Литмир - Электронная Библиотека

Народ направился к челноку, на корме которого загорелся зелёный сигнал.

– А сколько длится день на этой планете? – поинтересовался я у мужчины, рассказавшего о правилах посещения.

– Девять с четвертью стандартных часов. Вы попадёте туда через минуту после начала нового дня, а заберут вас, соответственно, за полтора часа до наступления ночи. Как только вы ступите на планету, на ваших поясах активируются волновые респираторы.

– А где находятся хищники в дневное время?

– Отдыхают. Они совершенно пассивны в это время.

– Они крупные?

– Разные, но в основном меньше человека, если не считать растительных. Эти могут иметь десятки метров в высоту или длину. Не переживайте так, вы всё равно ни с кем из них не встретитесь, мы гарантируем.

– А костры там жечь можно? – спросила мать.

– Можно, но будьте осторожны, содержание кислорода в атмосфере велико.

– Спасибо.

– Удачного путешествия.

Мы расселись в челноке. Вместо иллюминаторов в нём были экраны, которые можно было настраивать. Я включил забортную картинку. Челнок мягко сошёл с магнитных стапелей и вышел в космос. Нам открылся вид на яркую палитру красок планеты. Помимо зелёного и синего, доминирующего в цветах нашей планеты, здесь было очень много других ярких оттенков – жёлто-зелёные, красные, фиолетовые и даже смоляно-чёрные росчерки, похожие на крупные артерии нефтяных рек.

– В проспекте ничего не было написано про хищников, – сообщила Вестлина. – Если бы я знала заранее…

– Не переживай, мам, гиды специально завлекают людей такими трюками, чтобы путешествие лучше запомнилось. Подсознательно люди начнут предполагать, что где-то таится опасность, и будут более наблюдательными. У нас так было, когда мы забрались на вулкан. Ничего не произошло, чуть-чуть тряхнуло, а нам уже вспоминается, что мы совершили героический подвиг.

– На вьюкан забьялись, – произнёс Никас.

Мать Айрис погладила его волосы.

– Ты маленький герой, – похвалила она его.

– А есё мы еи кьябов, – дополнил он свои впечатления.

– Что ты ел? – не поняла бабка.

– Крабов, – пояснила Айрис. – У него и деда Николая крабы оставили самые сильные воспоминания.

– Мои гены, – выставил грудь вперёд отец. – Колька, держи краба.

Дед и внук ударили друг друга по рукам.

Челнок вошёл в атмосферу, прошёл слой жёлтых, перистых, словно наполненных солнцем облаков и начал снижение в ярко-зелёную долину. Сверху видны были чёткие линии тропинок, не занятые лесом. Наверное, их специально сделали для туристов, чтобы они не забирались в лесные чащи. Челнок мягко сел на поляну, окружённую невысокими деревьями с пышной кроной.

– Нейроинтерфейсы, у кого есть, поддерживаться не будут, ради погружения в природу. Мы отслеживаем вас по встроенному в волновой респиратор маяку. Маршрут по любой из тропинок, если идти не спеша, закончится такой же поляной, с которой вас заберёт челнок. Убедительная просьба смотреть на оставшееся время, чтобы не собирать вас поодиночке по лесам. И ещё, плоды здешних деревьев безопасны, но есть два вида растений-паразитов, семена которых начинают моментально прорастать внутри организма, в который они попали. Сами понимаете, это ужасная смерть. Чтобы этого не случилось, лучше ничего не есть из местного.

– Как они выглядят?

– Вы увидите сочные аппетитные плоды, подумаете, что эти точно не могут быть опасными, и ошибётесь, – ответил гид.

Его шутка вызвала робкий смех среди туристов. Каждый про себя понял, что не стоит тащить в рот ничего из растущего на этой планете.

– Хорошо, что я консервы взяла, – довольно улыбнулась мать. – А что будут есть эти, непонятно.

– Перетерпят, не беспокойся за них, – успокоила её Вестлина. – Люди со станции не делают из еды культ.

– Так из вашей еды не только культ, но и саму еду не сделаешь, – усмехнулась мать.

– Это верно, – согласилась сваха.

Мы вышли из челнока последними. Нас встретил птичий шум, доносящийся из леса, аромат растений, запах влажной почвы и ещё чего-то, не имеющего аналогов среди знакомых ароматов. Возможно, дело было в насыщенном кислородом воздухе, меняющем восприятие. У меня закружилась голова, как от небольшой дозы алкоголя. Стало так приятно и беззаботно, и совсем неохота куда-нибудь идти. Я услышал разговор туриста, бывавшего здесь прежде:

– Вначале будет расслабление, эйфория, а потом шарахнет избыток энергии и захочется бежать.

Транспорт, доставивший нас на планету, беззвучно поднялся в воздух и очень быстро удалился. Я посмотрел вверх и увидел сквозь синеву неба ещё более синюю планету-гигант, висящую на половине пути между зенитом и горизонтом. Очень фантастический пейзаж. Я не удержался и сделал несколько снимков на память. Никас сидел на руках у матери и блаженно улыбался.

– Аясо, – описал он своё состояние.

– Нравится? – спросил я его.

– Дя, ясиво.

– Идёмте уже, – нетерпеливо позвала мать. – Время тикает, а мы ещё ничего не увидели.

Она встала во главе нашей компании. Я пересадил сына себе на шею, и мы пошли. Минут через десять нас действительно отпустило. Эйфория сменилась желанием потратить силы. Энергии во мне было так много, что я мог бы пробежать кросс в три километра не запыхавшись. Отчасти, этому помогала гравитация ниже земной. В проспекте утверждалось, что она составляет ноль восемьдесят семь стандартной, за эталон которой взята гравитация Земли.

Птицы летали над головами, совсем не пугаясь нас. Они напоминали тропических пернатых из-за яркого окраса и склонности постоянно орать. Зверюшки взирали на нас с деревьев, из-под кустов, а некоторые просто сидели на тропинке, не собираясь уходить с неё при виде людей. По большей части они напоминали мне гибриды обезьян и медведей, неуклюжие, валкие, но ловкие, когда дело касалось лазания по деревьям. Они казались милыми, потешными и добрыми, словно природа создала в этом месте живые детские игрушки.

Под кронами деревьев, на каждой поляне, меховой оторочкой росли пышные кустарники, усыпанные цветами либо плодами, так и просящимися укусить их за сочный бочок. Помня предупреждение гида, я даже не притрагивался к ним. Остальные туристы, особенно те, кто жили на станции и не пробовали за всю свою жизнь ничего вкуснее сбалансированного желе, боролись с собой, чтобы не полакомиться. Я знал, что они не рискнут, система их так воспитала, что они не станут играть в рулетку. Расскажут потом своим знакомым, как близки они были совершить рискованное дело, но устояли.

– Да, это тебе не чахлый лесок возле нашей деревни, в котором бутылок больше, чем листьев, – произнёс отец. – Красотища. Как тебе, Нин, нравится?

– Да, очень. Хотелось бы забраться в лес, конечно, полазить под деревьями, – призналась она.

– И не думай, – застыл на месте отец. – Грибочки решила пособирать? Они, может, понятия не имеют, что люди грибы едят, потому и не предупредили, что от них слепота случается или вообще съедят твой мозг, а вместо него грибницу вырастят. Отличная тема, грибница под крепкой черепной коробкой, да ещё и самоходная.

– Ой, ну хватит, Коль, развёл тут нытьё. Шире шаг, глубже дыхание. – Мать прибавила ходу.

– Ей справка нужна от космического психиатра с разрешением, – буркнул отец.

– Так, развлекаемся, – напомнил я всей нашей компании, зачем мы здесь собрались. – Может, и зайдём в лесок, гид не запрещал, только ничего брать в руки не будем.

– Спасибо, Гордей. Это мне отец ещё с вулкана припоминает. Тогда он получил моральную травму, и у него сложилось мнение, что мой выбор непременно сулит ему одни неприятности.

– Похоже, у нас это семейное, – посмеялась Айрис, припомнив те же укоры с моей стороны.

– Это было давно и неправда, – заступился я за себя.

Растянувшаяся колонна туристов остановилась перед препятствием – неширокой речкой со спокойным течением. Вода в ней была прозрачной, дно усеяно камешками, над которыми искромётно носились рыбы, отсвечивая переливающейся чешуёй. Народ замер в нерешительности. Реку надо было переходить.

9
{"b":"873717","o":1}