— Почему не сказала мне?.. — Руслан сжимает пальцами мой подбородок и тянет вверх. Заставляет смотреть прямо в глаза. — Я бы решил все твои проблемы. Любые вопросы. Все, что хочешь.

— Нет. — Я отрицательно мотаю головой. — Мне нужно было сказать это прямо ему, потому что при разговоре с Ларисой речь шла именно о нем. Об Альпарслане.

— Я понял. — Шеф вдруг отпускает мое лицо и, отвернувшись, начинает ходить по кабинету. Наматывать круги. — Все встанет на свои места. Вы начнете разговаривать. Одна беседа за другой… и ты снова будешь с ним. Простишь ему предательство. Закроешь глаза на измену. На Ларису! И останешься с этим ублюдком! Ты продолжишь жить с ним, как ни в чем не бывало. Но погубишь сына! Ясно?! Такой отец ему не нужен!

— Прекрати. — Я откладываю ручку и встаю. — А кто лучший отец. Ты? Руслан, не веди себя как ребенок и не примеряй любую ситуацию на себя! Я объяснила тебе свою позицию относительно нас... Другой нет и не будет. Альпарслан тут ни при чем.

— Ещё как при чем! — парирует он в ответ. — Он все испортил!

— Хватит! — Я ударяю кулаком по столу. Так, что мне самой становится больно. Зато шеф останавливается. — Я устала, Рус... Я так устала! Достаточно обвинений. Достаточно всего. Ты всегда был ко мне добр. Ты всегда хорошо ко мне относился, и я это ценю и всегда буду помнить, что ты для меня сделал. Но... Сейчас, сам того не ведая, ты переходишь черту. Поэтому остановись. Прошу! Пока не поздно. Все. Абсолютно все сейчас давят на меня. Накинулись со всех сторон, как чайки... Хотя бы ты, — я умоляюще смотрю на него, — не будь таким. Не становись на один уровень с этими людьми. Ты — другой. Не надо устраивать скандалы. Ни к чему. Это на тебя не похоже. На того прежнего Руслана, к которому я впервые пошла на работу. Не разрушай тот образ. Не разрушай меня. Мне и так сейчас больно. Мне плохо. И моя семья, и семья Чакырбейли — все сговорились против меня и чего-то хотят... Все чего-то хотят от Дарины, будто она сундук с сокровищами! Но нет этого, Рус! Я — пуста. Моя душа сгорела. Я хочу лишь воспитывать сына и жить для него. Большего не надо.

— Дарина...

Он делает шаг вперёд, но я останавливаю его, выставив ладонь.

— С тобой всегда было спокойно. Хорошо, как ни с кем другим. Это твоя отличительная черта... заряжать спокойствием. Делать все, чтобы другой чувствовал себя комфортно. Но не теперь... — Я зажмуриваюсь на секунду. — Ты изменился, словно с тебя спала какая-то маска. И это мне не нравится. Этого Руслана я не узнаю. И не хочу знать! Он мне чужд. Поэтому прошу тебя, остановись! Ради бога! Ещё и ты... не донимай меня. Не капай на мозги. Придет время, и все встанет на свои места. Но пока я обессилена и хочу лишь спокойствия. И ничего больше. Разве я многого прошу, Рус?

Смотрю на него с мольбой, а он тихо чертыхается и с шумом втягивает воздух Кивает, давая понять, что понимает все и… соглашается?

Да неужели?

Потом шеф разворачивается и уходит, бросая напоследок указание:

— Не забудь подписать документы.

А я падаю на стул и откидываюсь на спинку. Все постоянно что-то скрывают. Лгут. Лицемерят. Не договаривают. Но я бы никогда не подумала, что и Руслан будет это делать. Он ведь не такой... Да? Он никогда не станет что-либо скрывать.

Только вот теперь я в этом не уверена. Как и в каждом из Абрамовых. Даже в Ренате.

В голове крутятся навязчивые мысли, и я тут же принимаюсь вскользь читать документы, которые принес Руслан. Пытаюсь занять себя. Ставлю на всех страницах подписи, и когда заканчиваю, не выдерживаю. Принимаюсь одеваться. Все остальное я уже выполнила. Остались маленькие штрихи. Устранить их можно и завтра. А сегодня мне нужны чертовы ответы на вопросы, которых скопилось много.

Решаю поехать к Ренате, чтобы наконец во всем разобраться. У меня уже не хватает сил, чтобы держать себя в руках. А непонятные обвинения сбивают с толку. И все эти увиливания от ответов...

Все это наводит на определенные мысли, которые не дадут мне покоя, пока я все не разузнаю.

Ладно. Хотя бы с Русланом и его чувствами решили. Знаю, что временно. Но все же... Большое дело. Остаётся поехать к подруге и поговорить с ней с глазу на глаз. Потому что иначе никак.

Мне надоело, что каждый считает себя правым в том, что скрывает от меня что-то. Пусть правда и будет болезненной, но она лучше, чем сладкая ложь, от которой уже становится тошно.

Прежде чем постучать в дверь квартиры подруги, я репетирую свою речь. Боюсь сорваться на нее. Накричать. Вдруг она ничего не знает? Кроме того, что рассказала мне ещё тогда.

Черт!

Стучусь и тут же слышу топот, а затем щелчок замка и удивленное:

— Дари? А ты какими судьбами здесь?

— Впустишь? — настойчиво произношу я, игнорируя ее вопрос.

— Да, конечно. Проходи.

Подруга пропускает меня внутрь квартиры. Я разуваюсь и прохожу в кухню. Рената ставит передо мной чашку чая и тарелку с печеньем. Я отрицательно мотаю головой, показывая, что пришла не за этим.

Подруга поджимает губы и садится на соседний стул.

— Ты что-то хотела, да? — Она нервно сглатывает.

— Именно. Я знаю, что вы от меня что-то скрываете, — начинаю без предисловий. — Мне это порядком надоело, Рената. Очень прошу, ради нашей дружбы расскажи все как есть. Все, что знаешь!

— Прости… — Она опускает голову, явно не желая смотреть мне в глаза. — Я ничего не знала об этом... Точнее... Ох, все сложно, Дарина.

— Просто расскажи! И все!

Я настаиваю на своем, но вместо ответной реакции слышу лишь тяжелый и глубокий вздох, будто на душе подруги есть ноша, которая тянет ее вниз.

Она встает из-за стола и подходит к плите. Отворачивается от меня.

Я вижу, как напрягается под платьем ее спина. Рената обнимает себя руками и тихо шепчет:

— Когда ты услышишь эту историю... Когда все узнаешь… ты всех нас возненавидишь. Рустама. Руслана. И… и меня. — Она поднимает голову. — Так и будет. А я этого совсем не хочу!

— Рената...

— Но ты права, — с горечью соглашается она. — Ты имеешь право знать правду... Но поверь мне на слово: ты моя самая близкая подруга. Ближе никого нет. Поэтому, что бы ни произошло и что бы я ни сказала сейчас, знай: я тебе плохого никогда не желала. Никогда, Дарина.

Просыпаюсь, услышав, как ревёт мой телефон. Потерев сонные глаза, сажусь на кровать и пытаюсь расфокусированным взглядом всмотреться в экран. Вижу сообщения от Ренаты, звонок от Руслана поздним вечером. На него я специально не ответила. А буквально минуту назад звонил Альпарслан. Снова.

Чего он хочет — я без понятия. Брать трубку у меня желания нет. Он звонит раза два в сутки, но не настаивает. И если не ответила, набирает снова спустя несколько часов.

К чему все это — огромный вопрос. О чем он будет со мной говорить? Зачем?

Лениво встаю с кровати, чувствуя, как ломит все тело. Я легла поздно, никак не могла уснуть. Мысль о том, что все вокруг что-то от меня скрывают, не даёт покоя. Тем более Рената. Моя подруга, от которой я такого не ожидала.

Они бьют наотмашь, не задумываясь, как мне больно. Не думают обо мне. Даже Руслан... Я же видела, как ему было плохо. Значит, он что-то знает. Знает, но не говорит.

Я не буду пытаться докопаться до истины. Это бесполезно. К сожалению, в моей жизни слишком много людей, которым плевать на меня. Они притворяются благодетелями, а потом оказываются предателями…

Я так надеялась, что Рената мне все расскажет... Объяснит все наконец… Но в последний момент домой приехал Рустам, и она вдруг передумала. Я настаивала на своем, но Рената упорно отказывалась что-либо рассказывать, ссылаясь на то, что муж разозлится. Якобы он, сам хочет со мной поговорить и все обсудить в тихой обстановке.

В это я уже не поверила. Все походило на театр абсурда. С меня достаточно. Не хочет? Не надо. Силком вытаскивать из нее правду я не буду.

Поэтому я просто поднялась и ушла, недовольно бросив, что больше не появлюсь в ее доме и не отвечу на звонки. Потому что такая подруга мне даром не сдалась.