Поздоровавшись с Михаилом за руку, хозяин кабинета сразу распорядился:

- Привёл? Хорошо. А то родственники с утра тут. Адвокатов уже нашли, сейчас тут будут. Садись, девочка, пиши.

Я смотрела в окно, наблюдая, как с клёна за окном падают один за другим яркие жёлтые листья. Осень.

- Я хочу поговорить с ними, с парнями, можно?

Мужчины переглянулись. Михаил согласно кивнул.

- Пусть поговорит.

Полицейский, имя и звание, или должность, которого, совершенно не зацепились в моей голове, распорядился и, через несколько минут, в коридоре послышался шум, мужские голоса, громче запричитали женщины. В комнату ввели ребят. Бледные, испуганные, они не смотрели в глаза, только в пол. Даже странно, что я их так боялась вчера, сейчас они были жалкие и прибитые. Все, кроме Саши. Его взгляд сверкал ненавистью, точнее зыркал, когда не был опущен в пол.

- Почему? Зачем Вы так со мной? Я хочу понять! Как можно было так поступить? - спросила тихо, когда пришедшие выстроились вдоль стены.

- Папика своего задействовала, шлюха! - зло проговорил Саша, его приятное лицо было изуродовано жгучей ненавистью.

Михаил поднялся, но я жалобно взглянула на него, отрицательно качая головой. Тогда он спокойно сказал.

- Я не папик. Два года назад у нас были очень недолгие отношения, и я делал Насте предложение выйти за меня замуж, но она решительно отказала мне.

Ребята потрясенно уставились на Михаила.

- Она ребёнка моего убила! - почти взвизгнул Саша.

- Не было никакого ребёнка, - вдруг сказал Олег.

Все, как болванчики, повернулись к нему.

- Мне Ленка моя проговорилась. Они с Ольгой лучшие подруги, вы же знаете... Она с меня слово взяла, что не расскажу. Соврала Ольга. - Олег бубнил слова понуро, опустив низко голову.

- Что же ты ничего не сказал, когда мы Настю наказать решили? - голос Саши был глух, как из погреба.

- Почему это, не сказал? Я отговаривал вас! Забыли? А потом, мы ещё немного выпили и, я плохо помню... Настя очень красивая... Хотел её. Вы все хотели!!! И ты, придурок, не из-за ребёнка шёл, по хер тебе он! А потому, что думал, что она тебя на мешок с деньгами променяла!

Я резко поднялась, слушать дальше не было сил. Одновременно с моим движением в кабинет вошёл мужчина: противный, взгляд цепкий. Он представился адвокатом и начал было что-то говорить, но я чётко и громко прервала его, крикнув:

- Родители мальчиков, пожалуйста, войдите!

Двери сразу открылись и в комнате быстро становилось тесно от взволнованных посетителей. Я заговорила, не дожидаясь, пока все войдут и успокоятся.

- Я не буду писать заявление с одним условием - не хочу больше никогда видеть ваших сыновей. Если Вы согласны, чтобы Ваши мальчики немедленно покинули город и больше никогда здесь не появлялись, скажите мне, и на этом всё. Не нужно никаких компенсаций, адвокатов и прочего.

Все заговорили одновременно, а Михаил гневно схватил меня за локоть:

- Настя...

- Ты не имеешь права осуждать их! - прошипела я ему в лицо так тихо, что услышать мог только он.

И он осёкся. Замолчал. Стал за моей спиной и больше ни слова не сказал, пока всё не закончилось.

Тяжело было, на меня смотрели с неприязнью, но условие моё, в конце концов, приняли с оговоркой, что парни уедут из города не навсегда, а, как минимум, на пять лет. Я так морально устала, что уступила.

Михаил довёл меня до квартиры, на пороге я попросила его уйти.

- Ты мне, конечно, помог, спасибо, но разве ты лучше их? Ты тоже наказывал, и тоже взял силой то, что я мечтала отдать любимому и единственному на всю жизнь мужчине. Я простила, и зла не держу. Еще раз спасибо за помощь, но видеть Вас больше не хочу. Уходите, пожалуйста.

Михаил не ушёл. Занятая своими мыслями и переживаниями, только сейчас я обратила внимание на то, что он молчал всю дорогу до дома. Я даже не заметила, что он зол. Только сейчас поняла это, когда посмотрела прямо на него, прощаясь, и высказывая очередное «фи». Глаза Михаила казались чёрными. У меня в груди зашевелился липкий страх, сразу пожалела о каждом слове. Он втолкнул меня в квартиру и захлопнул за собой дверь.

Увидела, как его пальцы легли на пояс и стали расстёгивать ремень, и у меня внутри всё ухнуло вниз, с макушки до пят всю облило холодом, страх сжал в тиски, скрутил мышцы.

Вдруг, Михаил резко схватил мою ладонь и засунул её себе в трусы. От рывка я с размаху впечаталась в его тело. Плотно прижатая к его груди, с ладонью на члене, я замерла, а он тяжело дышал мне прямо в ухо. На секунду мы застыли в неподвижности, в зеркале прихожей отражалась широкая спина мужчины в чёрной куртке и мои перепуганные круглые глаза над его плечом. Отражение уже начало расплываться, видимо от появившихся слёз, когда Михаил произнёс мне в ухо:

- То на ты... То на Вы... Ещё не определилась? У меня стояк на тебя почти сутки. Я тебя купаю, кормлю, лежу рядом на одной кровати и не трогаю. Сам, б...ть, не понимаю, почему. Хотя нет, я понимаю! А ты сравниваешь меня с этой мелкой падалью, которая тебя с дружками в подвале из ревности валяла!? Так значит?

Его рука в трусах начала двигать моей. Я молчала, думать и понимать, о чём он говорит, не могла совсем. Только страх перед ним, перед болью, которую он может причинить, перед его силой.

- Я не ангел и никогда не претендовал. И два года назад был уверен, что наказывал настоящую убийцу, которая избежала справедливого возмездия. И думал, что трахну шалаву, на которой пробы негде ставить, а не девочку, которая предпочла другого. Не дрожи. Не дрожи, я сказал! Я тебя не обижу. Успокойся.

Он отпустил, наконец, мою руку и я спряталаеё за спину. Отшатнувшись, прижалась лопатками к стене.

- Извини меня, пожалуйста, - не знаю, искренне я говорила или нет. Цель была одна - успокоить мужчину, и сейчас мне было не важно прав он или нет. Он застёгнул ремень и это движение немного успокоило, но произошедшее стало уроком: с ним надо осторожнее разбрасываться словами.

Михаил пристально рассматривал меня, заканчивая возиться со штанами, потом положил ладони на стену по бокам от моего лица.

- Извинить? Слишком легко... Но можно попробовать, если не просто так.

Я растерянно смотрела на него, чувствуя себя тупицей.

- А как?

- Я хочу поцелуй.

- Хорошо. Целуй...

- Нет. Я хочу твой поцелуй.

Сразу быстро чмокнула его в губы.

- Нет. Это не то. Нормально поцелуй. Тебе что, три года?.

Вздохнула и не стала оттягивать момент. Быстрее начну, быстрее закончу.

Коснулась его губ своими, потом языком, лизнула, просунула язык внутрь. Что там ещё надо делать, блин? Стала вспоминать весь свой нехитрый опыт.

Почувствовала, как его язык погладил мой, в ответ. А потом, сама не понимаю, что произошло и как, но мы уже целовались вместе, наши руки, сами собой, гладили и обнимали. Коленки мои, почему-то, подгибались от непонятной слабости. В голове шумело. Я словно уплывала куда-то, будто теряла сознание или себя...

Когда мы, в какой-то момент, оторвались друг от друга лицо Михаила тоже выглядело глубоко потрясённым. Он явно не ожидал таких ощущений.

- Настя... у меня крышу сносит.

Он внезапно решительно подхватил меня на руки и понёс в спальню.

Он раздевался сам, бросая одежду прямо на пол, и раздевал меня. Я мешала, глупо хватала его руки.  Пытаясь сдержать или помочь? Не знаю, но при этом молчала. Начала дрожать. От холода? От страха? От возбуждения? От предвкушения?

И вот мы уже в постели. Я стыдливо пытаюсь прикрыть обнажённое тело одеялом. Целоваться было восхитительно, но остальное... Мне всё же немного страшно.

- Может, не надо... Это было очень больно...Тогда...

- А после, с другим, не было?

Михаил смотрит на меня вопросительно и уточняет:

- Ты с кем-нибудь после...

- Нет! - возмущённо не даю ему закончить вопрос.

- Хорошо.