь не только из эгоистических побуждений. Да, он был бы не против иметь в качестве одного из источников дохода такую игрушку, как собственное кафе. Это несомненно бы тешило его эго. И он уже видел себя эдаким ресторатором, приходящим по вечерам в свою обитель, снимающим кассу, попивающим вечером чаёк под «кальянчик». Но не в меньшей степени он хотел помочь Вике реализовать её управленческий потенциал, чтобы и она встряхнулась, вновь ощутила вкус жизни. Последние годы она сидела дома, вела хозяйство, воспитывала детей и дожидалась мужа с работы. А муж, как оказалось, не всегда был только на работе. Предчувствия не обманули её.
Несколько лет назад Вика очень страдала от того, что Костик всё время был каким-то взвинченным и нервным, постоянно тыкая её носом в её несовершенство: то кожа у тебя не такая гладкая, то одежду ты красивую не хочешь, в спортзал не ходишь, дома сидишь, не развиваешься и всё в «такой опере». Ссоры, претензии с его стороны и разговоры на повышенных тонах участились. Вика уже порой сама с трудом могла сдерживаться и переходила на крик, мат, взаимные упрёки. Случалось, что, они не разговаривали целыми днями. Она плакала в подушку. Он становился всё холоднее и дальше от неё с каждым днём.
Одним роковым вечером Вику что-то заставило взять его телефон, чего раньше она не имела привычки делать, и увидела там то, что настолько подкосило её психику, что она ещё несколько лет не могла прийти в себя. Её Костик занимался сексом с какой-то «шлюхой», причем сами съёмки были сделаны ими по очереди. Глядя на эти записи, она с чувством ужаса и ощущением медленно пожирающей её душу черноты, не могла и не хотела верить своим глазам. Вернувшись в комнату, Костик выхватил у неё из рук телефон, и начал орать на неё за то, что она без спроса берёт его собственность. Но увиденного было достаточно. Оправдываться было бессмысленно, и Костик после долгих выпытываний во всём признался. Что это была его бывшая, причём ещё по институту, с которой он не общался несколько десятков лет, что она сама нашла его в «В Контакте», что они периодически встречаются уже несколько месяцев, снимая на ночь разные квартиры…
Бывало, Вика ревновала его к сотрудницам на работе, к различным его или её знакомым, но в её самом жутком сне не могло присниться, что он может быть способен на такое. Она всю жизнь любила его, терпела его выходки, шла за ним всегда и везде, как верная «жена декабристов» и верила, надеялась, что он отвечает ей стопроцентной взаимностью. Вика ещё долго пыталась понять, где и когда она потеряла контакт с Костиком, что он решился так её предать, растоптать, наплевать на её чувства и подвести практически к последней черте… Она была на грани. Жизнь перестала иметь для неё какой-либо интерес. Он отнял у неё этот смысл. Отобрал практически единственное, ради чего она жила – веру в их счастливое совместное будущее. Одному Богу известно, как она не сошла тогда с ума и не отважилась на самый отчаянный шаг.
Вика тогда осталась. И Костик не ушел. И не только ради детей. Двадцать лет совместной жизни – это всё-таки срок. Ведь если бы они не были созданы друг для друга, то супружество начало бы трещать по швам уже много лет назад. Он заглаживал свою вину перед Викой, как мог. Исключал из поля её видимости и слышимости всё, что могло бы ей напомнить о его измене. Купил квартиру, перевёз всю семью в город. Не изменял и старался даже не давать малейшего повода для каких-либо подозрений в своей неверности, хотя порой у него это не очень хорошо получалось. Время шло. Её душевная рана потихоньку затягивалась, но полностью избавиться от той убийственной боли и обиды Вика так никогда и не смогла.
Костик вряд ли мог тогда понять, а уж тем более почувствовать, что творилось у неё внутри. Если бы ему было суждено испытать хотя бы половину этих адских мук переживаний, то он бы несомненно просто «съехал с катушек». Хранившая всю жизнь ему верность, Вика простила его, точнее приняла решение сделать это. Ведь прощение – не выключатель. Его нельзя встроить в своё сердце и научиться пользоваться им при необходимости всего одним нажатием. Десятки книг и сотни часов в интернете на страницах, где девушки, попавшие в подобные ситуации, делились своим опытом, рассказывали о том, как они пережили измену, стали надолго её спутниками. Он же в свою очередь разорвал все отношения со своей бывшей любовницей и дал жене и себе обещание впредь не искушать судьбу, не допускать ошибок, которые в следующий раз исправить будет уже невозможно.
– Скажи, – аккуратно начала Вика, – а зачем тебе это кафе? Опять хочешь баб туда таскать?
– Каких баб? Зая, ты чего? – Костику с большим трудом давалось сдерживаться, когда она опять начинала заводить подобный разговор и высказывать необоснованные подозрения. – Это же бизнес. Наш с тобой будет бизнес. Точнее даже больше твой. Мы ж на тебя его будем оформлять.
– Ага, щас. Почему это на меня? – возмутилась Вика.
– Так я ж трудоустроен, у меня официальная работа, мне как бы нельзя, – фантазировал Костик, прекрасно сам зная, что одно другому абсолютно не противоречит. Просто ему действительно хотелось, чтобы у Вики проснулось то здоровое и амбициозное чувство предпринимательского собственничества, которое, он верил, в ней присутствует, и надо только дать небольшой толчок, чтобы активировать в ней бизнес-леди. – Я думаю, это отличная идея, это нас объединит в конце концов, это ж наш совместный бизнес будет. Ну ты чего? Не попробуем, не узнаем, ты ж сама понимаешь. Это необходимый этап для последующего полноценного выхода на пассивный доход и перехода в сектор «I» – инвестиции. Это то, к чему я по-настоящему хочу прийти.
