– Сергей, ну как ты держишь вилку! Я же тебе уже сто раз показывала, как надо правильно есть.
Сергей сконфуженно улыбался и старался поскорее исправить свою ошибку. Сев в поезд они стали тихо обсуждать, что будут делать дальше. Развернув купленную на станции газету, Олеся нашла в ней колонку объявлений и ткнула пальцем в одно из них.
– Вот то, что нам нужно, – уверенно сказала она.
Сергей прочитал объявление и согласно кивнул головой.
– Ты права, – подтвердил он слова Олеси. – Этот вариант нам подходит. Квартира находится на окраине города. Рядом лес. Там можно спрятать рацию.
Когда поезд прибыл в Берн, они на такси поехали по указанному в объявлении адресу. Их встретила седая благообразная старушка лет семидесяти. Олеся спросила её – сдает ли она квартиру? Старушка радостно закивала головой. Осмотрев квартиру, Олеся долго спорила со старушкой о ее цене и, наконец, договорившись, сказала Сергею:
– Пошли устраиваться.
Сергей занёс в квартиру два тяжелых чемодана и устало сел на стул посреди комнаты.
– Вот и приехали, – снимая с головы шляпу, сказал он.
Олеся подошла к окну и увидела в нём, покрытые зелёным ковром, горные вершины.
– Как здесь прекрасно! – восторженно сказала она. – Кажется, что в Европе нет войны, нет смертей и разрушенных городов…
Сергей тоже подошел к окну и встал рядом с ней.
– Прекрасный вид, – согласился он с Олесей, беря ее за руку.
Они долго стояли у окна, пока Олеся, взглянув на часы, не воскликнула:
– Через два часа у нас сеанс связи!
Сергей раскрыл один из чемоданов и вынул из него небольшой деревянный ящик. Открыв его, он сгреб в сторону, лежащие в нем мандарины и вынул из ящика портативную радиостанцию. Проверив заряд батареи, он сказал:
– Рация в порядке.
– Тогда пошли, – сказала ему Олеся.
Сергей положил радиостанцию в рюкзак, и они вдвоем вышли из квартиры. Миновав несколько узких кривых улочек окраины города, они спустились в глубокий овраг и вскоре оказались в густом лесу. Вокруг них никого не было. На ветках дубов и кленов звонко щебетали птицы. Мимо, распустив в воздухе пушистые хвосты, то и дело проносились юркие коричневые белки. Пройдя по лесу несколько километров, Олеся ещё раз оглянулась вокруг и села на пенёк. Вынув из кармана туристкой куртки блокнот, она стала что-то торопливо в него писать. Сергей в это время вынул из рюкзака радиостанцию и поставил ее на соседний пенёк. Затем он забросил антенну радиостанции на ветки, стоящего рядом дерева. Взглянув на часы, Олеся присела у радиостанции и, надев наушники, стала быстро стучать по ключу. Сергей с напряженным выражением лица прохаживался около нее. Наконец, Олеся сняла наушники и сказала:
– Всё, закончила…
Сергей, улыбаясь, подошёл к ней и обнял за плечи.
– Поздравляю! – сказал он. – Теперь мы снова бьем фашистов.
Олеся поцеловала его в губы. Положив радиостанцию в рюкзак, они быстрыми шагами пошли к выходу из леса.
– Что тебе ответили? – на ходу спросил Олесю Сергей.
– Через неделю мы должны быть в Берлине, – ответила ему Олеся.
Берлин. Цоссен
Известие о покушении на Адольфа Гитлера в Восточной Пруссии застало подполковника Ганса Бауэра на пути в Цоссен. Включив автомобильный радиоприемник, он услышал взволнованный голос диктора, который сообщил о взрыве в «Вольфшанце». В конце своей речи диктор сказал, что Гитлер жив, хотя и серьезно контужен. Ганс остановил машину. Он понял, что заговор провалился, так как смерть Гитлера была главным условием его успеха. Немного поколебавшись, он все же решил поехать на работу. В комнате, где он сидел, шло оживлённое обсуждение случившегося. Офицеры собирались группами и горячо спорили о том, что заговорщики будут делать дальше. Иногда, к ним присоединялся полковник Радулич. Он говорил, что фельдмаршал Кейтель уже позвонил Гитлеру и заверил его, что войска вермахта по-прежнему верны ему. В комнату то и дело входил дежурный офицер и громко объявлял последние новости. От него Ганс узнал о попытке ареста министра пропаганды доктора Геббельса и о захвате заговорщиками нескольких зданий в центре Берлина, включая военное министерство. Назывались имена руководителей заговора: генерал-полковника Бека, полковника Штауффенберга, бывшего бургомистра Лейпцига Герделера. Затем стали приходить другие новости. Основная часть гарнизона Берлина осталась верна Гитлеру. Среди заговорщиков начались аресты. Ближе к вечеру дежурный офицер сказал, что полковник Штауффенберг расстрелян, а генерал-полковник Бек и еще ряд генералов и офицеров арестованы Гестапо. Сидя за своим столом, Ганс чувствовал, как в нем нарастало ощущение тревоги. Из разговоров своих сослуживцев он уже знал, что арестованы также некоторые сотрудники «Абвера», включая генерал-майора Ханса Остера. Ганс понял, что над ним и Анной нависла смертельная опасность. Он проверил, заряжен ли его пистолет, решив в случае своего ареста, застрелиться.
Поздно вечером полковник Радулич послал Ганса сходить на радиоузел и принести свежие сообщения из армий, находящихся на восточном фронте. Ганс шел по коридору с папкой в руках, когда к нему подошли два офицера-эсэсовца. Они вытащили из его кобуры пистолет и взяли его за руки. Ещё один эсэсовец поднёс к лицу Ганса овальный жетон Гестапо и спросил его:
– Вы, подполковник Ганс Бауэр?
Ганс ответил безмолвным кивком головы.
– Вы арестованы, – сказал ему эсэсовец.
Эсэсовцы повели Ганса к выходу из бункера и затем посадили в грузовую автомашину. В ее кузове уже сидели несколько офицеров, с которыми Ганс работал в ОКВ. На лицах некоторых из них он увидел синяки и ссадины. Один из офицеров держал на весу окровавленную руку и тихо стонал. Ганс сел на скамью, лихорадочно соображая, что ему делать. Вскоре грузовик тронулся с места и, набирая скорость куда-то поехал. Дорога заняла полчаса. Грузовик остановился и арестованных стали по одному выводить из него. На Ганса надели наручники. Он понял, что попал в штаб-квартиру имперской службы безопасности. Ганса спустили в подвал здания и втолкнули в, переполненную людьми, тюремную камеру.
Швейцария. Берн
О дне покушения на Гитлера, шеф американской разведки в Швейцарии Аллен Даллес узнал заранее. Двадцатого июля он и его сотрудники собрались в американском посольстве и весь день слушали передачи радио из Берлина. В середине дня в посольство приехала шведская журналистка Камилла Ларсен. Увидев её, Даллес удивлённо приподнял брови. Вынув изо рта дымящуюся трубку, он спросил её:
– Я думал, что ты в Берлине?
Камилла Ларсен скривила уголки ярко накрашенных помадой губ.
– Я решила переждать мятеж здесь, в Берне… – ответила она.
Аллен Даллес недовольно нахмурился. Пройдясь по комнате, он остановился у радиоприёмника и затем пригласил Камиллу Ларсен пройти вместе с ним в соседнюю комнату. Та последовала за Даллесом. Они сели в, стоящие у камина, кресла. Даллес долго молчал, затем спросил:
– Что будет с четой Бауэров?
Камилла Ларсен обиженно надула губы.
– Мне нет до них никакого дела… – с безразличием в голосе ответила она.
Затем Камилла Ларсен вынула из своей сумочки пачку сигарет, закурила одну из них и, глубоко затянувшись, выпустила перед собой облачко дыма. Аллен Даллес из-под прищуренных век наблюдал за ней.
– Ты же обещала им помочь! – сказал он, делая ударение на последнем слове.
– Я уже забыла об этом, – ответила Камилла Ларсен, отворачиваясь к окну. Затем, после паузы она добавила. – Если заговор не удастся, то в Берлине начнутся репрессии. Моя жизнь может оказаться под угрозой. Я не хочу рисковать.
Камилл Ларсен с вызовом посмотрела на Даллеса. Тот поморщился.
– Ты испугалась? – спросил он.
Камилла Ларсен состроила недовольную гримасу.
– Какое это имеет значение, – ответила она с обидой в голосе.
Даллес несколько минут посасывал трубку и затем тихо произнес.
