– Пока мы просто оформим мелкое правонарушение, но комплекс общественных исправительных работ будет убедительным уроком, что такое поведение наказуемо. – Мистер Собер встал и, обойдя кресло, положил руки мне на плечи, сочувственно сжимая. – Я не враг вам, Мисс Кинсли, я действительно хочу помочь.
– Что за работы?
– Уборка территории.
– Ладно. – Я вздохнула, вставая и скидывая его руки. – Где Лу?
– Она в классе для продленных занятий, – мужчина вздохнул. – Не волнуйтесь, вы принимаете правильное решение.
Я вышла из кабинета директора в коридор и глубоко вздохнула. Если бы мама была жива, она бы презирала меня, что я не в состоянии справиться с младшей сестрой. Лу шестнадцать и перевоспитать её невозможно. Очевидно, я где-то ошиблась, направляя её в жизни. Обычно, старшие служат примером, к которому нужно стремиться, а в этом я точно провалилась. Дистанционное обучение и две работы, чтобы его оплатить. Естественно, девушке-подростку трудно жить в стеснённых обстоятельствах. Конечно, Лу хотела бы красиво одеваться и не ущемлять себя финансово при встрече с друзьями. Я знала, что она мечтала о фешенебельных ресторанах и дорогих бутиках, но я не в состоянии ей это устроить. Мы приехали в Нью-Йорк в поисках лучшей жизни, продав дом в Лузиане, купив маленькую квартирку в Бронксе с отдельным входом с улицы. Я устроила её в школу, нашла работу для себя и поступила в университет. Лу в силу своего возраста не понимает, как трудно это было. Тогда, пять лет назад, я сама была подростком. Сейчас мне почти двадцать пять, и я безнадёжно провалилась в качестве опекуна. Теперь сестру обязуют отрабатывать долг.
– Меня подставили! – приветственная фраза Лу, вместо: – Я рада видеть тебя, сестра.
– Мне странно, что подставляют всё время тебя и каждый раз с деньгами. – Я держал ледяной тон, махнув ей следовать за мной.
– Райли, меня всех удобнее подставить, у меня нет влиятельных предков, и сирот всегда считают потенциальными преступниками.
– Лу, ты взяла деньги у людей.
– Я, правда, могу достать автографы, я никого не обманула! – восклицала она, пока мы шли по коридору на выход. – Это есть на странице группы в Инстаграм.
– И что не достала? – я скептически выгнула бровь.
– Это не так быстро.
– Вот пока ждёшь, будешь отрабатывать долг. – Открыла дверь, пропуская сестру вперёд.
– Как! – она встала на пороге и схватила меня за руку. – Ты что, не отмазала меня?
– Нет, Лу. Тебе не десять и на детские шалости уже не списать. Ты должна научиться понимать последствия.
– Райли, как ты могла! – она пихнула меня в плечо. – Поверить не могу, что и ты с ними!
– Замолчи и иди к велосипеду. Я очень зла на тебя!
Домой мы приехали к трём, и я прошла на кухню сварить пасту, пока сестра, недовольно пыхтя, села за домашние задания.
Нью-Йорк бурлит, будто кастрюля с бульоном забытая на конфорке. Люди, живущие тут, по большому счёту либо сволочи, либо неудачники. Есть ещё идиоты, как мы, кто надеялся на что-то, приехав из откровенной дыры, где единственной перспективой было сдохнуть потихоньку, едва сводя концы с концами. После смерти родителей, бабушка настояла на том, чтобы мы попробовали себя в городе. Она, как и многие люди нашего круга, верила в красивые сказки о перспективах большого города. Это всё чушь. Перспективы есть только у тех, кто с ними родился и не спустил их по дурости. В нашем с Лу случае старт предопределяет жизненный путь. Да, я, как дура, по-прежнему верю, что, доучившись, найду постоянную работу получше. Это будет мой потолок, выше которого не прыгнешь. О чём мечтает сестра, я не знала, но она фантазёрка в силу своего возраста. Думает, может быть хитрой, считает, что сорвёт куш. Как вправить ей мозг? Хоть у нас и была одна мать, видимо свои характеры мы обе унаследовали у отцов. Своего я не знала, а отчим, отец Лу, в моей памяти навсегда останется вечно измазанным в солярке, с перегаром и чёрными ногтями.
– Ты идёшь на работу? – поинтересовалась Лу, когда я мыла посуду после нашего обеда.
– Естественно.
– Райли, может, и меня устроишь, раз мне нечего делать два месяца. Я что угодно могу, хоть посуду мыть, – предложила сестра. Я аккуратно поставила кружку в раковину и сняла перчатки: – Мой.
– Я имею ввиду в клубе. – Мне не понравился блеск в её глазах. Уж в этот ад я её и на пушечный выстрел не пущу. Вижу каждый день, что там с такими как Лу делают.
– Потренируйся сначала.
Сестра послушно натянула перчатки и взяла губку: – Ну, правда, уж посуду мыть, может, возьмут?
Молча убрав остатки пасты в холодильник, я проинструктировала Лу: – Сидишь дома и никуда не выходишь.
– Поняла уже. – Она медленно водила губкой по тарелке, так и не надев передник, так что брызги мыльной воды уже закапали ей школьную форму.
– Никаких друзей, никаких чатов. Хочешь быть полезной, пропылесось.
– Ладно.
Полчаса на метро и вот я вхожу в прокуренную атмосферу клуба, где собираются скисшие отбросы сливок общества. Где малолетние дуры мечтают склеить богатых лохов ради лишней сотни, где детям кажется, что они касаются взрослой жизни. Это не та работа, которой я бы гордилась, но пока я не доучусь, выбора у меня нет. Крутые фирмы не нанимают стажеров без законченного профильного образования. Осталось потерпеть всего месяц и всё, я смогу смотреть в будущее уверенней.
Сегодня гостей было немного. Я обслужила пару столиков и сидела у кассового аппарата, когда ко мне подошёл подвыпивший клиент: – Эй, детка, за сколько порадуешь меня?
– Коктейли вы можете заказать у бармена. – Лучше прикинутся дурой, чем вступать в прямую конфронтацию. Как же меня бесят такие уроды, считающие, что ради денег все должны стелиться перед ними.
– Что, цену набиваешь? – он обхватил меня за талию своими жирными лапищами, стягивая со стула. – Давай я прокачу тебя по ночному городу.
– Мужчина, сделайте заказ в баре, или мы можем вызвать вам такси до дома.
– Недотрогу строишь из себя? – он склонился, и на меня пахнуло смесью виски и текилы, уже частично переработавшихся в уксусную кислоту у него в желудке. Чуть не стошнило.
– Отпустите или я вызываю охрану! – собрав мужество в кулак, я ущипнула его со всей клокотавшей во мне злостью.
– Дрянь! – меня оттолкнули с такой силой, что я больно ударилась рукой об угол барной стойки, но устояла.
Посетитель, пошатываясь, двинулся к углу, где в данный момент стоял Джейк, наш бармен, а я, выдохнув, уже села на табурет, когда увидела на полу кошелёк. Подняв находку, я поняла, что, скорее всего, это урод обронил, когда тряс меня. Подходить к нему не хотелось, решила, что отнесу в администрацию.
Поскольку в кармане фартука провибрировал телефон, я, чертыхнувшись, направилась в туалет, чтобы прочесть сообщение.
– «Райли, я могу открыть упаковку печенья, что ты новое купила?» – Лу явно пыталась прикидываться послушной.
– «Нет, пей чай с конфетами». – Ответила вздохнув и взяв бумажное полотенце с подвесного держателя.
– «Я пропылесосила и полила цветы».
– «Молодец, теперь вари курицу на завтра». – Промокнув вокруг глаз осыпавшийся макияж, я побрызгала прохладной водой на лицо.
– «Ты злая!» – последнее, что написала мне сестра.
Не отвечая, я вышла из туалета и направилась в кабинет руководства. Владельца клуба я никогда не видела, интервью при устройстве на работу проводила его ассистентка Элен. Она же раздавала нам указания, а посему, мы считали боссом её. Девушка была очень милая и улыбчивая и мне нравилась. Единственным минусом на пути в административный блок был вечный полумрак. Темень – это то, почему я с моим зрением обычно промахивалась мимо двери и несколько раз впечатывалась в одно из кривых зеркал. Так вышло и теперь, только мне показалось, что зеркало двигалось навстречу.
Как впоследствии выяснилось, на меня вылетел мужчина, которого я идентифицировала, как очень важного клиента или собственника клуба, а значит мне кранты, поскольку он внял причитаниям пьяного урода о том, что я спёрла его бумажник. Меня арестовали прямо на месте, будто готовились. Видимо, в зал они неслись уже с наручниками. Выглядело как дешевая инсценировка. В шоке от несправедливости происходящего, я минуты три не могла понять, на фига этот мужчина ещё и меня к себе приковал? Это что, как в фильмах про особо опасных преступников? Чтоб не сбежала?
