Саманта выглянула из кареты. Над провинциями Ивилора сгустилась ночь, а луна сияла так ярко, будто лунные феи водили вокруг нее хоровод. Путь до столицы был неблизким. Карета неслась вперед по дороге, подскакивая на ухабинах. Один раз Саманте показалось, что под дорогой пискнул лепрехун, которого неосторожно задели колеса кареты. Вдогонку кучеру понеслись шипящие проклятия.

– Пусть беда едет вслед за вами всеми! Посылаю вслед тринадцать проклятий!

Саманта вздрогнула. Ей почудилось, что тринадцать призрачных силуэтов отделяются от деревьев и взмахивают белесыми крыльями. Фигуры напоминали призраков чумы. Саманта не успела разглядеть их, как следует, но она помнила, что по окраинам Ивилора блуждает эпидемия чумы, а с другой стороны границ наезжают воинственные кочевые племена, подозрительно похожие на оборотней. На страну будто и впрямь упали тринадцать проклятий. С недавних пор в Ивилоре царили и мор, и засуха, и недород на полях, а некоторые суеверные люди уверяли, что на кладбищах завелись вампиры. Кто мог наслать все эти проклятия?

Саманта долго ломала голову. Она верила в лепрехунов, которые жили в ямках под дорогами и тропинками, будто кроты. Только в отличие от кротов лепрехуны хранили в своих подземных норках золото и драгоценные камни. Вот бы поймать лепрехуна! Тогда она мигом разбогатеет и ехать в столицу уже не придется. Тщеславной матери Саманты вдруг вздумалось отправить дочку ко двору на поиски богатого жениха. Отец, который целыми днями просиживал в библиотеке родового поместья, вмешиваться в планы жены не стал. И вот Саманта тряслась в экипаже, подскакивавшем на каждой ухабине. Про себя она проклинала и дорогу, и всех богатых женихов, и эгоизм матери. Хорошо бы остаться дома и собирать цветы в саду поместья. Нет же, матери захотелось устроить судьбу дочери как можно выгоднее. Какая несправедливость!

– Если бы ты родилась в чуть менее амбициозной семье, всё бы было хорошо, – обратилась Саманта к своему отражению в окне кареты. – И какой-то наглый лепрехун умудрился проклясть меня тринадцать раз за то, что я и так несчастна! Знал бы он, что я всего лишь марионетка в планах тщеславной родительницы! Как жаль, что родителей не выбирают!

– А вот покровителя можно выбрать, – шепнул мелодичный голос снаружи.

В карете никого не было, не считая грумов на запятках. Но грумы – юноши, а голос был определенно женским. Саманта приоткрыла окошко. Теперь снаружи шептались сразу несколько голосов.

– Клянусь вам, я бы полетела в Ивилор, но это бесполезно. Нас не пустят даже на край парапета королевского балкона.

– Как можно не пропустить фей! Король до сих пор был вежлив с волшебным народом. Он нас уважал! С чего вдруг его настроение переменилось?

– Всё дело в спутнике короля! Король теперь неприкосновенен!

Неужели это шепчутся феи? Саманта разглядела в высоте полупрозрачные парящие силуэты. Если это феи, то они всегда правы. Только почему они говорят это рядом с ней с явным намерением, чтобы она их услышала? Неужели ее судьба как-то связана с судьбой самого короля? А король, по словам фей, недосягаем. Ну ладно, она на короля и не целится.

Саманта опустила бархатную шторку кареты, но голоса фей всё еще достигали ее слуха.

– Бедный Серпин!

– Да, бедный король!

Как можно называть короля богатой страны бедным? У Саманты возникло побуждение открыть окно и вступить в дебаты с феями, но она сдержалась. Ее и так сегодня прокляли тринадцать раз. Не строит нарываться еще и на четырнадцатое проклятие.

– Представьте! – звучали снаружи мелодичные, как колокольчики, голоса фей. – У короля никогда не будет ни возлюбленной, ни подружки, ни невесты, ни тем более супруги.

– Уж не уйдет ли он в монастырь Красных созвездий?

– Ни в коем случае! Сильный демон его туда не отпустит. Он ест, пьет и спит рядом с королем, но никто об этом не знает. Поэтому у прекрасного юного короля никогда не будет ни невесты, ни фаворитки. Ни одна девушка не сможет быть вместе с ним.

– Пока не снимет с него проклятие?

– Пока не изгонит ловкого демона.

– Разве это не одного и тоже: снять проклятие и изгнать демона?

– Нет, ни одно! Вот увидите, что я права! Такая волевая девушка не найдется. Король останется один навсегда. На свете и в ночи не найдется даже такой сильной феи, чтобы вызволить его из сетей беса. А кто попытается его спасти, сам погибнет!

– Ты просто нас запугиваешь, Розафейра, потому, что хочешь увести его сама!

Голоса фей напоминали оперетту под окном кареты. Саманта не выдержала, подняла шторку и распахнула окошко. В ноздри ей дохнуло ароматом диких роз, будто за окном и впрямь летает фея розы.

– Дальше опасные границы! Туда мы не полетим, – пропели сразу несколько крылатых силуэтов. В темноте Саманта не могла рассмотреть их, как следует. К тому же вскоре они отстали от кареты.

Едва кругом стало тихо, как голоса, звучавшие над каретой, показались сном. Могла ли она задремать в дороге? Саманта высунулась из окна в поисках фей. Действительно ли они летели за каретой? Нет, должно быть, померещилось. Кто она такая, чтобы вызвать симпатию фей? Ходят слухи, что феи внезапно возникают из пустоты, чтобы дать совет лишь особенным девушкам. А она обычная провинциальная дворянка. Ее манеры, образование и внешность оставляют желать лучшего. Необычная родинка в форме звезды на плече это самое уникальное, что в ней есть. Почему-то суеверные люди называли эту родинку отметиной фей, поэтому Саманта старалась не носить платья с открытыми плечами. Неудобно, когда на тебя показывают пальцем. А в инквизиции такую родинку вообще могут назвать меткой ведьмы, и отправить Саманту на костер. В столице, вроде бы, есть инквизиция. Саманте жутко не хотелось туда ехать, но назад повернуть она не могла. Матушка сказала кучеру, когда он жаловался на частые нападения разбойников, что даже если он встретит на дороге беса, обратно возвращаться нельзя.

– Беса мы точно не встретим, а вот разбойники могут на нас напасть, – недовольно пробурчала Саманта в пустоту, надеясь, что феи снова откликнуться, но они молчали. Или их вообще больше тут не было? Если феи не полетели за каретой, значит тут и впрямь опасные границы.

Саманта приуныла. Хоть феи и не разговаривали конкретно с ней, но косвенно они дали ей совет: не езжай в Ивилор, там опасность! Лучше бы они дали такой совет ее матери. Только мать Саманты могла решить, куда дочка поедет. Саманте надоело ощущать себя бесправной, но, не имея ни гроша за душой, по-своему не поступишь.

Где-то ухала сова. Для ночного времени это нормально, но обеспокоенные крики дневных птиц не должны были раздаваться ночью. Саманта различила перепуганные трели соловьев, зимородков и жаворонков. Целая стая птиц неслась прочь из леса. Их крылья задели крышу кареты. Саманта различила дятлов, дроздов, сорок и иволгу. Неужели у птиц миграция? Или что-то перепугало их настолько, что они спешат прочь из леса? Лесные звери тоже убегали с такой скоростью, что чуть не попали под колеса экипажа. Кучеру пришлось затормозить. Саманта изумленно смотрела, как из леса удирают лисы, белки, зайцы и даже кроты. Может, впереди разбушевался лесной пожар? Вроде бы оранжевого зарева пламени вдалеке не видно. Могли ли звери и птицы сойти с ума?

Внезапно кони, запряженные в экипаж, встали на дыбы. Карета чуть не перевернулась. Саманта упала с сидения и ударилась плечом о стенку.

– Больно! – пискнул кто-то рядом.

Саманта глянула через плечо в поисках говорившего. Неужели лепрехун с полей, мимо которых карета проезжала утром, запрыгнул в карету и спрятался под сидением? Вроде никого не видно: ни мышей, ни лепрехунов. Зато платье с плеча Саманты сползло, и родинка в форме звезды сияла так ярко, будто звездой и была. Вот наваждение! Саманта попыталась подтянуть рукав, но он оказался порван. А родинка сияла всё ослепительнее.