Пусть любят – разрешит устало Бог,

взаимности бы – робко спросит кто-то,

но поздно: разнарядка на работу

ушла, теперь у ангелов забота —

раздать любовь всем тем, кто одинок.

Безумцы просят Бога о любви,

а он им, как умел – так и помог…

Порой не понимаем мы и сами —

чего желать, о чем мечтать/просить,

и если счастья нет – то хоть стихами

пусть нас поддержит Бог…

И может быть

когда-нибудь поймём, какое чудо —

уметь сказать о главном – парой строк,

которые приходят ниоткуда:

надежду дать – тому, кто одинок,

влюблённому – теплом наполнить сердце,

пропавшему – в конце тоннеля свет…

Бумажным очагом – не отогреться,

а добрым словом – чаще да, чем нет…

Говорят мудрецы, что в жизни этой всё так банально и очень просто: не надо сложных искать ответов к простым вопросам.

Ничего никогда не бойся – на семь бед лишь один ответ, и как ни ищи, ни ройся, ничего безнадёжнее смерти нет. А пока не пришла старуха в чёрном плаще с косой за спиной, подумаешь – невезуха, всё можно решить. Давай, начинай сначала – вставай, не ной.

И сколько бы всяких бед не пришлось тебе выносить – помни всегда одно: никого ни о чем не проси. Нет, я не обещаю, что прямо сами придут и дадут, но с неоплатными за плечами долгами жить – это, знаешь, тоже не super gut.

И какие б волшебные не обещали кущи, приоткрывая любезно дверь – знаешь, так будет лучше: никогда никому не верь. Не расслабляйся сразу в ответ на ласку – хватит в миру лиходеев на каждого простака: жизнь – далеко не сказка, и часто не стоит ломаного медяка.

И если что-то в этом дурацком мире – пустом и бренном – имеет ценность (ценность – слышишь??! – не стоимость и не цену!), то это любовь – взаимная, чистая и простая, когда всемогущи – двое (а им так немного надо – просто быть вместе, рядом)… И кажется, избранным этим сам бог помогает (а может быть, так и есть – кто знает…).

Говорят мудрецы, что в жизни этой всё так банально и просто очень: не надо сложных искать ответов к простым вопросам. Но мудрецы не знают, почему любимые самые умирают вёснами, а мы – певцы и поэты – ненавидим осень…

Ты постоянно где-то в зоне пристального моего внимания,

на предмет твоего присутствия мир вокруг всё время мониторю,

не важны между мной и тобой ни часы, ни расстояния:

ты, и лишь ты – для каждого моего счастья повод,

только ты – причина моего горя.

Мир пульсирует в ритме твоего/моего сердца,

и наполнен воздух тёплой кожи твоей ароматом,

мне от тебя – никогда не уйти/никуда не деться,

мне от тебя – никуда/никогда, ничего от тебя не надо.

Иногда между двоими что-то незримое вырастает, но живое,

и убить его – это что-то страшное, глупое и немыслимое,

а мы с тобой – убиваем его без причины, и хороним

под так и несказанным словом добрым, и ненаписанным…

А оно, это что-то – под ноги глянь – вновь оживает,

пробивается, как сквозь асфальт по весне – крошечное растение,

не убивай его – это любовь. За убийство её не сажают,

но сроков давности нет, если что, по таким преступлениям…

Купола золотые в синем мартовском небе

отражают не щедрого солнца лучи,

город ждёт – возвращайся, ведь где бы ты не был,

только дома и стены умеют лечить…

Этот мужик – 100% чистейшего секса:

взгляд – и как будто земля из-под ног уплыла,

бьётся напуганной птицей под рёбрами сердце,

нечем дышать: вместо лёгких – два белых крыла…

Перья повсюду от них – притворились метелью,

видишь – вдох-выдох, и хлопьями падает снег…

Взгляд – и уже барабанит апрельской капелью…

Сопротивляюсь я:

тайно

готовлю

побег…

Этот мужик мои сны посещает ночами,

он говорит: его жизнь без меня – под откос,

всё осознал. Повзрослел. Изменился. Скучает.

Просит простить. И внезапно целует взасос.

Он никогда не звонит мне и писем не пишет,

я и сама не тревожу его никогда,

но (я уверена!) знает он – видит и слышит,

как не дышу я,

чтоб только

не вырвалось —

"да"…

Хотелось бы просто чего-то хорошего:

три ложечки счастья и каплю любви

в коктейль моей жизни… Но ангелом сброшенным

валяюсь в грязи и своей же крови…

И крылья, ненужными ставшие, сорваны

не бережно – будет вся в шрамах спина…

Коленки разбиты, а мне как-то всё равно:

я здесь – на земле – бесконечно одна…

Лишь нимб не потух и сияет алмазами —