– Премного благодарен, ваше преподобие. – Я рукавом вытер грязь с лица. – Похоже, мы теперь в расчете.

– Господь милосердный, неужели мы все живы?

Обернувшись, я увидел Вольского. Его благородие профессор так и не поднялся на ноги – ползал на четвереньках и шарил по земле руками, подслеповато щурясь и пытаясь отыскать потерявшееся пенсне.

– Вы убили его? – дрожащим голосом поинтересовался он. – Оно… оно точно мертво?!

– Похоже на то, – буркнул Геловани, лязгая затвором. – Но я бы на месте Антона Сергеевича выстрелил еще разок-другой – на всякий случай.

Сражение закончилось – и мне оставалось только подняться на ноги и хотя бы попытаться привести в порядок одежду… да и себя в целом. И без того видавший виды гимназический китель на этот раз, похоже, все-таки кончился насовсем. Ткань пострадала не так уж сильно, борозды от когтей лешего вполне можно было и заштопать, но черная жижа измазала все от ворота до полы и воняла так, что у меня не возникло ни малейшего желания проверять, можно ли ее отстирать.

Так что я просто стащил с плеч отслужившую свое одежду, скомкал и бросил на распростертую на земле тушу лешего, оставшись в одной рубашке и наплечной кобуре с браунингом. Геловани проследил за мной взглядом, слегка приподнял бровь… но от замечаний все-таки воздержался.

– Вот, возьмите, Владимир, – сказал он, протягивая мне сложенный вчетверо платок. – Вытрите хотя бы лицо… и руки.

Примерно через полминуты белоснежная ткань превратилась в замызганную тряпицу и отправилась вслед за кителем, но теперь я хотя бы мог нормально открыть глаза, отряхнуться, не боясь загадить еще и брюки – и даже кое-как расчесать волосы относительно чистой пятерней.

И стоило мне закончить, как Вольский подскочил, вцепился и снова принялся трясти мою руку – пожалуй, даже посильнее, чем во время знакомства.

– Благодарю, благодарю вас, друг мой! – с жаром выпалил он. – Если бы не вы… Но какая отвага – броситься на это чудовище, можно сказать, безоружным… Еще немного – и я бы остался без головы!

– У вас отличная мускулатура. – Геловани изобразил усмешку, но его глаза смотрели как и раньше, серьезно и внимательно. – Немногие даже из Владеющих способны потягаться силой с лешим.

– Будем считать, что мне просто повезло, судари, – отмахнулся я. – На вашем месте я бы сейчас скорее интересовался, откуда эта образина вылезла. Ведь вся усадьба оцеплена солдатами.

– Посты стоят только на дорогах. – Геловани пожал плечами. – И поглядите на лес вокруг – даже если где-то там и ходят патрули, в таком тумане запросто пролезла бы хоть сотня леших.

– Наши люди умеют нести службу, ваше сиятельство. И к северу отсюда дежурит еще один капеллан. – Дельвиг недовольно сдвинул брови. – Владимир прав – леший не смог бы пробраться снаружи. Вероятно…

– Прорыв, – догадался я. – Где-то здесь для нашего покойного друга открылась дверца.

– И лучше бы отыскать ее раньше, чем здесь появятся еще… друзья. – Дельвиг перехватил винчестер одной рукой и полез в карман плаща за патронами. – Предлагаю еще немного прогуляться, судари.

– Не имею никаких возражений, – отозвался Геловани. – Да и туман как будто рассеивается.

Действительно: стоило нам прикончить лешего – и вокруг, как назло, стало куда яснее. То ли ветер наконец прогнал спустившееся к земле облако, то ли день уже полностью вступил в свои права и солнце принялось греть так, что понемногу высушивало всякую сырость. Белесые влажные клочья расползались буквально на глазах, освобождая деревья, дорогу, усадьбу за ней – а потом и церковь примерно в полутора сотнях шагов за спинами Дельвига и Геловани.

Туман исчезал, сквозь свежую зелень крон стремительно пробивались солнечные лучи, отбрасывая тени… И часть этих теней двигалась.

– Господь милосердный, что это? – простонал Вольский. – Неужели опять?..

Я насчитал с пяток упырей, но за деревьями их могло быть и вдвое, и втрое больше. Видимо, Прорыв не ограничился одним лешим, а после основного «залпа» переключился на продукцию попроще – и принялся выплевывать зубастых обжор с промежутком примерно в полминуты… или даже чаще – судя по тому, сколько их успело собраться там, где мы не так давно прошли.

Где-то вдалеке загрохотали выстрелы – солдаты тоже разглядели упырей и принялись понемногу зачищать Парголовскую мызу. И нам оставалось только присоединиться.

– Такая охота мне определенно нравится больше. – Геловани поднял карабин и прищурил один глаз. – Вот тот, у березы, – мой.

Я не стал даже доставать браунинг, его сиятельство с Дельвигом прекрасно справлялись и без меня. Не прошло и пары минут, как они расстреляли чуть ли не все патроны, завалив низину около церкви зубастыми тушами. Отличился даже Вольский: лично уложил последнего уцелевшего упыря, с неожиданной ловкостью снеся тому голову с целых десяти шагов.

– Кажется, все. – Дельвиг дернул скобу, выбрасывая из винчестера последнюю гильзу. – Теперь смотрите по сторонам, судари. Прорыв должен быть где-то здесь.

Если моя теория с гамма-излучением верна, то прореха в бытие наверняка фонит куда сильнее и покойного лешего, и уж тем более упырей – а значит, внутренний «компас» Дельвига рано или поздно должен ее отыскать. Впрочем, даже если никакой радиации не было и в помине, из Прорыва буквально хлестала магическая энергия – и как раз ее-то я умел чувствовать не хуже бравого георгиевского капеллана…

Раньше умел. Сейчас способности понемногу возвращались, но им приходилось помогать самым обычным зрением. Оно вполне могло заметить рябь в воздухе куда раньше, чем сработает чуйка.

Но пока лес вокруг выглядел совершенно обыденно.

– Где-то рядом… – Дельвиг на мгновение прикрыл глаза. – Довольно большой, странно, что мы до сих пор его не видим.

Ничего. Самые обычные деревья, самая обычная дорога и усадьба вдалеке. Мертвые упыри – тоже самые обычные… насколько это вообще возможно. Высокий шпиль с крестом, храм, ограда, калитка, через которую мы прошли четверть часа назад, а прямо под ними…

– Что это?

Я вытянул руку, указывая на… Нет, дверью это определенно не было, да и зданием, пожалуй, тоже. Крохотная металлическая арка с заломом посередине, украшенная наполовину обвалившимся орнаментом, и прямо под ней – темный прямоугольный проем примерно в человеческий рост. Раньше здесь, видимо, бывали куда чаще, но теперь узенькая тропинка к проему почти целиком заросла кустами и молодыми деревцами. Рука человека когда-то превратила склон под церковной оградой в почти отвесную стену, а потом еще и добавила сверху каменные плиты и железо, но природа неумолимо брала свое, и странная конструкция понемногу уходила в землю. Покрывалась мхом, ржавела…

Стой я на десять шагов левее – и вовсе бы ничего не заметил.

– Ах, это… Если мне не изменяет память, перед нами могила Адольфа Полье. – Вольский шагнул вперед и слегка прищурился. – Француза… Второго мужа графини Варвары Петровны Шуваловой, вдовы Павла Андреевича – отца нынешнего хозяина Парголовской мызы. Склеп и церковь построил по заказу ее сиятельства…

– Прошу за мной, судари. – Я ускорил шаг. – Заглянем в гости к господину Полье. Там ведь открыто?

– Вероятно, – пробормотал Вольский. – То есть сама усыпальница, конечно же, замурована, но…

– Вот и отлично.

Я пока еще ничего не чувствовал – сработала интуиция. Но чем ближе мы подходили к заросшей зеленым мхом арке, тем сильнее вибрировал эфир. И когда Дельвиг зажег на ладони свой волшебный огонек, освещая темное и холодное нутро склепа, я понял, что все-таки не ошибся.

Воздух у дальней стены рябил и как будто даже переливался едва заметной радужкой.

– Вот он. – Я едва успел поймать за локоть бестолково шагнувшего вперед Вольского. – Осторожнее, Петр Николаевич. – Прорыв может быть опасен.

Интересно, кто-нибудь вообще пробовал туда забраться и хоть одним глазком глянуть на ту сторону?..