Одним поздним весенним вечером, когда все добропорядочные дети уже находятся в своих кроватях, юная княжна, явно нарушая правила, кралась к двери лазурного кабинета. Тихонько, словно мышка, маленькими шажками девочка подбиралась к цели, а старинный ковёр удачно заглушал её шаги.

– Ты опять подглядываешь?! – раздался громкий шёпот в коридоре, – новый господин увидит и сурово накажет. Быстро в комнату, несносное дитя!

Дородная женщина старалась шептать, но выходило откровенно плохо.

Мари замерла, она использовала заклинание невидимости из семейной библиотеки и очень надеялась, что оно правильно сработало.

– Марианна Джозефина, я тебя отчётливо вижу, не притворяйся статуей! – женщина подошла совсем близко и грозно нависла над княжной.

– Нянюшка, прошу, я чуть-чуть! – сложив ладони в умоляющем жесте, произнесла девочка, – они же обо мне говорят…

– Сдалась ты им! – в сердцах воскликнула кормилица, но испугавшись, прикрыла рот пухлой рукой, затем продолжила грозно, но уже тише, – важные вопросы решают, господские. Земля поганая стала, репа не уродилась в этом году, магические источники вокруг обмелели, драконы летают у северной границы, вон пшеничное поле спалили за рекой, ящеры зубастые.

– А зачем тайно тогда встречаются? – не сдавалась кьярра, – по ночной темноте и в плащах, лиц даже не видно. И ужин не накрыли праздничный. Вот!

– Мари, девочка моя хорошая, – няня тянула руки к воспитаннице, как бы уговаривая немедленно вернуться в постель, – так ночь уже, а плащи из-за дождя. Ужина нет, так не кьярры значит, а простолюдины. Не каждому же скатерть белую стелить, не заслужили.

Няня давно бы могла поднять шумиху, но пощадила сиротку. Промолчала. Этот взгляд, полный жалости, Марианна видела уже тысячу раз за последний месяц. Именно так на девочку смотрел конный гонец, что привёз весть о трагической смерти отца на дальнем рубеже. Подобный же взгляд был и у седовласого чиновника, приехавшего с документами об опекунстве. Почти двенадцать зим оказалось недостаточно, чтобы стать полноправной княгиней этих земель. Вот и отыскался дальний родственник – кьярр Огнив, какой-то троюродный дядя по линии двоюродной сестры матери от четвероюродной бабки, и сейчас жизнь Мари сильно зависела от этого неприятного человека. С первого оценивающего взгляда дяди, с его кривой ухмылки, брошенной на племянницу, окончательно стало понятно о безрадостном будущем девочки.

Из богатой наследницы княжества Даймон Марианна резко превратилась в претендентку на жизнь при храме Великой Матери. Сделать её послушницей – это же самый лёгкий способ получить княжество и не мучиться с девочкой. И когда вечером, после поднятия моста и закрытия главных ворот, в поместье приехали какие-то мужчины, а встречал их «дядюшка» Огнив лично сам, то такое подозрительное событие Мари не смогла проигнорировать. И вот теперь она стоит у кабинета, стараясь разобрать чужие слова в тихой беседе:

«Эх, сюда заклинание прослушки… Ничего не слышно».

Попытка приоткрыть дверь провалилась с громким треском. В прямом смысле слова. Одна из створок с грохотом распахнулась, а юная кьярра растянулась в полный рост на большом ковре, нарушив все возможные и невозможные нормы приличия.

– Как я понимаю, это прелестное создание является молодой княжной Марианной? – усмехнулся один из тайных гостей.

– О да, – раздался над ухом девочки скрипучий голос дяди, – но ничего, храм пойдёт ей на пользу. И не таких перевоспитывали. Раздражённо рявкнул он и рывком поднял Мари. А дальше просто вытолкал её за дверь, прямо на руки кормилице. Бледная, как пшеничная мука, и напуганная до полусмерти няня отвела маленькую кьярру в покои, сопротивления больше не было, самое страшное уже подтвердилось и теперь с этим надо было смириться.

Последующие дни прошли для маленькой княжны в забытье.

«Я не имею ничего против Великой Богини, быть послушницей – это крайне почётно, – успокаивала себя девочка, – лучше так, чем умереть в двенадцать зим».

Столичный собор оставил довольно смутные воспоминания: светлый, величественный храм, разрезающий остроконечным шпилем небо и суровая настоятельница, что больно била по ладошкам ореховым прутиком за дурные мысли и поступки. А по её мнению, они у всех такие были в избытке.

– Благородная кьярра должна отвечать негромко и, не поднимая глаз, слушаться отца, брата и мужа. Образование от Тёмной и не нужно благовоспитанной кьярре, чадородием и смирение необходимо служить Светлой – монотонная речь настоятельницы не вызывала приятных эмоций и желания ей следовать.

Наоборот, маленькая княжна думала:

«А Тёмная – не такой уж и плохой вариант, жаль, ей храмов не строят».

И тут же одёргивала себя, ведь дочери князя так думать не положено.

После нескольких неудачных попыток бегства, Марианну перевели в комнату на верхнем этаже, окна закрыли замками, а ей на руку прицепили охранный браслет с подавлением дара, на всякий случай. Такие обычно на опасных преступников надевали, от побегов. Хорошо, хоть немагическое клеймо поставили, оно дешевле и пользуется большой популярностью у скотоводов. Представив своё плечо украшенные тавром для коз и овец, девочка горько рассмеялась.

Под её смех дверь со скрипом отворилась и в комнату вошёл опекун, раздался противный голос:

– Рад, что настроение твоё улучшилось, деточка.

Слова крайне разнились с его выражением лица, он явно был не сильно доволен.

– Завтрак подадут в янтарную столовую и веди себя пристойно, сегодня у нас будут специальные гости.

Не дожидаясь ответа Мари, он вышел из спальни.

В столовую Марианна шла как на эшафот, мысли путались. Девочка полагала, что за ней приехали служительницы и настало время прощаться с родным домом и нормальной жизнью.

В комнату зашла тихо, важно и с предельной степенью умирания. На пороге запнулась и застыла как истукан. У стола стояли явно не монахини, а неизвестные мужчина и юноша, всего лет на пять – семь старше Мари.

– Доброе утро, кьярра Марианна. Меня зовут кьярр Иннас Блэквуд, – при этих словах высокий мужчина поцеловал её руку, – рад с вами познакомиться при свете дня, да пребудет с вами Светлая.

Благодаря хорошему воспитанию, Марианна пролепетала стандартный ответ, а не стояла открыв рот, а удивиться было чему – перед ней был дракон. Даже в человеческой форме видно драконью стать: тёмные волосы отливали синевой, а в глаза были как кусочки льда.

Юноша явно приходился родственником кьярра, их схожесть сильно бросалась в глаза. Представляться молодой человек не стал, но это не мешало ему с ярко выраженной неприязнью посмотреть на девочку.

– Если со всеми приличиями успешно закончили, то можно начинать, – сказал «дядюшка» и подтолкнул в спину племянницу в сторону огромной книги.

Мари немного поднялась на носочки, тщетно пытаясь разглядеть витиеватые надписи внутри, и не удержала равновесие, когда Огнив неожиданно схватил её за правую кисть и с небывалой силой приложил открытою ладонью к странице. Тысячи маленьких иголочек впились в руку, но крик застрял в горле, а через лучину безумная боль прошла. Марианна удивлённо рассматривала ладошку, когда вокруг запястья появился необычный узор, но быстро пропал.

– Теперь ты принадлежишь молодому кьярру Блэквуду, – скрипучий и неприятный голос дяди заставил вздрогнуть княжну и только через несколько мгновений слова дошли до её сознания и вызвали ужас и она стала отходить спиной к двери.

– Когда достигнешь совершеннолетия, то тебя насовсем заберут в чертоги, а пока отправляешься в храм Светлой Богине, на перевоспитание, – радостно продолжил Огнив.

Он что-то ещё говорил, но юная кьярра ничего не слышала. Глубокий обморок спас её от дальнейшего общения с новоиспечённой семьёй.

За восемь зим, что Марианна провела в доме Светлой Матери, ящерообразный супруг не появился ни разу. Это радовало девушку, но страх в глубине души всё равно оставался. В первое время переживания о внезапном посещении драконом храма было постоянным спутником её кошмарных снов, но с течением дней и зим Мари успокоилась, ведь нужна не она сама, а только княжество. А оно-то уже давно в загребущих лапах драконов. Пограничье всегда являлось лакомым кусочком и целью многих соседей, а предки Марианны были защитниками северных рубежей королевства Ларэкель долгие века. К сожалению, на ней эта традиция прервалась самым трагичным способом. Может, Светлая ей благоволит и Мари так и проведёт всю жизнь здесь, а в чертоги её и не заберут. Про драконов неоднократно говорили всякое в народе: как будто нет у них сердца и поэтому они вырывают его у девиц или что, драконы – больше звери, чем люди. Но девушке очень не хотелось самой проверять это на практике.