– Добрый день! – бодро поздоровалась я и красноречиво посмотрела на детей.

После напоминания они тоже поприветствовали охранника.

– Добрый день, молодые люди, – ответил он, расплываясь в теплой улыбке. – Детский отдел налево по коридору.

– Благодарю, – кивнула я и, подталкивая окаменевших Лотти и Вилли, направилась в указанном направлении.

Вскоре мы попали в небольшой читальный зал с книгами. У стойки нас встретила женщина средних лет. Волосы забраны в пучок. Темно-синее, лишенное каких-либо украшений платье придавало ей солидности, но стоило работнице библиотеки улыбнуться, как показная строгость исчезла.

– Вы как раз вовремя, – улыбнулась она. – Вот-вот начнется детский кружок чтения.

– Да? – растерянно спросила я, не веря в свою удачу.

Должно быть, сам Маклиф был на моей стороне.

– Ох, вы впервые? Меня зовут миссис Фостер.

– Мисс Дженна Доу, а это Уильям и Шарлотта, – представила я своих подопечных. – Сколько продлится этот кружок?

– Минут сорок.

– А я могу… на это время отлучиться?

– Конечно, – понимающе кивнула миссис Фостер и наклонившись ко мне, прошептала: – Здесь недалеко есть кондитерская «Лакомка». Мамы частенько приводят мне детей, а затем идут туда. Порой все, что нам нужно – это немного тишины и времени для себя. Да вы и сами понимаете…

– Угу, – невнятно ответила я.

– Ну все, пойдемте. – Миссис Фостер поманила жестом за собой Вилли и Лотти. – Ждут только нас.

Уильям пристально на меня посмотрел, поджал губы и, убрав руки в карманы, последовал к группе детей, что собралась за одним из столов. Но Лотти вцепилась в мою ладонь и не хотела отпускать.

– Милая, ну что такое? – Я опустилась на корточки, чтобы заглянуть ей в лицо.

– Мисс Дженна, вы ведь вернетесь за нами? – с надеждой спросила она.

Я чуть не охнула от этого вопроса. Ну конечно, после исчезновения мачехи малышка боялась, что я так же, как и эта… кукушка испарюсь.

– Честное Маклифовское, – я показала ей мизинец.

Лотти протянула свой пальчик. Мы скрепили клятву. Она направилась к миссис Фостер, но все равно оборачивалась назад. Видимо, боялась потерять меня из виду. Я помахала рукой и через несколько минут вышла в коридор. Беззаботная улыбка сошла с моего лица. Внутреннее напряжение немного отпустило. Я старалась держаться при детях, но сейчас, оставшись в одиночестве, наконец-то смогла дать волю эмоциям. Быстрым нервным шагом я вернулась к охраннику и спросила:

– Где здесь отделение полисмагии?

– В двух кварталах вниз по улице. Вы узнаете его по карете с фирменным знаком…

– Спасибо, – бросила я и, не дослушав, выбежала на улицу.

У меня было от силы полчаса, чтобы выяснить судьбу мистера Барлоу.

Старший офицер отделения полисмагии оказался высоким стройным мужчиной с необычным сочетанием светлых волос и карих глаз. Мне чудом удалось пробиться к нему через приемную. Какой-то зеленый полисмаг за стойкой отказывался предоставить мне сведения о мистере Барлоу, так как я не была его родственницей. В состоянии близком к истерике, я просто вломилась в кабинет капитана Гранта, совершенно не думая о последствиях. Уже позже, выговорившись, я поняла, как же мне повезло, что усталый капитан решил выслушать, а не отправил в одну из камер.

– Его имя есть в списке пассажиров, – не стал ходить вокруг да около капитан Грант.

– И что же теперь? – упавшим голосом спросила я, чувствуя страх и растерянность.

– Мы сделаем запрос через магограф в Ривесторм, и выясним статус мистера Барлоу.

– А погибшие есть? – решила уточнить я.

– Нет. Только пропавшие без вести. Фирка – река коварная. К северу набирает глубину, и течение могло унести… – Он резко замолчал и откинулся на спинку старого потертого кресла. – Мисс Доу, не бойтесь. Я лично прослежу за запросом и завтра отправлю к вам одного из полисмагов.

– Как же мне не бояться? Ведь дети… – на этот раз я не смогла договорить.

– Дети не пропадут. Безвыходных ситуаций не бывает. При самом плохом исходе мы поищем родственников. В крайнем случае в Сент-Бруке есть хороший приют.

– Хороший приют никогда не заменит родителей, – с горечью заметила я.

– Вы правы. Но дети не будут брошены на произвол судьбы, – попытался подсластить пилюлю капитан Грант.

– Я вас поняла. Спасибо за помощь, капитан Грант.

– Это моя работа, – вздохнул он. – Жаль, я не могу сделать для вас и детей большего.

Мне нечего было на это ответить. Кивнув, я вышла из полисмагического отделения. Ноги сами несли меня к библиотеке, пока в голове крутились далеко не радостные мысли. Неужели я буду вынуждена отдать Вилли и Лотти в приют? Но как?! Приведу за руку и скажу: знакомьтесь, это ваш новый дом? А что из себя представляет жизнь в подобном заведении, я знала не понаслышке. Тряхнув головой, отогнала все ужасные воспоминания о тоске и одиночестве, с которыми сталкивается любая сирота. При всем тепле и заботе воспитателей они не могли наполнить детские сердца до краев участием и заботой. На такое была способна только семья.

Я попыталась мыслить здраво. В конце концов, какой у меня выбор? Я о себе не могу позаботиться, а тут двое детей.

Словно в агонии, я вошла в библиотеку. Привидением проплыла мимо охранника и оказалась в коридоре, по которому эхом разносился детский плач. Не помня себя, я побежала, так как уже догадывалась, что плачет Лотти. Беглого взгляда на настенные часы хватило, чтобы понять – я опоздала. Кружок миссис Фостер закончился двадцать минут назад.

Влетев в читальный зал, я нашла глазами рыдающую Лотти. Рядом с ней стоял Уильям и, кажется, тоже был готов расплакаться. Около них сновали сотрудники библиотеки, пытаясь успокоить детей.

– Я здесь! – выпалила я срывающимся голосом и бросилась к ним.

Не помню, как оказалась на коленях перед Лотти. Я просто была у стойки, а уже в следующий миг сгребла в охапку плачущую девочку и обиженного Уильяма, чтобы крепко прижать к себе.

– Я здесь, – прошептала, а у самой глаза на мокром месте. – Я рядом.

Одно из главных правил, которым учат на курсах гувернанток, это не привязываться к детям. Нам не раз говорили, как важна черта между нашими сердцами и подопечными. Доброта, участие, сочувствие, но не больше. Никаких объятий. Никаких обещаний. Никаких надежд. Жизнь слишком изменчива, и наниматели в любой момент могут попрощаться с гувернанткой.

Но в моем случае, кажется, было уже поздно. С первых же минут знакомства я нарушила правила, выйдя за рамки своей профессии. Я убиралась дома, как служанка, готовила еду, подобно кухарке, и купала Лотти, хотя этим должна заниматься няня. Мы были знакомы всего два дня. Два бесконечно долгих дня, но я уже прикипела душой к маленькой девочке и немного вредному мальчишке.

– Ну все, мои дорогие, – я отстранилась и попыталась улыбнуться. – У нас с вами полно дел. Давайте поскорее их закончим и вернемся домой, к Монти.

Вытерев слезы с лица Лотти, я встала и расправила складки на платье.

– Развели сырость, – проворчал Уильям, а затем сам шмыгнул носом.

Он, в отличие от сестры, все переживания держал в себе. Я вспомнила, как мальчик на меня посмотрел, перед тем как пойти с миссис Фостер. А ведь он тоже боялся! Боялся, что, выйдя из библиотеки, я просто исчезну из его жизни.

– Леди свойственно иногда поплакать, – заметила я. – И юному джентльмену при этом следует протянуть носовой платок.

Уильям смутился, залез в карман брюк и нашел там грязный комок ткани. Посмотрев на меня и сестру, он спрятал его обратно.

– Могу предложить свой рукав.

Все дружно рассмеялись. Напряжение спало.

Поблагодарив немного растерянных работников библиотеки, мы втроем вышли на улицу. Я посмотрела на детей и приняла решение – что бы ни случилось, они не окажутся в приюте. Я из кожи вон вылезу, но не позволю им пройти через то же, что когда-то прошла сама.