Столичный собор совершенно отличался от выжградского монастыря, где оказалась княжна, но были и похожие черты: особо строгие порядки и размеренная, очень тихая жизнь. Девушку учили, иногда и через боль, быть воспитанной кьяррой, но она, наоборот, неожиданно узнала много нехорошего: как хитрить и недоговаривать, незаметно сбегать с торжественного молебна, уметь не попадаться лишний раз на глаза настоятельнице или старшим служительницам. Были, конечно, и полезные умения, например, общая грамотность и знание нескольких языков, к сожалению, давно мёртвых, а ещё она выработала способность легко добавлять: «Да пребудет с вами благословение Светлой» к месту и не очень. Подобные фразы и взгляд понаивней – это прекрасный вариант стать невидимой для окружающих людей, а значит, наилучший способ благополучно избежать проблем. Таким образом, Марианна много свободного времени проводила в одиночестве с книгами, ведь найти подруг среди послушниц было почти невозможно: они искренне верили и жили при храме с большой радостью, а вот юная княжна была в плену, и браслет на руке об этом постоянно напоминал.

Это летнее утро было типичным спокойным временем, после ранней службы младшие послушницы чистили подсвечники от огарков, натирали кристаллы и каменные полы до блеска. Но вдруг тяжёлые двери храма распахнулись, и главная зала наполнилась людьми. Очень громко ссорившимися людьми. Хорошо известная семья главы города в расширенном составе внезапно ворвалась в утро и оно перестало быть тихим.

– Да зачем тебе это?! Алексия, академия для простых, хочешь учиться – пригласим мастера на дом! – голосила красивая женщина с высокой причёской, – у тебя уже жених есть! И свадьба назначена! Какой же больший позор для всей семьи!

– Бабская дурь это всё, – угрюмо басил крепкий мужчина, – не дело это для благородной кьярры.

Ещё несколько человек вторили им, поддакивали и кивали, как какие-то болванчики. Главной мишенью всех криков была светловолосая девушка, что хмуро молчала, но руки выдавали её беспокойство – костяшки пальцев побелели от силы, с которой она сжимала красивую ткань платья.

– Матушка-настоятельница, вот скажите этой строптивице! Светлая же не одобряет! – женщина открыто призвала на свою сторону служительницу храма, но та, осадила всех тяжёлым взглядом и увела подальше от любопытных взоров и ушей послушниц.

Все остались без окончания интересной истории, а день пошёл после безмятежно и спокойно, пока Мари не вышла передохнуть в сад и не увидела плачущую дочь бургомистра.

– Я могу вам помочь?– неуверенно и робко проговорила она.

– Нет, если вы, конечно, не король, – девушка подняла на не неё заплаканное лицо.

Мари села на край деревянной лавки, что-то задержало её и не дало пройти мимо, утренняя сцена яркой вспышкой засела в голове.

– Я слышала вашу ссору… Не получилось?

– Родители против обучения в академии. А ведь у меня сильный дар! – горячо заговорила Алексия, – но они и слушать не хотят!

Всхлипнув и вытерев слёзы, она скорчила пренебрежительную гримасу, явно передразнивая кого-то из свиты отца.

– Академия – для нелюдей и чародеев, благородной кьярре там не место! – дальше продолжила напыщенно, сразу угадывалась речь настоятельницы, – чадородие и брак – вот женский удел, что уготовила нам Светлая Мать.

– Мне очень жаль. Не все девушки мечтают о семье, – Марианна и правда хорошо понимала юную кьярру, её поставили в такие же условия и «брак» точно не приносил радости. Хоть странное замужество пока не сопровождалось неприятностями, но Мари мечтала о расторжении помолвки, ведь кто же знает, когда жених вспомнит о суженной и чем для неё это неминуемо обернётся. Сейчас был шанс спастись, ведь свадебный обряд не завершили до конца из-за нежного возраста невесты. Пока всё было только в бумагах и ради земель.

– Эх, если бы я поступила, то родители не смогли бы меня вернуть, и тем более немедленно выдать замуж, – мечтательно проговорила Девушка. Было видно, что она много раз грезила об этом варианте решения своей проблемы.

– Почему? – удивилась Марианна.

– Как почему? – брови Алексии взмыли вверх, её необычайно красивое личико выражало крайнюю степень удивления, – мастерэссы свободны и могут сами решать, что им делать. Выходить замуж или вообще развестись!

– И с драконом?! – от избытка чувств Мари забылась и схватила девушку за руку.

– Да хоть с королевичем, – Алексия говорила горячо, тема была ей очень близка, – образование в академии ставит простую девушку на одну ступень с мужчинами, а звание «мастерэссы» даже уравнивает с благородными мужами.

Сердце Марианны громко стучало – это же серьёзный шанс, она столько усердно молилась Светлой и её просьбы услышаны. Так можно избавиться от ненужного брака, от храма и быть свободной. Но тут же сильное разочарование стукнуло по голове пыльным мешком: это совершенно невозможно. Её дар настолько мал, что без магического артефакта, даже не сможет призвать силы стихии, а ещё княжне путь в академию закрыт, да и добраться невозможно без портала. Говорят, драконы могут долететь… Но не напишешь же письмо: «Дражайший супруг, прокати до академии. Хочу развестись. Целую, Марианна».

Переход от радости до грусти был таким быстрым и резким, что крупные слёзы побежали по лицу девушки. Тут уже её собеседница испугалась и немедленно принялась успокаивать, это был единственный раз, за много зим, когда Мари дала волю чувствам и словам, она откровенно рассказала всё. О смерти любимого отца, о ненавистном браке с драконом, о жизни в храме, о страхе будущего.

До позднего вечера девушки сидели, обнявшись на скамейке. Две разные судьбы, но с одной мечтой о свободе.

– Мари, нам надо тайно сбежать и поступить в академию! Никому не скажем, что мы кьярры, – Алексия отказываться от мечты не собиралась, даже, наоборот, ещё больше загорелась.

– Но как я поступлю? Алекса, у меня дар мельче лужи. Да и улизнуть невозможно ни тебе из дома, ни мне из монастыря. Вот! – она продемонстрировала браслет, что болтался на её руке.

– Мы что-нибудь придумаем! Вместе!

Если Алексия Александрина приняла решение, то это обязательно исполнится. И берегитесь все, кто захочет встать у неё на пути, ураган покажется вам детской каруселью.

И уже следующим днём девушки начали претворять безбашенный план в жизнь.

Когда кьярра Алексия Гилберг зашла в собор, то громкий цокот каблучков ознаменовал окончание спокойного времени, а послушницы заняли первый ряд на представлении. Дальше было громко: Алексия возмущённо кричала, что она уходит в монастырь и даёт обет безбрачия. Послушницы согласно кивали и поддерживали выбор, а вот её родители краснели, белели и заламывали руки. И тоже не молчали. Совсем не молчали. В итоге настоятельнице надоел балаган и через почти две свечи было принято временное решение. Алексия остаётся на ночь в монастыре, так сказать, на пробный период. А её семья и прочая родня немедленно отправляются восвояси, поститься и усиленно молиться за благоразумие единственной дочери.

– Почему ты так не хочешь замуж? – помогая подготовить постель, спросила Мари, – родные тебя любят и вряд ли бы выдали за того, кто тебя  будет обижать.

– Наверное… Только я не испытываю ни к кому особых чувств, а вдруг и не полюблю никогда? А они не понимают, что я не хочу быть зависима от мужа, – всхлипнула Алекса, – отец считает, что женщины глупы по природе и главное, это крепкая семья и много детей. И как бы он меня ни любил, но я для него тоже «глупая женщина», которая не понимает своего счастья.

– А ты не хочешь семью? – Марианна передала ей ночную рубашку.

– Хочу, – голос Алексии дрогнул, – наверное, но не сейчас. Просто нечестно, ведь я старательно училась наравне с братьями, тоже имею дар стихии – не оглядываясь на Мари, она щёлкнула пальцами и на её ладони расцвела огненная лилия, – но их не тащат насильно под венец, а наоборот, отправили учиться в Когорн. Сейчас они в столице и я тоже так хочу, – она с такой силой швырнула подушку, что та улетела мимо постели и упала на пол, – а уже потом можно и замуж. Если встречу достойного человека.